— Пойдем прогуляемся.
Они вышли из дома, пошли по песчаной тропинке, которая вела вверх, в гору. Арон шагал, засунув руки в карманы. Чем выше они поднимались, тем прохладнее становился воздух. София смотрела под ноги. Здесь щебенка была не такая, как в Швеции, темнее и мельче, но неровная, с включениями больших камней. София старалась не наступать на них.
— Есть какие-нибудь новости о здоровье твоего сына?
Она покачала головой.
— Что говорят врачи?
— Не знаю.
Он выдержал паузу, прежде чем перейти к делу.
— По телефону Гектор сказал мне оформить доверенность на тебя — ты знаешь почему?
София не ответила, лишь покачала головой.
— И я не знаю. Во всяком случае, на сегодняшний момент.
Теперь она посмотрела на него.
— Я вижу две возможные причины — совершенно разного свойства.
Они сделали еще несколько шагов, прежде чем он продолжил:
— Ты многое видела и многое слышала. Возможно, поняла что-то, не предназначенное для тебя… не знаю. Вероятно, Гектор подумал, что мы не можем отпускать тебя. Доверенность станет способом удержать тебя рядом, чтобы ты не могла нам навредить. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Примерно так я рассуждал вначале. Гектор понял, что его подстрелили…
Арон выдержал паузу.
— Однако может существовать и другая причина, — продолжал он. — Хотя и не знаю, была ли она актуальна в тот момент, когда он звонил мне из машины.
Свежий ветерок взлохматил ей волосы. София пригладила их рукой.
— Гектор часто говорил о тебе. До того, как все это произошло… О чертах твоего характера… о твоих достоинствах. У меня сложилось впечатление, что он ценил тебя так, как никогда раньше ни одну женщину.
Она шла, глядя в землю.
— Он видел в тебе нечто иное.
— Что? — спросила София шепотом.
Арон пожал плечами:
— Не знаю. Но что-то он в тебе находил.
Они поднялись довольно высоко. Отсюда открывался вид на небольшую долину, поросшую темно- зеленой растительностью. Арон остановился, глядя на этот пейзаж.
— Он говорил, что ты сама не понимаешь, что ты за человек.
Эта мысль показалась Софии слишком запутанной.
— Что за разговоры? — проговорила она. — Это всего лишь слова.
— Когда говорит он, то это уже не просто слова.
Глаза Арона устремились к какой-то точке вдали.
— У него были какие-то идеи по поводу тебя. Я не понимаю до конца его замысла, не понимаю, что он имел в виду в нашем последнем телефонном разговоре.
— А ты обязательно должен все понимать?
Он посмотрел на нее:
— Конечно.
Взгляд Арона стал суровее. Чувствовалось, что он принял некое решение.
— Я помещаю тебя в своеобразный карантин, пока дело не прояснится или пока Гектор не очнется и не объяснит мотивы своего выбора.
— И что это означает?
— Доверенность дает тебе право принятия решений в нашей работе. Ты будешь в курсе всех наших дел и будешь участвовать в них. А как соучастница ты не представляешь для нас угрозы, примерно так.
— А для меня? Что все это означает для меня?
— Это означает, что ты будешь помогать. Мне придется остаться здесь, скрываться, пока все не уляжется.
— Что я должна делать?
— Никто не должен догадываться, что Гектор вне игры. Это губительно и для нас, и для многих других людей, которые от нас зависят. Ты ведь знаешь его, не так ли?
— Что ты имеешь в виду?
— Он говорит, что знает тебя. Наверное, и ты его знаешь?
— Наверное, — осторожно проговорила София.
— И тогда ты знаешь, как бы он поступил?
Ей показалось, что она увидела в глазах Арона мольбу, словно за его суровым фасадом скрывалась просьба о помощи.
— Может быть. Но ведь и ты его знаешь, Арон.
— Да, но немного по-другому. Короче, нам надо действовать вместе.
— А что будет потом?
Он задумался.
— Пока не знаю.
— А что ты знаешь? — спросила она.
Арон посмотрел на нее.
— Если мы полетим в тартарары, то ты полетишь вместе с нами. Примерно так.
София обдумывала его слова. Все это звучало совершенно абсурдно.
— У Гектора есть сын, — произнесла она задумчиво.
Арон кивнул:
— Лотар Мануэль.
— Почему не он? Не ты? Почему не Соня, не Лежек? Терри, Дафни?.. Эрнст?
Арон посмотрел ей в глаза, пожал плечами. Ей пришлось довольствоваться этим ответом.
София изо всех сил старалась привести в порядок свои мысли.
— А если я откажусь? Если я уйду и никогда больше не вернусь?
— К сожалению, это невозможно, — тихо проговорил он.
— Почему?
— Потому что Гектор сказал мне передать полномочия тебе. Значит, так и будет.
— Но у меня же есть выбор?
— Нет, — проговорил он и покачал головой.
София уставилась на него. Он воспринял это спокойно, и она отвела глаза.
— Полиция знает меня в лицо. Меня видели в ресторане.
— Это риск, но нам придется на него пойти. Тем полицейским до тебя дела нет, они хотели заполучить наши деньги. Лежек проводит тебя домой и защитит, если потребуется.
— А ты? — спросила София.
— Мне придется пока скрываться. Но я буду говорить тебе, что делать.
Тысячи вопросов и просьб роились у нее в голове.
— Я введу тебя в курс дела. Мы отведем на это несколько дней здесь, в горах, и посмотрим, как будут тем временем развиваться события в Стокгольме.
Арон повернулся и двинулся обратно по песчаной дорожке.
Некоторое время София стояла неподвижно. Мысли проносились в сознании, но ни одну ей не удавалось додумать до конца. Потом она медленно последовала за ним. Арон остановился, дожидаясь ее. Они пошли рядом.
— Ты знаешь, Арон, они изуродовали моего сына. Сбили его машиной. Вероятно, он останется парализованным до конца жизни.
