эффекты. Томные интонации Теренса были полностью испорчены дубляжом. Карлос посмеивался, наблюдая сцены драк. Лицо у него по-прежнему болело.
Зазвонил звонок на входной двери.
Андерс и Хассе дружелюбно улыбнулись, когда Карлос открыл им дверь.
— Карлос Фуэнтес? — спросил Хассе.
Он кивнул. Хассе помахал в воздухе полицейским удостоверением.
— Я Клинг, а это Кланг. Можно войти?
— Полицейские со мной уже беседовали — они приезжали в больницу.
Хассе и Андерс протиснулись мимо Карлоса в квартиру и прошли в кухню. Он с удивлением смотрел на них.
— Что вам нужно?
Клинг и Кланг сидели на табуретках, Карлос стоял перед ними, опершись на мойку.
— И ты не помнишь, как выглядел хотя бы один из них?
Карлос покачал головой.
— Так сколько лет им было на вид?
Вопрос задал Андерс. Карлос задумался.
— Подростки.
— Тринадцать или девятнадцать? — уточнил Андерс.
— Ближе к девятнадцати. Скорее лет по семнадцать.
— Семнадцать? — переспросил Хассе.
Карлос кивнул.
— И они так тебя избили — семнадцатилетние сопляки?
Карлос снова кивнул.
— Надо же! — воскликнул Берглунд.
У Карлоса возникло ощущение, что тот подтрунивает над ним.
— Но что-то ты должен был разглядеть? Хоть одно лицо…
Фуэнтес снова покачал головой:
— Все произошло так быстро…
— Национальность? Они были шведы?
Карлос сделал вид, что думает.
— Кажется, иммигранты. На них были капюшоны. — Карлос почесал ноздрю.
— Вечно эти иммигранты, — буркнул Хассе.
Аск с важным видом листал свой блокнот.
— Так, значит, ты возвращался домой с работы?
— Да.
— Где ты работаешь?
— У меня свой ресторан — «Трастен».
— И в твоем ресторане все в тот вечер было спокойно? Никаких драк? Ничего не произошло?
Карлос снова покачал головой и коснулся пальцами ноздри — быстрым, едва заметным движением.
— Нет. Ресторан закрылся в одиннадцать, я пришел туда, чтобы запереть дверь. Тихий субботний вечер.
— Ясное дело, Карлос, — улыбнулся Андерс.
Тот попытался улыбнуться в ответ.
— Откуда ты родом, Карлос? — спросил Хассе.
— Из Испании. Я из Малаги.
— А разве короля зовут не Карлос?
Фуэнтес пытался уследить за его вопросами.
— Нет, его зовут Хуан Карлос…
— Так, значит, его все-таки зовут Карлос! — обрадовался Хассе.
Допрашиваемый потерял нить разговора.
— Стало быть, ничего не произошло? — снова задал вопрос Андерс.
Карлос посмотрел на Андерса и покачал головой.
— Все как обычно? — спросил Хассе.
Карлос переводил взгляд с одного на другого.
— Я же сказал!
— Дон Карлос! Правда, есть актер из порнухи, которого так зовут?
Карлос посмотрел на Хассе, не понимая, ожидает ли тот ответа на свой вопрос.
— Не знаю, — тихо ответил он.
Андерс оглядел Карлоса:
— Ты когда-нибудь изучал психологию?
— Что?
— Ты изучал психологию?
Карлос покачал головой:
— Психологию? Нет.
Андерс указал на Ханса:
— А мы изучали. Мы психологи. Закончили школу психологии Клинга и Кланга.
Карлос совсем растерялся.
— А там учат, что один из явных признаков лжи — это когда человек чешет ноздрю.
Карлос пощупал свой нос.
— Вот именно. Ты все время чешешь ноздрю, Карлос, — кончик того самого проклятого маленького нерва, который оживает всякий раз, когда мы лжем.
— Я не лгу, — ответил он.
— Насколько хорошо ты знаешь Гектора Гусмана? — спросил Хассе.
— Гектора?
Аск и Берглунд выжидали.
— Старый знакомый, заходит иногда ко мне в ресторан поужинать.
— Как ты мог бы описать его?
— Ничего особенного, обычный мужчина.
— А кто такой обычный мужчина?
Карлос снова почесал ноздрю:
— Самый обычный. Работает, ест, спит… Не знаю…
— Ты встречался с Гектором в субботу?
— Нет.
— Но ведь он был в ресторане?
— Когда я пришел, его уже не было. Я пришел поздно — чтобы запереть двери.
— Кто-то был с ним в тот вечер? Что тебе об этом известно?
Карлос покачал головой:
— Об этом я ничего не знаю.
— Женщина по имени София?
Карлос покачал головой, довольный тем, что ему не приходится лгать.
— Не знаю, — вяло проговорил он.
Андерс поднялся, подошел к Карлосу и стал разглядывать его изуродованное лицо. Карлосу эта назойливость была неприятна, однако он постарался изобразить дружелюбие.
Хассе встал позади Андерса и тоже уставился на Карлоса.
— Били прицельно, — шепнул Андерс.
Карлос вопросительно посмотрел на них.
— Эти подростки, которые на тебя напали. Они били только по лицу?
