Сара смотрела на все это с отвращением. Тем временем компьютер загрузился. На рабочем столе виднелось множество папок, помеченных датами. Она открыла одну из них. В папке оказалось огромное количество аудиофайлов. Сара кликнула на первый попавшийся — звуки потекли из колонок компьютера. Поначалу — ничего особенного, потом шаги по паркету, где-то открылась дверь, через некоторое время кто-то включил телевизор и хорошо знакомый голос женщины-диктора где-то вдалеке начал зачитывать новости. Оставив файл воспроизводить эти бессмысленные звуки, Сара поднялась и стала рассматривать лица на стене.
Она знала, что Гунилла — начальница Ларса, а вот остальные… Андерс и Хассе — кажется, его коллеги…
Все вертелось вокруг Софии. Сара проследила за стрелочками, прочла записи Ларса. В ее сознании начала складываться картина…
Сара вздрогнула от неожиданности — ясный женский голос, донесшийся из колонок, прозвучал совсем близко. Сара стала слушать дальше. Услышала, как кто-то — София? — достает из шкафа тарелки. Далее последовала тишина, потом файл закончился. Сара подошла к компьютеру, выбрала другой файл, услышала телефонный разговор — София разговаривала с кем-то хорошо знакомым, смеялась, задавала короткие вопросы. Похоже, сплетничала с подругой об общем знакомом, опозорившемся на вечеринке. Сара кликнула по другому файлу. Здесь София проверяла у юноши уроки — задавала вопросы по поводу Второй мировой войны. Тот уверенно ответил на все вопросы, споткнулся лишь на пакте Молотова — Риббентропа. На стене Сара увидела фотографию подростка. Альберт. Вид у него был бодрый и довольный. Она выбрала очередной аудиофайл — музыка, играющая где-то в доме. Новый файл — Альберт с приятелем жуют бутерброды, грубые подростковые шуточки, взрывы смеха. Еще один файл. Сначала тишина, потом звук пощечины. Разговор между парнем и Софией. Сара различила такие слова, как «изнасилование», «доказательства», «полиция», «Центральный округ», «допрос»… Сара внимательно слушала, потом еще и еще — прокрутила этот файл пять раз.
Она перекопировала как можно больше файлов на флешку, достала из кармана телефон и сфотографировала стену, фотографии, стихи…
Прежде чем уйти, Сара постаралась скопировать как можно больше.
Он забрал свой «В70». Автомобиль стоял там, где он его оставил неделю назад, — на парковке в районе Аспудден.
Машину Ларса слегка занесло у дома престарелых «Счастливая лужайка». Он резко затормозил, с удивлением оглядел длинный тормозной путь. Очевидно, он ехал куда быстрее, чем ему казалось. Потеря ощущения скорости — в центре города? Въехав на гравиевую дорожку, Ларс едва успел остановиться в нескольких сантиметрах от припаркованной впереди машины. Двое подростков, проходящих мимо, с одобрением показали ему большой палец. Ларс колебался слишком долго. Если бы он тоже поднял большой палец, его ответ последовал бы с большим опозданием.
Войдя в здание, он разыскал медсестру, представился и сообщил, что приехал забрать личные вещи матери. Медсестра кивнула, пообещала отпереть ему дверь. Ларс последовал за ней. У медсестры был огромный зад, от которого он буквально не мог оторвать глаз. Медсестра отперла комнату Рози, и Ларс вошел внутрь.
— Спуститесь к администратору, когда закончите, — надо подписать кое-какие бумаги.
Едва закрыв за собой дверь, он пошел в спальню, открыл ящик, в котором Рози хранила свои рецепты, и забрал всю пачку. Быстро перелистал их — «Ксанор», «Люрика», «Собрил», «Стесолид», «Кетоган».
Засунув рецепты во внутренний карман куртки, Ларс отправился в ванную. В шкафчике он обнаружил «Депоплан», нераспечатанную упаковку «Риталина», всякую прочую ерунду, «Гальцион» и «Флюсканд» в отдельных блистерах, без коробочек. На верхней полочке стояла банка. Ларс потянулся за ней, прочел на этикетке — «Гибернал». Баночка показалась ему знакомой, она была старого образца. «
В дверь постучали. Ларс поспешно привел шкафчик в порядок, зачем-то спустил воду в туалете.
За дверью стоял мужчина с бородкой, в черной рубашке. Маленький белый квадрат на воротничке освещал его лицо.
— Ларс Винге? Я Юхан Рюден, пастор.
Ларс уставился на него.
— Можно войти?
Ларс попятился, впуская пастора в комнату, закрыл за ним дверь. Юхан излучал любезность и дружелюбие:
— Примите мои соболезнования.
Ларс не сразу понял, что его собеседник имеет в виду.
— Спасибо.
— Что вы испытываете?
Ларс пытался найти, что ответить, но поймал себя на том, что не испытывает никаких чувств. Но ведь об этом он не может заявить? Он посмотрел в глаза пастору. Что-то начало расти в Ларсе — то его качество, которое столько раз его выручало: умение лгать.
Ларс вздохнул:
— Что чувствуешь, когда умирает близкий человек? Пустоту, горе… скорбь…
Юхан кивнул, словно прекрасно понимал, что имеет в виду Ларс. Тот продолжил, склонив голову:
— Но… даже не знаю…
Он проговорил это тихо, довольный своей актерской игрой. Снова поднял глаза на лицо пастора Юхана, излучавшее человечность, достоинство и доверие. Страшно подумать, сколько времени он, должно быть, потратил, отрабатывая это выражение лица дома перед зеркалом.
— Да, Ларс, откуда мы можем это знать.
Ларс напустил на себя грустный вид.
— Твоя мать решила сама прервать свою жизнь… Ты не должен чувствовать в этом свою вину. Она была больна и устала — почувствовала, что ее жизнь закончилась.
— Бедная мама, — прошептал Ларс.
Он снова посмотрел в глаза пастору, увидел, что тот поверил ему. Пастор верил Ларсу — и верил в Бога.
Ларс покинул «Счастливую лужайку», не оглянувшись назад. Доехав до ближайшей аптеки, он выкупил препараты по всем рецептам в надежде, что фармацевт не станет проверять рецепт по компьютеру и не увидит, что получательница лекарств уже мертва. К счастью, проверять никто ничего не стал. Вперед, с новым запасом в кармане!
Человек представился как Альфонсо. Он был молод, на вид лет двадцать пять, и улыбался самоуверенной улыбкой, словно считал, что жизнь — потрясающе забавная штука.
— Гектор, — представился Гусман, когда Альфонсо пожал ему руку.
Альфонсо оглядел его офис, уселся на стул:
— Книги?
— У меня свое издательство, я издатель.
Посетитель улыбнулся.
— Издатель, — негромко повторил он себе под нос.
Гектор разглядывал Альфонсо — ему почудилось родственное сходство.
— Ты похож на дядю.
