Первый: Хотел больше, чем мог. Зато не хотел слишком многого ввиду некоторой ограниченности.
Второй: Хотел столько, сколько мог. Но он не мог хотеть большего.
Третий: Хотел всего. Это всё, что он мог.
Четвёртый: Хотел меньше, чем мог, — и был презираем первыми тремя. Он просто не мог знать всего в точности.
Пятый: Не хотел ничего, но кое-что мог. Он дружил с четвёртым.
Шестой: Не мог ни хотеть, ни не хотеть. Кроме этого он мог многое.
Седьмой: Не хотел быть первыми шестью. Но он не мог хотеть.
Восьмой: Хотел быть со всеми. Но он не мог не хотеть.
Девятый: Не хотел совсем ничего. Он даже мог не хотеть не хотеть. Он жил особняком.
Десятый: Просто жил. Его любили все, кроме девятого. Но он не мог не бояться смерти.
…
N-й: Жил не просто и стал прозрачным. Никто из предшедствующих не может его видеть. Но его всё ещё можно потрогать.
Предпоследний: Умер.
Последний: Никто ничего не может сказать о нём. Но некоторые утверждают всякие небылицы.
Следующий: Он мог бы быть одним из предыдущих, но потерял свой номер и остался в живых.
Грядущий: Он уже не мог быть кем-то. Он был всем сразу и был во всех.
Все: Они понимали это. И радость наполняла их сердца.
Каждый: Был близок любому и далёк от любого.
Бьётся ветер за стенами
По ту сторону окна
В упоенье сатана
По стеклу скребёт когтями
И похмельными огнями
Веселятся города
Я простой смертный. Не больше и не меньше, чем другие. И поначалу это не создавало никаких проблем. Понимание подобных вещей, я подозреваю, никогда и никому не создаёт проблем в начале. А учитывая, что к концу далеко не все приходят в здравом уме, так и вообще… Да мало ли что мы понимаем. Пойди успей применить это на практике! Всё вертится быстрее, чем нам удаётся сообразить, какое понимание к какому месту прикладывать. Очевидно, что фармакологическим корпорациям это известно. А для того чтобы нам не было скучно и обидно, существуют время и память, вкупе позволяющие нам рассматривать собственную жизнь как нечто целое и непрерывное. Нивелируя таким образом дилеммы неуместности и несвоевременности. Это всё очень печально. За исключением редких моментов спонтанных просветлений, мы всегда несчастливы. И тайна сия велика есть.
Сказать, что эта история началась задолго до того, как закончились Времена, — значит отделаться риторикой, не осознать масштаба. Потому что задолго — в привыкшем к обыденному сознании — более или менее объективно распространяется не дальше, чем юность наших бабушек, или соотносится с абзацем текста про динозавров из школьного учебника младших классов, или со смешным сериалом канала Discovery. Но то задолго, которое я имею в виду, — это когда всё уже было задумано в ещё просторной Вселенной, предопределено, и кванты энергии жизни радостно носились в пространстве, предвкушая радость первого пристанища, а трагедия реализации ещё не существовала даже как идея. Вот когда всё началось. Никто из тех, кто бытовал тогда, и близко не мог предположить, чем всё обернётся сейчас.
Сейчас — это очень интересная квинтэссенция сознания. Сейчас для меня — это пока я не закончил это предложение. Для вас — это пока вы не дочитали это. После точки сейчас заканчивается. Наступает потом, то есть следующее сейчас. Но оно может быть и
