волосы были перевязаны лентой, подходившей к цвету ее платья, а улыбка была такой открытой и искренней, что он почувствовал себя дряхлым стариком.
– Ты ангел! – Казалось, тощая девчушка могла изъясняться только восклицаниями… будто разница в росте требовала большей громкости. – Можно мне посмотреть на твои крылья?
Мать со всех ног побежала по коридору, остановившись возле него с той же аурой крайней усталости, бремя того, что она переживала, определенно отнимало все силы.
– Прошу прощения. Пойдем…
– Пожалуйста. Хочу увидеть твои крылья.
– У меня их нет, – покачал головой Эд. – Прости.
– Есть… у всех ангелов есть крылья.
– Я не ангел.
Мать обняла дочь за плечи – и, несомненно, была готова оттащить ее, если девочка сама не сдвинется с места.
– Пойдем. Нам пора.
Мама избегала зрительного контакта… с другой стороны, девочка рассматривала его за них двоих.
–
Девчушка начала всхлипывать, но дала матери себя оттащить.
– Я хочу увидеть твои крылья…
Эдриан сосредоточился на своих берцах, не отводя взгляда от стальных носков, давая мамочке отвести драгоценный груз к лифту и уехать с этажа.
– Немного жестоко с малышкой, не думаешь?
Эдриан выдохнул ругательство, услышав знакомую аристократичную интонацию.
Прекрасно, визит сверху. То, что нужно.
– Здравствуй, Найджел.
Архангел не произнес ни слова, пока Эд не поднял взгляд. Надо же, очередной милый прикид: дэнди был разодет в облегающий льняной костюм, сочетающуюся с ним жилетку настолько яркого белого цвета, что Эдриану хотелось нацепить «Рэй-Бэны» как Матиас. Шейный платок был в розовую и белую полоску. Как и нагрудный платок.
Сукин сын походил на парня из рекламы жвачки «Орбит».
– Решил прийти, проведать тебя, – сказал Найджел, его высокомерие превращало доброту в снисходительность. А, может, Эду так казалось из-за своего настроения.
– Не Джима?
– Его тоже.
– У нас все отлично. Вовсю отрываемся, а ты как? – Когда блестящие глаза босса боссов[140] прищурились, Эд наклонил голову. – Скажи мне кое-что… если ты так волнуешься за свою команду здесь, на земле, тогда почему не воскресишь Эдди?
– Это компетенция Создателя, не моя.
– Тогда поговори с Ним. Принеси пользу.
– Твой тон оставляет желать лучшего.
– Так засуди меня. – Найджел вперился в него взглядом, и Эд вновь сосредоточился на своих гребаных ботинках. – Сейчас не подходящее время, чтобы ждать от меня чего-то большего.
– И это трагедия, безусловно. Потому что именно в этот момент ты нужен, как никогда прежде.
– Найджел, – сказал Эд, вскинув руки, – приятель, босс, или как ты хочешь, чтобы я к тебе обращался. Дай мне перерыв, а…
– Твои слова той девочке верны. Ты не ангел… не с таким отношением к делу.
Эд ударился затылком о дверь.
– Катись к черту. Пусть все катится к чертям.
Повисла долгая тишина… и Эд уже начал задумываться, не испарился ли важный человек, вернувшись на Небеса.
Но затем Найджел сказал тихо:
– Мы зависим от тебя.
– Думал, это Джим должен быть золотым спасителем.
– Он болен. А сейчас… сейчас кульминационный момент.
Эдриан взглянул на англичанина.
– Я думал, ты не должен влиять на происходящее.
– Мне позволено давать советы.
– Так какого черта ты хочешь от меня?
Найджел просто медленно покачал головой, будто Эдриан так разочаровал его, что он потерял дар речи.
Затем архангел исчез.
А, значит, если воспринимать уход буквально, тот вообще ничего не хотел от Эдриана.
На другом конце коридора открылась дверь, предназначенная только для персонала, и парень из обслуживания номеров вышел, катя тележку из нержавеющей стали. Он двигался быстро, словно часто этим занимался.
– Это для номера шесть сорок два? – спросил Эдриан, когда парень в униформе подошел ближе.
– Ага.
– Это мне. – Он запустил руку в задний карман и вытащил бумажник. Выудив двадцатку, Эд протянул ее. – Где подписать?
– Спасибо, дружище. – Паренек достал белый листок. – Вот здесь.
Эд что-то черкнул и постучал, чтобы Матиас открыл дверь. Когда парень ответил на стук, официант начал закатывать тележку в номер, но Эд встал в проходе.
– Мы сами разберемся.
– Ладно, поставьте снаружи, когда закончите. Приятного вечера.
Да уж, именно он им и светит.
Матиас придержал дверь, пока Эд закатывал тележку, и, боже, скрип ее колес казался слишком громким. Как и звук закрывающейся двери. Как и тихие голоса, которые раздавались, пока журналистка и Матиас расставляли еду на столе и спрашивали, сможет ли Джим вынести пищу.
Эдриан отошел назад, из-за гула в голове ему казалось, будто барометрическое давление в номере превысило все нормы. Оттянув вырез майки – словно это могло помочь – он во что-то врезался.
Ах, да, снова дверь.
Идеальное время. Он
Грустная правда заключалась в том, что злиться у него получалось лучше, чем вести себя ответственно. Он был более компетентным в сражении, чем в логике. А этот подонок Найджел не дал ему возможности поругаться.
Но сильное раздражение не вернет Эдди, не изменит игру или тот факт, что всем им, даже суке Девине, не свернуть с этого пути, правила борьбы определяли ландшафт и не выпускали их из игры.
От всей этой гребаной заварухи Эдриану хотелось кричать… и он до боли скучал по Эдди. Находясь рядом с приятелем, Эд всегда был под контролем… доверял Эдди принимать решения и предоставлять всю важную чепуху вроде «отойди от края» в подходящий момент.
Вот только он был уже взрослым мужчиной… ангелом, да без разницы.
Может, пора самому браться за это дерьмо.
Вдруг он посмотрел на парочку в другом конце комнаты.
Когда Мэлс начала снимать крышки с тарелок, Матиас болтался позади, буквально пожирая девушку взглядом.
Откуда ни возьмись в голове Эда зазвенел голос Джима:
