Звезды над Занзибаром

— Посмотрите, сколько писем я написала! — она показала ему эту пачку, ее рука задрожала. — Ему. Но никто, никто не хочет передать их султану! Я постоянно получаю их назад!

Это не удивило генерального консула. Султан Халифа знал, что немцы, живущие на Занзибаре, нехорошо отзываются о его тетке, которая в свою очередь держалась с ними высокомерно. А с немцами он ни в коем случае не хотел испортить отношения, от них в будущем зависело слишком многое.

Когда она протянула письма консулу, он взмахнул рукой и поднялся.

— Мне очень жаль, миссис Рюте, но боюсь, что и я не смогу вам помочь. Ваши дела никоим образом не входят в мои обязанности как генерального консула британской короны… — Секунду он молча смотрел, как его посетительница тоже встала и быстро пытается затолкать письма в ридикюль. — Если султан сам заговорит со мной о вас, то я порекомендую ему оказать вам некоторую поддержку. При условии, что вы уедете с Занзибара.

Она приостановилась и посмотрела на него с изумлением.

— Ваше постоянное присутствие на острове будет раздражать все стороны, миссис Рюте. Вы должны осознавать это.

67

Тот год, когда Эмили еще раз поехала на Занзибар, был тем самым годом, который позднее вошел в анналы германской истории как «Год трех императоров» [17]. Фридрих III, германский кайзер, пробыл кайзером только девяносто девять дней и скончался (в тот же год королева Виктория стала вдовой, как и Эмили Рюте).

Поскольку в свое время кайзер Вильгельм I со вниманием отнесся к нуждам вдовы Рюте, Эмили решилась обратиться с письмом к кайзеру Вильгельму II.

Занзибар, 2 июля 1888 года

Всемилостивый государь император и господин,

Всемогущий император и король!

Ваше величество, всемилостивейше позвольте женщине, которая уже некоторое время находится вдали от Германии, но она прожила там многие годы и нашла в ней новую родину, выразить Вам глубочайшую преданность и искреннейшее сочувствие в связи с невосполнимой утратой, постигшей в этом году весь немецкий народ и в первую очередь — Ваше величество.

Да благословит Всемогущий господь Ваше величество и Ваше правление и да подарит Вам долгую жизнь, как это было даровано Его величеству кайзеру Вильгельму I, Вашему незабвенному дедушке, упокой Господь его душу.

Ваше величество, с мая этого года я пребываю на Занзибаре, моем родном острове, надеясь на примирение с моими родственниками, с одной стороны, а с другой — на возвращение принадлежащей мне собственности; и я уповаю на провидение и на моральную поддержку, о которой я просила Его высокопревосходительство канцлера Германской империи.

Непосредственно по прибытии сюда я направила просьбу, составленную в чрезвычайно любезных выражениях, германскому генеральному консулу, не будет ли он столь добр передать письмо моему племяннику Халифе. На следующий день генеральный консул вернул мне мое же письмо с пометкой, что не существует никаких официальных причин для передачи письма султану. Сразу после этого из другого источника мне стало известно, что генеральный консул получил прямое указание от министерства иностранных дел — ничего не предпринимать ни по моему делу, ни для меня лично. Мне в высшей степени непонятно, на каком основании Германской империей приняты такие меры в отношении моей персоны, которые могут чрезвычайно навредить мне как сейчас, так и в будущем.

Ваше величество! Уже двадцать один год, как я приняла христианство; я была замужем за немцем. Таким образом я стала германской подданной и как таковая имею полное право просить о поддержке представителя Германской империи.

Неужели я теперь должна признать, что все былые предсказания моих родственников начинают сбываться, и мои единоверцы, христиане, бросают меня на произвол судьбы? Мои родственники ко мне очень расположены и начинают меня уговаривать и обещают сделать все, чтобы вернуть меня — и также моих детей — в мою прежнюю веру. Но поскольку я познала истину христианской веры, мне представляется невозможным вернуться к прежней.

Те, кто желает превратить меня снова в мусульманку, не отваживаются действовать откровенно, они видят, что христиане очень поддерживают меня и моих детей. Но они также чувствуют, что я предоставлена самой себе и не получаю никакой помощи от моей новой родины.

К Вашему величеству я обращаюсь не только как к германскому кайзеру, но главным образом потому, что Ваше величество истинный христианин, обладающий неограниченной властью и возможностями защищать своих подданных везде, где бы то ни было, особенно в такой стране, где христианство не в большом почете.

Потому я заклинаю Ваше величество, памятуя о несравненной доброте дедушки Вашего величества, проявленной ко мне, да будет благословенна память о нем, Всемилостивейше поддержать меня и моих детей и соизволить дать указания нынешнему представителю Германской империи поговорить с султаном Занзибара от моего имени.

Уповая на Господа и на благородное великодушие Вашего величества,

остаюсь покорной слугой Вашего величества,

Эмили Рюте, урожденная принцесса Омана и Занзибара.

Однако кайзер Вильгельм II был вовсе не похож на своего деда. Он и не думал отвечать — так же, как и Бисмарк, — на адресованное ему письмо, что Эмили написала спустя несколько дней. Наоборот, рекомендации кайзера и канцлера своим чиновникам гласили: прекратить действовать в интересах фрау Рюте — пока она находится на Занзибаре.

Дело Эмили Рюте было раз и навсегда закрыто.

68

— Замзам, наконец-то. После стольких-то лет…

Эмили со слезами на глазах заключила старшую сестру в объятия и сразу ощутила боль в сердце, каким хрупким стало ее тело. Как оно буквально растаяло, а кости под тонкой кожей были нежными, как у птички.