больше, никогда не пропадёт в городе, и сумеет раздобыть себе пищу и одежду. Житель же таёжных поселений, совсем не должен обладать подобными качествами для выживания в условиях дикой природы. Эти качества, доведут его, скорее до нервного срыва, чем помогут выжить. Людям, не проживающим в городе, тем более в таком, как Москва, Токио, Нью–Йорк, необходим совершенно другой набор личных средств безопасности: замкнутость, неспешность, умеренность, рассудительность. Одним словом города созданы для горожан.
Илаев представлял собой самого типичного представителя городской когорты. Он легко и спокойно чувствовал себя в любом городе, причем, чем больше площадь и население, тем комфортнее ему было. Он прекрасно знал, все правила и возможности городского существования, знал достоинства и недостатки, отлично ориентировался в суетливой и порой давящей обстановке и, как он считал, хорошо разбирался в людях.
Правда в последнее время, город не так восхищал Илаева как раньше, и он всё чаще задумывался о приобретении загородного дома. И возможно факт того, что он покинул спокойное и живописное место, являлся ещё одной причиной неуютного внутреннего состояния Ильи, наряду с переживаниями за любимую женщину и неразберихой, в творящихся вокруг него событиях. Но чувствовать себя таким защищённым как в Москве Илья не мог, нигде. Здесь он был дома, здесь он был силён и здесь он мог гораздо больше, чем в любом другом месте мира. Поэтому, следуя в автомобиле из аэропорта, он несколько воспарял духом, и всё происходившее, казалось не таким странным и неразрешимым, и даже в том, что скоро он увидит Элеонору, он стал сомневаться, гораздо меньше, чем часом ранее.
Глава 22
Дальнейший план Реболарова в отношении Илаева, как и все его действия, был для Ильи непонятен. После столь впечатляющего разговора на острове, и неприятного известия об аресте Ван Голланд, Всеволод Александрович, потребовал срочно вернуться в Москву. О целях поездки и событиях, которые произошли с ним, порекомендовал никому не рассказывать и ждать дальнейших инструкций. Реболаров сказал, что вероятнее всего с Ильёй свяжется Саид–Стилианос, который на сегодняшний день предпринимает опредёлённые попытки проследить местонахождение таинственной рукописи.
Реболаров сообщил, что книга, скорее всего уже покинула территорию Греции, и он даже владеет информацией, где она может находиться, но не стал делиться с Ильёй непроверенными данными.
Оставаться в Греции для Илаева стало слишком опасно, в связи с интересом к его персоне местных блюстителей закона. Всеволод Александрович пообещал, что все обвинения и подозрения с Илаева и Элеоноры, будут сняты, он позаботиться об этом, но на это нужно некоторое время, а что бы, ни возникало лишних неприятных моментов, Илье необходимо вернуться в Россию. Илаеву был выдан паспорт на имя Проскурина Геннадия Ивановича, под этим именем он и прибыл в страну.
Удобно расположившись на любимом диване в уютной домашней обстановке, после душа и трапезы, Илаев проглядывал свой любимый канал новостей. Ничего сверхъестественного в стране, да и в мире, за время его отсутствия не произошло. Убийства, аварии автомобильного транспорта, восстание недовольных в третьих странах, стихийные бедствия, несостоявшиеся теракты, политические конфликты России с бывшими союзными республиками, падение котировок на биржах, проигрыш наших в отборочном матче по футболу: в общем, всё как всегда.
Неприятные новости давно вошли в обыденный рацион телевизионных каналов, и теперь воспринимаются зрителями ни как бедствия и трагедии, а как детективные и приключенческие истории, которые впоследствии, довольно живо обсуждаются в офисах, с друзьями, в интернете, и во дворах на лавках. Наверное, писатели детективов дорого бы отдали за подобную известность. Но истории авторов книг, всегда считались выдумкой, хотя почти все сюжеты литераторы срисовывают с реальных событий, хотя, конечно, приукрашивают и преувеличивают. Новости же, воспринимаются как истинные факты, живые беды и страдания, которые всегда гораздо больше интересуют людей. И даже то, что генерализации, искажения и преувеличения свойственны телевизионщикам никак не меньше, чем авторам детективов, — не уменьшает к ним людской интерес.
Илья понимал, что вот так сидеть дома, и ждать звонка от человека шефа, ему будет довольно проблематично. Всё его существо подталкивало к действиям. Но что предпринять Илаев не знал.
Он решил, что стоило бы заехать в редакцию, но передумал, поскольку не представлял, что рассказывать Хронову и остальным своим коллегам. Навещать друзей не хотелось, настроение не предполагало общения и развлечения. Плана действия по поводу поисков не было, ни какого.
Илья выключил телевизор. Подошёл к окну и стал разглядывать двор. Внимание Илаева привлёк чёрный Лэндкрузер, припаркованный не далеко от его подъезда. Находился ли кто в машине, он не видел — стёкла были тонированы, но Илье показалось, что ранее он у себя во дворе этой машины не видел.
— Неужели Реболаров прикрепил ко мне наблюдателей? — промелькнула мысль в его голове.
Подобных автомобилей на улицах Москвы, было, пожалуй, больше чем отечественных десяток, поэтому Илаев задёрнул занавеску и отогнал от себя подозрения. И всё же ему было не спокойно и бездействие его беспокойство только усиливало.
И вдруг Илье в голову пришла мысль, которая оживила его и привела в состояние эмоционального возбуждения. Ему стало странно, почему раньше он не думал об этом. Илаев решил, что ему необходимо, посетить жён и места работы Кузнецова и Андреева, тех самых историков, скончавшихся от сердечных приступов. Ведь информация, которую он может получить, вероятно, поможет разобраться в случившемся и даст какие?то зацепки.
Илаев понимал, что делать это нужно крайне осторожно, что бы не попасть в поле зрения структур, которые возможно не сочли эти смерти несчастным случаем и ведут расследование. Подобного опыта в практике Ильи было хоть отбавляй, он часто представлялся различными именами и придумывал себе должности, добывая информацию в журналистских расследованиях. Так же Илаев понимал, что Реболаров, скорее всего не одобрит подобного своевольства, но это была единственная ниточка, которая могла хоть к чему?то его привести и дать ответы хоть на какие?то вопросы.
В своё время, с помощью одного из сотрудников спецслужб, являющегося хорошим товарищем Ильи, ему посчастливилось заполучить в распоряжение базу данных на людей, проживающих в Москве и области и, хотя версия была локальной, Илаев частенько извлекал оттуда требуемую информацию. На этот раз монитор без промедления выдал нужные ему адреса. Илья записал в блокнот информацию, быстро оделся и выскочил из квартиры.
На мгновение он остановился в подъезде, вспомнив не понравившийся ему автомобиль. И несколько минут размышлял. Но понял, что подтвердить или опровергнуть свои догадки, сможет, если демонстративно покинет дом, и, не скрываясь, сядет в свой автомобиль, дав тем самым соглядатаям, если они есть, возможность заметить его и начать слежку, а там уж он разберётся как скинуть хвост.
Илья вышел из подъезда, остановился, закурил сигарету и неторопливо пошёл к машине. Перед тем, как сесть за руль, он украдкой взглянул на чёрный автомобиль, никакого движения не было. Илья сел на водительское сиденье и завёл двигатель. В зеркала заднего вида он продолжил наблюдать за припаркованным чёрным Крузером, который, даже не собирался трогаться с места, хотя Илаеву и показалось, что он разглядел силуэт человека на водительском месте, сквозь тонированные стёкла тойоты. На самом выезде со двора Илья остановился, дав возможность пешеходам перейти через дорогу. Ещё раз посмотрел сквозь заднее стекло. Машина с мнимыми преследователями, стояла как вкопанная. Илья практически утопил педаль газа в пол, с визгом шин вылетел на дорогу, и, ловя манёврами руля заднюю часть своего автомобиля, не сбавляя скорости, помчался в сторону центра.
— Параноик! — ругал себя Илаев, когда остановился на первом светофоре, и обернувшись назад, так и не обнаружил слежки.
Он довольно легко добрался до Фрунзенской набережной, где по данным его компьютера проживала вдова Кузнецова, и оставив, на всякий случай, свою машину в соседнем дворе, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру.
Из?за двери донёсся собачий лай и женский голос.
