Лира не подала виду, что её задели эти слова. Она окаменела в молчании, не зная, что сказать. Охотница отвернулась от странного партнёра, глянула в зал и заметила даму, смеющуюся какой-то шутке своего молодого длинноволосого спутника. Миниатюрная блондинка. Маленькая маска почти не скрывала лица: она не считала нужным прятаться, в отличие от многих здесь. Быстрая, нервозная мимика, жесты; знакомые повадки… Лира прежде видела её. Где же? О!
Должно быть, смятение отразилось на её лице, и дама, выбравшая именно этот момент, чтобы осторожно глянуть на охотницу, поспешно отвернулась. Они узнали друг друга. Вампирша, сопровождавшая Конора в ночь его убийства. Та, которую Родерик приказал не трогать!
Если верить Винсенту, Мира Вако.
Лира похолодела. Она вспомнила, почему партнёр показался знакомым. Это третий carere morte, что был там в ту ночь!
— Ты ищешь смерти, carere morte? — холодно спросила она Гектора. — Если ты узнал меня под маской, зачем ты подошёл ко мне?
Вампир приосанился, напустив на себя неприступность:
— Многие на этом балу ищут средство от смерти. Но немногим оно действительно нужно.
Следующая фигура танца разъединила их. Лира едва дождалась нового объединения пар, но заговорить первой не решилась. Они закончили танец в молчании, и Гектор отвёл её к охотнику.
Доминик Гесси, беседовавший с Селестой Ларгус, ещё одной участницей сегодняшней охоты, усмехнулся, увидев лицо Лиры.
— Что, он уже предложил тебе бессмертие?
Лира вспыхнула, точно охотнику открылась её тайна. Девушке стало неловко, будто её уличили в неподобающем поступке.
— Обычное дело, — заметила Селеста, улыбаясь. Улыбка не шла строгой леди, да и стальные холодные глаза выдавали искусственность этой улыбки. — На балах Карды всегда много юных восторженных дурочек, начитавшихся вампирских сказок. И carere morte принял тебя за одну из них. Придётся тебе играть эту роль. Он уведёт тебя для обращения и попадёт в нашу ловушку.
Лира нехотя кивнула. Её вдруг затрясло от обиды, будто 'юная восторженная дурочка' относилось к ней. Девушка не сказала охотникам, что этот вампир знает, кто она. И что он знает, как ей нужно…
'Средство от смерти'…
Объявили следующий танец. Лира осталась в стороне, спряталась за спутников, чтобы её не заметили. Пары закружились в первом вальсе, а она разглядывала гостей и размышляла, размышляла…
Вампиры… Что она, охотница, в сущности, знала о них? Родители учили её по старым сказкам: проклятые, лишённые смерти, дети Ночи, порождения Бездны, слуги дьявола… Когда Лира пришла в Орден, то услышала и другую точку зрения. В последние годы некоторые энтузиасты пытались подвести под старые сказки научный базис. В свете их теории carere morte называли больными. Как полагали сейчас, болезнь эта передавалась с особыми клетками белой крови, обнаруженными только у carere morte. Органы у бессмертных работали, только в ином ритме. Страшное действие ритуала охотников объяснялось бурной химической реакцией между необычными продуктами обмена у вампиров, а серебро и святая вода выступали её катализаторами. Сходным образом действовало и солнце. Оставались, конечно, и белые пятна: чудовищное обличие, зеркала, разбиваемые взглядом, рабы — живые мертвецы, которых способны были поднимать самые сильные из бессмертных… Что думала Лира? — За два года в Ордене охотница так и не сумела определить, кем являются carere morte для неё, но одно могла сказать точно: они не возбуждали в ней ненависти.
Всего три слова: 'Средство от смерти', — почему она вновь и вновь повторяет их про себя, а глаза- предатели уже ищут вампира, сказавшего ей это?
'Да что со мной? Неужели это я?'
'Средство от смерти', — так просто, так легко! Всего одна капля бессмертной крови — и уйдут страшные ночи, и растает тень у её изголовья. Она никогда не состарится, не потеряет память — всю прожитую жизнь! — как бабуля, не погибнет трагически, нелепо, как мама и папа. Она буду принадлежать Королеве-Бездне безраздельно.
Лира поиграла с последней фразой. Сначала она страшила, но скоро заворожила. Рана в сердце уже не болела, а Королева, стоящая перед ней, была прекрасна! Она оберегала, она направляла. Она одна в этом мире — не обманывала…
Селеста быстро проговорила что-то Доминику. Гесси сделал Лире знак следовать за ними. Охотница покорилась, но едва сделала первый шаг, её словно окатили ледяной водой: 'А Орден? Лира Диос, ты забыла, кто ты! Капля бессмертия? Ха-ха-ха! Забудь, забудь, забудь'.
'Забудь и покорись смерти — а она придёт скоро, очень скоро!'
Щёки девушки пылали. Она порадовалась, что этого не видно под маской.
Две трети ночи минули. Гости, разбившись на стайки, беседовали. Карусель бала кружилась, не замедляя вращение, уже тошнило и звенело в ушах, все мужчины, казалось, были на одно лицо, а женщины рядом с ними — просто яркие пятна.
Кружась в вальсе с Митто, вампирша следила за охотницей. Та прогуливалась у входа в зимний сад. В одиночестве. Ещё одна старая ловушка охотников: несколько, должно быть, таились за гротом в глубине сада. Адам почему-то также постоянно оборачивал голову на девушку… Вот охотница улыбнулась проходившему мимо Гектору, тот остановился. Адам и Мира переглянулись и ловко переместились из внутреннего круга вальсирующих во внешний, чтобы пройти поближе к беседующим.
Охотница тихо говорила что-то вампиру. Адам и Мира переглянулись ещё раз и замедлили шаг. Но расслышать слова отсюда было невозможно, Митто пытался читать по губам, он беззвучно шептал, повторяя вслед за беседующими. Мира же читала по его губам: Охотница: 'Мне… нужна… только… капля…'
Гектор: 'И капля… бессмертия… бесценна', — что-ты-дашь-взамен? — быстро пробормотал Адам, угадывая продолжение.
Девушка: 'У меня… есть….. только… моя жизнь…'
Губы Гектора презрительно искривились: 'Это не то!'
Адам унёс Миру на следующий круг. Они двинулись бешено быстро.
— Странно! — не сдержалась вампирша. — Это западня Ордена? Но тогда почему так грубо, этой чуши не поверит и двухлетний!
Адам прищурился: они вновь приближались к зимнему саду.
Тон беседы изменился. Охотница говорила быстро, заносчиво: 'Я… приближённая главы Ордена… Я… превосхожу многих охотников… а кто ты?'
Гектор молчал, тонкие губы решительно сжаты. И знакомый взгляд, тот же, что полгода назад: так смотрит… машина, хорошо отлаженная, чётко работающая… слепая и, в слепоте своей, несущаяся в пропасть.
Мира оказалась спиной к говорившим. Когда она вновь увидела зимний сад, странная пара разошлась.
— Интересно, — выдохнул Адам. На половине следующего круга они свернули в сторону… последний стремительный алеманд… и остановились у колонны.
— Никому ни слова об этом интересном разговоре, — очень серьёзно повелел вампир.
— Хорошо.
Митто ушёл, торопясь.
Мира наблюдала, как на следующий танец он галантно пригласил охотницу, и удивлялась, с какой чёрной ревностью следит Гектор за вальсирующей парой. Адам был привычно обходительно-вежлив, вот только резок взгляд. А юная дева, наверняка впервые танцующая на взрослом балу, не замечала борьбы, разворачивающейся из-за неё…
К середине бала охота переместилась в зимний сад. Лира прогуливалась у входа, изредка с завистью оглядывая бальную залу. Более всего ей хотелось забыться в танце, но она покорно мерила шагами
