— Его убили охотники.
— Да. Он проиграл! Та девушка-охотница…
— …Высоко оценила свою честь и верность идеалам Ордена… Она требовала встречи с настоящим Владыкой вампиров!
Дэви прищурился:
— Ты думаешь, она придёт?
— Разумеется, придёт. Её словно что-то точит изнутри. Она так уверена в своей болезни, что почти обманула меня: на долю секунды я поверил, что ей, и правда, недолго осталось. Но её сердце совершенно здорово! Я подозреваю чары Низших.
— Так и есть! Она — та самая жертва Долуса.
— Не может быть, господин! Какое удачное совпадение для нас!
— Их встречу готовила Бездна, — глаза Владыки сейчас были непроглядной тьмой. — Как Владыка, я по-прежнему угоден нашей Госпоже.
Со значением сказав это, он погрузился в долгое молчание. За окнами галереи выл ветер, клубились тучи снега, взметённые им, и Дэви в этом хаосе мерещились белые глаза древнего врага… Митто, помедлив, поклонился и ушёл, и тогда из тени галереи выступила фигура. Черноволосая вампирша в длинном белом платье. Её синие глаза глядели на Дэви тоскливо и преданно.
Алиса Тэрре, молоденькая вампирша из свиты…
— Сегодня вы сами не свой с утра, — заметила девушка.
— Признаться, я немного боюсь, Алиса.
— Да, и я! Если Избранный действительно у Ордена, то…
— Бояться следует не этого, — улыбнулся Владыка. — Даже если Избранный обретёт способность исцелять вампиров, этим он не погубит нас.
— Вы так думаете?
Дэви отвернулся. Он прищурился, вглядываясь в белую муть.
Давно ли он смеялся над торопливым, будто смертный, Гектором, чей безумный, бесцельный бег окончился гибелью? Давно ли он торговался с самим собой: инициировать ли Избранного? Давно ли он полагал, что вечность, расстилающаяся перед ним, гармонична и совершенна? Он заблуждался. Старый враг возвращается, и вновь тревогой пахнет воздух. И разозлившийся ветер, колотящий в закрытые окна, полон предчувствием перемен. Владыка предвидел смутное время и гибель незыблемых устоев.
Но вампирша ждала его ответа, и Дэви сказал:
— Много ли среди бессмертных — богов? Многие становятся вампирами, но немногие из carere morte достойны жить вечно. Большинство бессмертных боится вечности, которая открывается им. Ничтожные, они зовут Вечность Пустотой, Тьмой, Преисподней… Так пусть каждому будет дано по его вере! — И они тонут в Пустоте, во Тьме, сгорают в собственной Преисподней, их влечёт туда груз их мелких грешков, но слабейшим и этого груза достаточно! Исцеление — это просто ещё один выбор, как при инициации. Для слабейших он возможен. Вампиры-дикари недостойны бессмертия, они — рабы Бездны, поглощающей мир. Дар способен отнять их у Бездны, закрыв для них дверь в вечность, вернув их в жизнь и в смерть. Их, но не нас, Бессмертных! Дар Избранного никак не коснётся нас. Не бойся, Алиса.
— А чего же сейчас боитесь вы, Господин?
— Появился новый голос Бездны, — спокойно сказал Дэви и, обернувшись, увидел свой страх, зеркалом отразившийся от глаз вампирши. — Я почувствовал это сегодня утром. То же недавно говорила мне и Кларисса-пророчица! Глашатай Макты, голос Бездны… Она идёт к нам!
— Это женщина? — неожиданный вопрос ревнивицы.
Брови Владыки удивлённо взлетели вверх:
— Я сказал 'она'?
— Вы не помните, что сказали? Значит, вы изрекли пророчество, Господин! Это женщина…
— Женщина ли, мужчина, ребёнок — неважно, Алиса. Новый голос Бездны! Или тебе неизвестно, что это значит? Бездна изрекает свою волю устами смертного в редкие, исключительные моменты. Она является нам, чтобы сообщить, что наш мир вновь на краю гибели…
А за много миль от 'Тени Стража' Лира постепенно приходила в себя.
После бала Селеста отвезла её к себе домой. Девушка была вялая, слабая и легко подчинилась. Охотница отвела её в маленькую комнатку на втором этаже и помогла раздеться. Было видно, что она не одобряет отдых в постели во время праздника нежити, и предпочла бы видеть Лиру на дневной охоте… Приказав девушке спать, она вышла, а Лира, едва дождавшись, когда стихнут шаги на лестнице, вскочила и принялась одеваться.
Она ещё не совсем оправилась от обморока. Руки дрожали, голова кружилась, сердце колотилось о рёбра чувствительнее обычного. Лира не смогла туго затянуть корсет, не с первого раза у неё получалось застегивать крохотные пуговки на платье. Девушка ругалась шёпотом, но не отступала. Она помнила о приглашении Митто.
Одевшись, Лира подошла к окну. Нужно было сочинить план побега. Сначала она предполагала, что сбежит через окно, теперь же убедилась, что это невозможно: поблизости от окна не росло деревьев, в стенах не было выступов, за которые можно было бы хвататься. И Лира вышла из комнаты, оставив дверь затворённой, но не запертой.
Она была странно холодна и спокойна. Она ничуть не сомневалась, не тревожилась. Она стала быстрой и решительной. Бездна тянула её за собой, радостно смеясь.
Лира крадучись спустилась вниз и долго плутала в поисках хода на кухню, наконец, нашла и вовремя: дом начинал просыпаться. Наверху послышались детские звонкие голоса. 'Я сегодня опять видела крылатую тень на нашей крыше!' — восклицала девчушка… На кухне негромко ругали кого-то кухарка и нянька. Лира прошмыгнула мимо незамеченной.
Очутившись на улице, девушка на миг растерялась. Дом Митто — а где это? Куда бежать? Она пошла наугад вдоль улицы, чтобы побыстрее уйти от дома Селесты.
Купол неба посветлел. День наступал стремительно, а улица была пуста. Спрашивать дорогу до дома Митто было не у кого. И всё-таки не унывая, она продолжала путь.
На первом перекрёстке девушка свернула налево, смутно догадываясь, что нужный ей дом должен находиться в дальнем районе города, и примерно через полчаса вышла на широкую улицу, показавшуюся ей весьма перспективной. Многие дома-особняки здесь казались заброшенными.
'Который же — дом Митто?'
Лира проходила мимо высокой ажурной решётки, огораживающей один из немногих жилых на вид домов, когда калитка распахнулась, и на улицу выглянула девочка лет пятнадцати. Растерянная, бледная, на щеках блестели дорожки слёз. Увидев охотницу, она испугалась, скрылась в саду. Лира забарабанила в дверь:
— Постой! Постой! Подскажи, дом Митто близко? Он на этой улице?
— Да, — глухо ответили из-за ограды. — Последний по улице, слева.
У дома в конце улицы слева охотница остановилась надолго. Ворота были приоткрыты и приглашали войти, но Лира застыла, не могла себя заставить сделать ни шага.
Дом был нарядным, сад вокруг него ухоженным, жилище вампира казалось бы приятным, если б не запустение вокруг: все дома-соседи были оставлены давно, их дворы заросли бурьяном. На ум пришло сравнение: дом-вампир, питающийся за счёт 'жизни' других. Сзади девушке почудилось какое-то движение, и она резко обернулась.
…Никого!
Лира напряжённо прислушивалась, но в тишине только ветер играл голыми ветвями деревьев. Их сухой стук казался ей омерзительным. Решив, что долее медлить нельзя, охотница зашла за ворота и подошла к крыльцу. Дверь была заперта. Лира постучала, но, испугавшись своей смелости, тут же отступила, бросилась прочь с крыльца…
'Как глупо! Что за детские шалости, Лира?'
Девушка попыталась подбодрить себя усмешкой. Она тихонько обошла дом и очутилась на заднем
