Нерон кружит в небе, каркая от нетерпения.
Я смотрю вверх.
— Нам пора, — говорю я.
Джек едет впереди на Аяксе, Эмми посередине на коне по имени Джой. Я замыкаю шествие. Наши седельные сумки, дорожные котомки и бурдюки полны припасов.
Все Вольные Ястребы собрались нас провожать.
— Пока! Прощайте! Удачи! Не забывайте о нас! Скоро увидимся! — кричат они.
Я окидываю их взглядом. Эш, Эпона и остальные улыбаются и машут нам.
Мейв не улыбается. Не машет. Просто стоит.
Она глядит на нас так, словно не ожидает увидеть снова.
ЧЕРНЫЕ ГОРЫ
Мы скачем целый день. Джек задает хороший темп, удобный и для меня, и для Эмми. Я не вырываюсь вперед, а сестренка не отстает.
Мы все еще в отрогах Черных гор. Джек говорит, что к настоящим горам подъедем не раньше, чем через два дня. Мы прокладываем путь через вечнозеленые леса, поднимаемся по суходолу, поросшему невысоким кустарником.
Нерон рад, что мы снова вместе после долгой разлуки в Городе Надежды. Я тоже рада. Чаще всего ворон сидит у меня на плече, отпускает замечания по поводу окружающего нас пейзажа. Время от времени он ненадолго исчезает по своим вороньим делам.
Вот и сегодня с полудня он куда-то запропастился, а теперь появляется словно из ниоткуда. Ко мне не подлетает, опускается на голову Джека. Ворон наклоняется и нежно пощипывает ухо моего наглого спутника.
— Нерон! Оставь Джека в покое! — кричу я.
Он пулей летит ко мне. Садится на плечо и съеживается. На меня не глядит. Чувствует, что провинился.
Джек оборачивается.
— Не обижайся на него, — замечает он с улыбкой.
Чертов Джек. И чего в нем такого? Он очаровывает всех, кто встречается ему на пути. Он заворожил Эш, всех Вольных Ястребов, мою сестру… моего проклятого ворона! Похоже, даже валун посреди дороги откатится в сторону, если Джек на него взглянет.
Нет, на меня его чары не подействуют. Я в сторону ни для кого откатываться не стану. Даже для него. Особенно для него.
Спускаются сумерки. Мы разбиваем лагерь в сосновом бору возле ручья. Палая хвоя мягко пружинит под ногами. В воздухе стоит сладкий запах сосновой смолы.
Джек закрывает глаза и делает глубокий вдох.
— Мы будем спать в ароматной постели, Эмми, — говорит он.
— Ага, я все устрою как следует, — отвечает моя сестренка. — Вот увидишь, Джек.
Я собираю дрова и развожу костер. Джек разбирает наши вещи. Эмми суетится, снимает спальники с лошадей, раскладывает их один возле другого. Она болтает сама с собой. Я по обыкновению пропускаю ее болтовню мимо ушей.
— Я буду спать здесь, — говорит она. — А Джек здесь. А вот тут Саба… Как раз между мной и Джеком.
Я резко поднимаю голову.
— Ничего подобного! — заявляю я и хватаю свой спальник. — Ты ляжешь между мной и Джеком. Так будет гораздо лучше. Ты сможешь болтать с нами обоими. Здорово?
— Джек велел мне заняться ночлегом! — возражает Эмми. — Он расседлывает коней, ты разводишь костер, а я устраиваю ночлег! Так, Джек?
— Так-то оно так, — говорит он. — Но вот твоя сестра считает, что ты не справишься с этой задачей, Эмми.
Они оба смотрят на меня. Эмми корчит обиженную рожицу. Она всегда так делает, когда расстроена. Лицо Джека ничего не выражает, будто ему и дела нет. Я ему не верю ни капельки. Он знает, что я не хочу лежать рядом с ним, но я не могу сказать об этом Эмми. Получается, что я вредничаю и обижаю сестру. Да, на этот раз Джек меня подставил.
— Неправда, — говорю я и отдаю ей свой спальник. — Прости, Эм. Конечно, раз тебе велено, делай, как считаешь нужным.
Она озабоченно раскладывает спальники.
Я подхожу к Джеку, который снимает поклажу с Аякса и Гермеса.
— Я знаю, что ты задумал, — говорю я. — Ничего у тебя не выйдет.
— Правда? — хмыкает он. На меня не смотрит, Продолжает расседлывать коней. — Кстати, я буду тебе очень благодарен, если ты сообщишь мне, что именно я задумываю и что именно у меня не выйдет. Чтобы я лишний раз не задумывал.
Я недоуменно сдвигаю брови.
— Ты опять уворачиваешься, — говорю я. — А задумал ты меня дурой выставить!
— По-твоему, я это задумал? — спрашивает он.
— Ты сам прекрасно знаешь, что ты задумал, — отвечаю я.
— Тогда прошу прощения. Совершенно искренне, — говорит он и улыбается.
Приятная улыбка. Не наглая и не нахальная. И как мне теперь быть?
— Ну ладно, — вздыхаю я. — Больше так не делай!
— Обещаю, что в следующий раз ты сама себя дурой выставишь, — заявляет он и подмигивает. — Пора за костром присмотреть.
Я не знаю, что на это ответить. Он снова меня подставил, негодяй.
У меня по губам скользит улыбка.
— Спокойной ночи, Саба, — говорит Эмми. — Спокойной ночи, Джек.
Она поворачивается спиной ко мне и засыпает. Нерон устраивается на ночлег в ветвях дерева неподалеку.
Я смотрю в ночное небо. Оно высокое и светлое. Луна прячется в облаках. Плотно прижимаю одеяло к себе, лежу неподвижно, как бревно. Джек лежит рядом со мной. Я чувствую тепло его тела, слышу его дыхание. Краем глаза вижу, как приподнимается и опускается его грудь.
Раздается шорох. Гляжу на Джека. Он подпирает голову рукой и разглядывает меня. Затухающий костер подсвечивает его скулы. Глаза остаются в тени. Я вздрагиваю и отворачиваюсь.
Он тянется ко мне и касается сердечного камня у меня между ключицами. Быстро одергивает руку.
— Горячий, — говорит он.
— Ага, дурацкая штуковина, — отвечаю я. Стаскиваю шнурок с шеи и швыряю камешек на спальник. — Не понимаю, зачем я ее ношу.
— Расскажи мне про своего брата, — просит Джек.
— Мы двойняшки, — говорю я.
— Ну тогда понятно, почему ты так хочешь его найти, — замечает Джек. — А вообще какой он?
Я задумываюсь. Каждый раз, когда меня спрашивают про Лу, происходит одно и то же. Марси, Хелен, Мейв… даже Эмми. Я хочу рассказать про него, но мне все время кажется, что вместе с рассказом исчезнет частичка Лу.
— Наша Ма умерла, когда рожала Эмми, — начинаю я. — После этого Па изменился. Ему все стало безразлично. Он даже о нас забывал. Если бы не Лу, мы умерли бы с голоду. Или замерзли бы. Нам с Лу
