военные. Заголовки новостных каналов и мультимедиагазет пестрели броскими фразами о героях недавней войны, которую называли теперь Битвой за Авалон. Тысячи душещипательных историй, сотни трагедий, десятки счастливых объединений разбитых войной семей – все это занимало журналистов лишь в первые дни. А потом началась охота за героями.
Фотографии замелькали на каналах. Много говорили о полковнике Сандерсе, часто вспоминали капитана Маршалла и капитана Моргана. Появились интервью, репортажи, заметки, в ход пошли архивные данные и детские воспоминания друзей нынешних героев. На первых местах, конечно, держались военные дагорианского флота, павшие смертью храбрых при оказании помощи соседу. Федералы тоже красовались на экранах, тряся золочеными эполетами синих мундиров. И вскоре очередь дошла и до федерального агента Лэйвана Хэвана, что в рассказах журналистов превратился в эпического героя, чуть ли не в одиночку задержавшего инопланетное вторжение. Хэван предпочел, чтобы рассказывали о полковнике Белове, но, увы, о нем почти не вспоминали. Зато за Хэваном устроили настоящую охоту – было точно известно, что он прибыл на Дагору, но избегает контактов с прессой. Это только раззадорило массмедиа. Журналисты всех каналов пытались найти его раньше конкурентов и доставили много неприятных моментов Лэю.
Утешало одно – служба федеральной полиции никак не комментировала действия своего мнимого подчиненного. Они отказывались обсуждать даже существование подобного лица. Журналисты решили, что агент Хэван вовсе даже не из федеральной полиции, а скорее агент федеральной безопасности, выполнявший задание. Безопасники вовсе были немы как рыбы, но Лэй не сомневался, что и полиция, и безопасность уже начали искать таинственного агента. Спасала его пока только неразбериха, царившая на Дагоре. Сотни тысяч беженцев, явившихся из соседней системы, – тяжкое испытание для любой бюрократии. Всех найти, переписать, расселить, выдать пособие… Тут не до розыска пропавших, удовлетворить бы требования тех, кто настойчиво колотит в дверь офиса. Но бесконечно долго это продолжаться не могло.
Нервно проглядывая заголовки новостей, Лэй принялся готовиться к отступлению. Он понимал, что отныне Дагора для него закрыта. И Вулкан. А возможно, и система Яхта. Весь сектор потерян, его подвиги тут не скоро еще забудут. Теоретически он не сделал ничего плохого, но стоит федералам только его заметить, как все прошлые дела всплывут на поверхность. А заметить его будет проще простого, толпы жадных до сенсаций журналюг делали за копов всю работу по розыску пропавшего.
Его изображения висели в сети. Крутились на экранах в барах. Демонстрировались на медиастенах небоскребов. И Лэй знал: тот день, когда один из его старых знакомых по бизнесу решит заработать пару монет, – не так уж далек. Спасало его то, что перед поездкой он немного изменил внешность. А тусклый снимок с внутренних камер «Прыгуна», неизвестно как просочившийся в сеть, был настолько расплывчат, что лицо Хэвана больше напоминало рожу утопленника, выловленного в горной реке. Но кто-то из старых коллег мог его узнать. Большинство будет молчать – иначе раскопают и их делишки. А вот назойливая мелочь может попробовать откусить горячий кусок.
Терять Лэйвану было нечего. Счета в банках Дагоры опустели, бизнес пошел к черту под хвост, а о новых операциях даже думать было страшно. Сейчас не лучшее время для новых проектов. Да и, честно говоря, Хэвану совершенно не хотелось работать. Он не мог представить себе, что после всего этого вновь выйдет на тропу войны. Все чаще он вспоминал о детстве, проведенном на удаленной шахтерской планете. Тогда он мечтал, что вырастет, переедет на огромную зеленую планету и построит дом у реки. Будет растить фруктовые деревья, каждый день ловить рыбу и навсегда забудет о лимите на воздух и очищенную питьевую воду. Быть может, настало время осуществить свои мечты?
В клиники Хэван не решался обращаться. Он просто отрастил бородку, выкрасил ее в черный цвет, постригся почти налысо. И пользуясь лишь косметичкой, купленной в ларьке гостиницы, изменил свою внешность. Немного грима, накладки за щеки, чтобы придать им округлость, фильтры в нос, что раздвигают ноздри, новые цветные линзы – и вот уже его не узнать случайному встречному. Хуже было с коммуникатором. Федеральный модуль Лэй отключил, и теперь встречные полицейские видели обычного бизнесмена. С именем пропавшего героя. Ну что ж, однофамильцев на большой планете хватает. Но светиться перед датчиками Лэй не решался, пока не восстановил кое-какие старые контакты. И лишь когда все устроилось, Хэван решился выбраться из норы, в которой провел две недели. Он нанял частника до городских окраин, потом перебрался на такси в маленький городок на севере планеты, оттуда поднялся на шаттле на орбиту на пассажирский накопитель. Оттуда двумя частными рейсами добрался до этого небольшого орбитального порта Три Звезды, где обычно причаливали мелкие грузовички частных перевозчиков и частные же транспортные корабли. Третий сорт – грязно, рискованно, но очень дешево. Не бог весть что, но большего Лэй не мог себе позволить.
Но теперь, смешавшись с толпой в единственном зале ожидания этого порта, Хэван чувствовал себя как нельзя лучше. Никому он не был нужен – ни толпе яхтианцев, спешащих на свой рейс, ни группе дагорианских проповедников, рассматривающих табло с расписанием рейсов, ни сотням других пассажиров, спешившим по своим делам. Даже местные охранники – ленивые и отъевшиеся – не обращали внимания на еще одного пассажира.
Осмелев, Хэван свернул к краю зала ожидания, и, пробравшись на противоположную сторону сквозь пеструю толпу, вышел к одному из баров. Целый ряд подобных заведений тянулся вдоль стены зала, помогая пассажирам скоротать время до своего рейса. Лэйвану тоже нужно было ждать, и он решил, что стопка-другая ему не повредит. Он выбрал обычный маленький бар с длинной стойкой и крохотными столиками, в котором продавали традиционный набор – алкоголь и закуски. Здесь, на орбите, наркотики, стимуляторы, визуализаторы и прочая дребедень не приветствовались.
В зале было пусто, но у стойки толпились скучающие пассажиры, изучавшие экран на стене. Хэван глянул на него с опаской, но там транслировался очередной матч свободного парения с мячом. Новостей вроде не предвиделось, но Лэй на всякий случай ушел в самый конец стойки, туда, где расположился одинокий посетитель, мрачно разглядывающий пустой стакан. Хэван встал рядом, похрустел пачкой наличных, и перед ним тут же появился бармен. Получив стакан синтетического виски, Лэйван отсалютовал своему отражению в витрине, сделал глоток и обернулся к одинокому посетителю, что тоже попытался привлечь внимание бармена.
Лэй подавился дешевым вискарем, и тот чуть не выплеснулся у него через нос. Парень, также бритый и с редкой белесой бородкой, замер – тоже узнал соседа. Хэван медленно поставил стакан на стойку и придвинулся ближе.
– Добрый день, капитан Маршалл, – тихо сказал он, лихорадочно пытаясь придумать подходящую историю. – Увольнительная?
– Вроде того, – отозвался Рэндал, разглядывая своего бывшего пассажира. – Вас и не узнать, агент Хэван. То-то все гадают, куда вы подевались.
– Дела, – небрежно бросил Лэй, многозначительно поиграв стаканом. – Надеюсь, не надо говорить, что этой встречи никогда не было?
– Понимаю, – медленно отозвался Маршалл. – Надеюсь, у вас все в порядке? А то, признаться, мы немного беспокоились, когда вы исчезли.
– Все отлично, – отозвался Хэван, – но лучше не будем об этом. Как у вас дела? Как там «Прыгун»? Вроде в последнее время медиабратия оставила вас в покое? Вижу, вы тоже немного изменили свой имидж, капитан.
– Да уж, – буркнул Рэндал. – Пришлось. Надоело, что каждый в порту так и норовит ухватить за рукав. Но, к счастью, нас сменили другие сенсации. Теперь мы герои вчерашнего дня.
Хэван без труда уловил в словах капитана нотки горечи и с интересом взглянул на собеседника. У него-то что за проблемы? Его должны сейчас на руках носить, причем все, от прессы до начальства. Ордена, награды, премии…
– Неудачный день, капитан? – спросил Лэй, надеясь придать разговору более безопасное направление.
– Знаете, Хэван, – немного помолчав, ответил Маршалл, – у меня ведь больше нет дома. От Авалона и Камелота осталась лишь горстка пыли. У меня ничего не осталось. Хотя я и родился на Дагоре, но давно уже не бывал здесь.
– Понимаю, – поддакнул Лэйван, рассчитывая, что вопросов о его собственных делах больше не последует.
