практикант Буч тихо сидел в кресле, но по его лицу ручьями струился пот.
– Тихо! – произнес Рэндал тоном ниже, хотя его команда и так уже молчала. – Все живы?
– Все, капитан, – буркнул Джаред, отводя взгляд.
– Буч?
– Критических повреждений нет, капитан, – заикаясь отозвался практикант. – Но контуры гравитационной компенсации…
– Потом, – отмахнулся Рэнди. – Сеймур, что у тебя?
– У меня инфаркт, – зло бросил помощник. – Рэндал, ты чуть не угробил всех нас. Это было полное безумие!
– Я знаю, – со сдержанной гордостью отозвался капитан. – Что на радарах?
Сеймур глубоко вздохнул, потом сунул руку в карман и достал жестяную трубочку. Вытряхнул из нее пару таблеток и тут же отправил в рот.
– Очень много на радарах, – невнятно отозвался он, хрустя таблетками. – Зашкаливает. В округе тысяч сто живых тел. Но это не все, многие, видимо, отступили в леса и ушли довольно далеко от города.
– Отлично, – обрадовался Рэндал. – А связь?
– Я поймал три аварийные волны – видимо, от мобильных передатчиков, типа армейских или полицейских. Но выходить на связь было некогда.
– Сколько было людей в городе? – спросил Рэндал у бортинженера.
Тот пожал плечами.
– Примерно триста тысяч, – сказал он. – Но это не точно. Постоянно же прилетали и улетали толпы людей.
– Ладно, – сказал Рэнди. – Значит, надежда есть. Сеймур, места для записи хватило?
– Еще немного осталось, – отозвался тот, хмурясь. – Но почти под завязку.
– Отлично, – сказал Маршалл. – Объявляю команде благодарность. Задание выполнено. Можно возвращаться домой. Кстати, а где Саймон?
– Спит, – буркнул Джаред. – В кают-компании. Как отправили спутники, так он закинулся какими-то таблетками и тут же отрубился. Сказал только, что наконец-то выспится.
– Чудесная мысль, – одобрил Рэнди. – Помощник капитана Сеймур! Примите управление кораблем. Возвращайтесь обратным курсом в расположение военного флота. Как поняли?
– Понял вас, капитан, – пробормотал Сеймур. – Идем домой.
– А я пойду в кают-компанию к связисту и составлю ему компанию, – объявил Рэнди, сладко потягиваясь. – Всем спасибо, все свободны.
И, выбравшись из-за кресла, он направился к двери. Сохраняя на лице беззаботную улыбку, Маршалл сунул руки в карманы комбеза, – только так он мог скрыть крупную дрожь, что сотрясала его тело. Сердце колотилось как бешеное, ноги не желали идти – стали словно ватные. По спине струился холодный пот, который не могла впитать даже специальная мембранная ткань подкладки. Маршаллу хотелось упасть на пол, прямо тут, в рубке, заорать, забиться в истерике, зарыдать в три ручья, чтобы выплеснуть все то, что творилось внутри. Но он не мог себе этого позволить.
Рэнди с улыбкой на губах подошел к двери, стараясь не выдать себя ни единым жестом. Джаред посторонился, провожая капитана хмурым взглядом. Но когда Рэнди протискивался мимо бортинженера, тот положил руку на плечо капитана, сжал пальцы, и тут же отодвинулся в сторону, освобождая проход. Маршалл взглянул в лицо Джареда и увидел, что осуждение сменилось состраданием. Старика наигранным оптимизмом не проведешь, он таких молоденьких капитанов перевидал с полсотни, а то и больше.
Рэндал вытащил из кармана дрожащую руку, похлопал Джареда по плечу и начал спускаться вниз – к благословенному забытью сна.
Районы города, прилегавшие к космопорту, пострадали сильнее центральных, и Лэй, что собирался проделать весь путь на каком-нибудь брошенном каре, не раз порадовался своей удаче. Байк подвернулся под руку как нельзя кстати и оказался на редкость полезным. Улицы и проспекты были завалены разрушающимися зданиями, дороги оказались перекрыты брошенными машинами и грудами вещей. Только сейчас Лэй понял, что соваться сюда на каре было бы большой глупостью. Он просто застрял бы на первом же перекрестке, и остаток пути ему пришлось проделать пешком. Но двухколесная машина, оживший черный демон, без труда справлялась с теми препятствиями, что попадались на пути.
Через мелкие завалы Лэй просто переезжал, осторожно взбираясь на самый верх каменных груд, в которые превратились осыпавшиеся стены высоток. Более серьезные препятствия вроде целых этажей зданий, упавших поперек улицы единым блоком, объезжал стороной. А на свободных участках шоссе давал полный газ.
Уменьшив высоту защитного стекла, Хэван с удовольствием подставлял лицо упругому потоку воздуха. Хоть он и пах гарью, но все же напоминал о тех временах, когда он гонял вот так же по кольцевым трассам Вулкана, спустив на скромный байк всю выручку от первой же удачной операции. Умение, как оказалось, никуда не делось, и Хэван не уставал поражаться чуткости и управляемости этого черного зверя, что ему довелось оседлать. Он отключил почти все автоматические режимы машины, переведя ее в режим ручного управления, и наслаждался последней безрассудной гонкой.
Теперь все стало просто и понятно. Сомнений нет – вперед, навстречу битве. Никаких занудных планов, многоходовых операций и трижды продуманных путей отступления. Больше это не нужно. Дорога и ветер, все в последний раз, и каждый миг драгоценнее любого банковского счета во сто крат. Вперед, и пусть все, кто станет на пути, сдохнут раз и навсегда.
Скорость опьяняла. От ветра кружилась голова. Угрюмое безразличие сменилось восторгом, и Лэйвану хотелось кричать во все горло. Даже боль отступила, побежденная остатками воинства медицинских наноботов, что отдавали последние силы на борьбу с повреждениями в тканях. Все было так чудесно, что Хэван чуть не прозевал тот момент, когда перед ним появилась цель его путешествия.
Космопорт открылся перед ним внезапно, когда Лэй на полной скорости взлетел по пустому шоссе на большой холм, отделявший город от окраин. Здесь еще стояли рядками здания, но уже только вдоль дороги. Камелот закончился, и здесь раскинулся пригород с редкими домами – мало кто согласился бы жить рядом с космопортом. Хоть гражданские суда и садились на антигравах, производя минимум шума, но все же не следовало забывать, что это челноки и мелкие космические суда, а не модели из кружка планеристов.
От вершины холма до космопорта было километров десять. Он выглядел как огромное поле, даже скорее целая равнина, окруженная служебными зданиями. Конца-края ему не видно, а между ним и городом – лишь пестрые ленты шоссе, словно кровеносные сосуды, соединяющие два поселения.
Притормозив, Хэван свернул с середины трассы и медленно двинулся вперед по тротуару, вдоль домов. Космопорт, лежащий вдалеке, был весь затянут клубами дыма и гари. Вид отсюда открывался неважный, и Хэван подумал, что ему надо бы подыскать место для наблюдений.
Остановившись, он оглядел ряд невысоких домов, тянущийся вдоль шоссе. Забегаловки быстрого питания, магазинчики, конторы юристов и туристических фирм – все они были не больше трех этажей и пострадали от ударов довольно сильно. Многие просто рассыпались на куски, превратившись в бесформенные груды камней. Лэй, высмотрев уцелевший дом, стоявший с краю, поддал газу и въехал в разбитую витрину.
Машина не подвела – тихо урча взлетела по рухнувшему потолку, превратившемуся в наклонный пандус, и выкатилась на второй этаж, оставшийся без крыши. Хэван проехал по длинному коридору, до стены, что когда-то поддерживала верхний этаж. Сейчас от нее остались лишь зубчатые куски, напоминавшие крепостную стену из романов про древних рыцарей, а над ней темнело открытое небо.
Остановившись на широкой площадке, от которой вела вниз лестница, Хэван выключил двигатель и вылез из седла байка. Поправив плазматрон, закинутый за спину, он подошел к остаткам стены, облокотился на горячие пенобетонные блоки, пахнущие гарью, и надвинул на глаза шлем, болтавшийся за спиной. Прозрачное забрало помутнело, но потом поймало соединение с личным коммуникатором Лэя и вновь стало прозрачным, подстраиваясь под настройки линз. Хэван вызвал управление коммом и перевел забрало в режим увеличения. Серое пятно космопорта рывком прыгнуло в лицо Лэю, и он затаил дыхание,
