другой ухватился за трусы, чтобы не съехали. Смешно так. И дырка на майке…
Семилетняя Женька Черепанова (ее не взяли в Заводоохтинск) насупленно объяснила:
– Папа говорит, что это ужасно старая фотография. Тогда не было еще даже спутников и космонавтов… А дедушка там, будто мальчик сегодня…
– С ума сойти… – сказала Эвка Полянская.
– Ничего не сойти, – сердито возразил Игорь Лампионов. – Это закон природы. Сначала человек – ребенок, потом – взрослый, потом – старик, потом умирает. Так бывает со всеми…
– Фиг! – вскинулся Егорка Лесов.
Все разом глянули на него. Егорка сидел на краю верстака и смотрел прищуренно, как сигнальщик на торпедном катере. В дальнее пространство.
– Мы не умрем, – сказал он этому пространству. – Или… по крайней мере, будем жить до ста лет. Назло
Все одобрительно молчали. В самом деле, живут же некоторые люди до ста лет. А это все равно что вечность…
Ночью рухнул небоскреб Зуб. Рокот прошел по измученному жарой бетонному городу. Конечно, не все сразу поняли,
Зуб обрушился аккуратно, словно не хотел нанести вред окружающим кварталам. Он как бы ушел в себя, втянул внутрь обвалившиеся стены и перекрытия. Днем над развалинами висело седое облако цементной пыли. Высоченное, как атомный взрыв. По берегам пруда стояли толпы. Выли пожарные сирены, хотя огня не было. Кричали в мегафоны ментухаи – требовали разойтись (а что еще они могли требовать?).
Тенька пришел на Косу вместе с Кабулом – забежал в Госпиталь и упросил отпустить Владика Свирелкина с ним хоть на полчасика. Посмотреть! Ведь не каждый день рушатся в городах дома-гиганты! На полчасика отпустили. Тенька и Владик стояли среди множества людей и рассуждали: отчего
– Я же говорил: это должно было случиться, – с некоторой важностью сказал Тенька.
– Тектонический сдвиг?
– Может быть…
– Или террористы?
– Вот уж нет! Никто не слышал ни одного взрыва. Только такой звук… будто урчание в брюхе у чудовища… Владька, да Зубу просто незачем было стоять!
– Как это незачем?
– Ну, он же был не нужен ни городу, ни себе! Никто в нем не жил. Только сперва мой Народец, а потом ты и Свир. Народец улетел, Свир пропал, ты ушел. Такие громадные дома, наверно, не приспособлены к пустоте.
– В них смещаются Конфигурации пространств! – сообразил Кабул. Вообще-то он в последнее время не думал о Конфигурациях, он думал о тете Оле Свирелкиной. («Мама, вы правда похожи?» – «Как две капли!») Но сейчас опять вспомнил о Пространствах, потому что было в этом объяснение.
– Наверно, – согласился Тенька. Хотя у него зрело еще одно понимание причины.
Тенька проводил Владика в госпиталь и вернулся на Косу. И пробыл там долго.
Цементное облако выглядело седым лишь с утра. Потом оно сделалось желтым от солнца, словно излучало зной. А затем стало сизым. Потому что появилось другое облако – тоже сизое, кучевое, громадное. Оно закрыло солнце. В облачных провалах проскакивали бесшумные молнии. Никто не испугался подкатившей грозы, она обещала прохладу. Но когда грянул отвесный ливень, все бросились кто куда. Даже храбрая полиция…
На Косе было много знакомых и незнакомых ребят, и теперь все кинулись во дворы, а оттуда в свои подъезды или под навесы. Тенька помчался не домой и не в мамину вахтерку. Ближним укрытием был Кокпит. Дверь стояла раскрытой – спасайтесь, люди. И Тенька думал увидеть в дворницкой немало народу, но оказалось – никого, кроме Витали. Он хладнокровно ремонтировал автоматический мусоросборщик собственной конструкции. Торчать на берегу и долго разглядывать рухнувший Зуб он, видимо, считал пустым занятием, поэтому не попал под ливень. Известно, что Виталя ко всему относился философски и промокшему до нитки Теньке сказал:
– Ты немножко сырой. Скидывай фрак и панталоны, пусть высохнут. А тебя надо прогреть изнутри…
Тенька постукивал зубами. Он вынул из кармана мобильник, подышал на него. Тот (мокрый, но «живой») отозвался трезвоном.
– Да, я… Ну, ничего не случилось! Я у Витали, он отогревает меня изнутри…
– Скажи, чтобы отогрел и снаружи. Подзатыльником.
– Вить, мама просит дать мне подзатыльник…
– Обязательно.
– Мам, он говорит, что обязательно!
– Высохнешь и марш ко мне в вахтерку! Я отогрею тебя окончательно.
– Ладно!
Гроза постепенно утихала.
Тенька стащил с себя облепивший его костюмчик с корабликами, развесил на протянутой вдоль стены веревке. Снова стукнул зубами. Виталя набросил на него свою куртку с надписью «Чистота – путь к социализму». Налил в глиняную кружку горячий чай. Тенька закутался, обнял кружку ладонями, сел на верстаке по-турецки и благодарно задышал. И сказал между глотками:
– Мы с Владиком говорили про причины. Из-за которых рухнул Зуб.
Виталя отозвался (опять же философски):
– Все про это говорят…
– Но никто не знает настоящих причин…
– А ты знаешь? Изложи.
Тенька изложил. Про тектонический сдвиг. Про безнадежную пустоту, когда исчезли Народец, Свир и Кабул. Про сдвиг Конфигураций…
– Наверно, все это вместе… Но я знаю еще одну причину.
– Давай, говори, – потребовал Виталя. Не поймешь, с капелькой насмешки или совсем всерьез.
– Мне кажется, дело в Колесе…
– Это как?
– Ну, смотри… Если прикинуть, куда направлено ребро Колеса, оно ведь идет как раз к Зубу. Невидимое, но все равно… оно где-то там… Я думаю, что Зуб незаметно оседал и наконец коснулся колесного края нижней частью. Ну и вот…
Виталя сказал совсем уже серьезно:
– Объяснение не хуже других… А Шурик бы еще добавил…
– Что добавил? – встревожился Тенька.
– Он сказал бы, что Зуб осел в землю, когда умер дед…
Тенька поставил кружку. Осторожно спросил:
– А может, и правда?
– Может… Земля все сильнее реагирует на всякое зло, которое творят люди.
– Дед-Сергей ничего плохого не творил!
– С ним сотворили. Довели человека…
– Гады…
– Да… Кстати, в Институте решили открыть новую кафедру. Для изучения горьких взаимосвязей.
– Чего? – почему-то испугался Тенька.
– Ну, я же объяснял столько раз! Вот смотри. Под столицей рубят старинный лес, а на шоссе – свалка из десятков автомобилей. Завод спускает в заповедное озеро отходы, а на Транссибе летит с откоса состав – дрогнула насыпь. Менты разгоняют студенческий митинг, а в Белом море гибнет сухогруз… Еще одна страна испытала атомную бомбу, а над Европой дикая жара… Кстати, в это же время в Южной Америке жители мрут от небывалых морозов… И никто не понимает взаимосвязей таких событий. А это вздрагивает
