Мало кто видел такое. Сидеть пришлось долго…
Пустельга провел ладонью по лицу. Кажется, он не брился не меньше недели. Рубин? Ну конечно, призма! Он разжал левую руку. И это знакомо, точно такой лежал в разбитом гробу на Донском. Тогда Рубин напугал самого Волкова…
– Я что – умер?
Узкоглазый вновь засмеялся, и Сергей поспешил исправиться:
– Я… я хотел спросить… Я был мертвым?
– Нет, – смех оборвался. – Будь ты мертвым, даже ваш пророк Иса не воскресил бы тебя. Ты умирал, майор, ты прошел полпути до царства Ямы, но тебя вернули. Агасфер разрешил мне побыть с тобою. Не каждый день дух-цха вновь становится человеком!
Да, он уже не был болен. Наверное, Сергей стал первым, кто победил болезнь Воронина. Но как? Неужели кристалл?
Узкоглазый поднялся и протянул руку. Пустельга неохотно отдал камень.
– Кто вы такой?
– ЗК Гонжабов, – человек в балахоне хмыкнул. – Статья 58-я, гражданин майор, «четвертак». У тебя есть еще вопросы?
– Есть! – Пустельга тоже встал, слабость окончательно пропала. – Что это за Рубин?
Гонжабов покачал головой:
– Ты не поймешь… Могу сказать, что он – капля крови царя Ямы и его сила перешла в тебя, изгнав из тела демона. Я не умею говорить на языке, понятном тебе, майор. Спроси Агасфера…
Да, Филина стоило бы спросить – и о Рубине, и о Венцлаве, и об Орловском. А еще – о смерти Веры, о Микаэле Ахилло, о Виктории Николаевне…
– Ты увидишь его. Но не сейчас. Слушай, он приказал передать…
Узкоглазый помолчал и заговорил совсем по-другому – негромко, без всякого акцента. Сергею показалось, что он вновь слышит голос Иванова:
– …Я выполнил свое обещание, Сергей Павлович. Вы мне нужны, но я не могу вам верить. Поэтому я дам вам время подумать. Захотите мне служить – позовете…
Сергей усмехнулся. Где ему предстоит думать? В ежовских подвалах?
– Значит, я арестован?
Гонжабов пожал плечами:
– Чем ты лучше меня, майор? Агасфер обещал, что нас поселят рядом. Еще увидимся…
Это тоже было понятно. Даже если Сергей даст согласие, его будут держать на «тюрположении». Живой детектор нуждается в надежной охране.
– Иди, майор! – человек в балахоне кивнул в сторону выхода. – Ты не звал меня в советчики, но все же выслушай напоследок: соглашайся сразу, иначе позавидуешь своему дружку капитану Ахилло…
Пустельга промолчал. Не время! Но он запомнит… Уже у самого выхода Сергей оглянулся. Гонжабов стоял, скрестив руки на груди, недвижный, словно каменный идол. Майор вспомнил о Рубине, пожалев, что так легко отдал камень.
– Кто дал мне Рубин?
– Зачем тебе? Хочешь сказать спасибо? – узкоглазый покачал головой. – Ты опоздал. Его дала тебе женщина, которую ты знал. Рубин мог помочь ей самой, но она оказалась недальновидной…
На душе стало горько. Виктория Николаевна! Зачем она так поступила?
– Она… она жива?
В ответ послышался смех – злой, торжествующий. Пустельге захотелось тут же на месте убить этого негодяя, но он вновь приказал себе успокоиться. Не дадут, а силы надо беречь.
…В галерее его встретили двое – огромный верзила и невысокий парень. Темнота не позволяла разглядеть не только лица, но и форму, и Сергей так и не понял, кто пришел за ним. Впрочем, какая разница? ОСНАЗ, «малиновые», «лазоревые» – все едино…
– Гражданин Пустельга?
На запястьях защелкнулись наручники, Сергея легко подтолкнули в спину. Дорогу он помнил, хотя освещение уже не горело, подземные коридоры были черны и безмолвны. Пустельга шел почти не глядя, не открывая глаз. Пусть о дороге думают конвоиры! Справа повеяло холодом, и Сергей сообразил, что они прошли место, где из стены выступал край черного гроба. Проснулось любопытство: чего боялся Агасфер? Впрочем, этого уже никто не скажет.
Наконец пахнуло свежим воздухом. Они были в круглом зале, теперь путь вел направо – вверх по галерее, но конвоиры почему-то не спешили. Вспыхнул фонарь, луч упал на противоположную стену…
– Сюда? – неуверенно поинтересовался верзила. Тот, что был пониже, прошептал что-то ему на ухо. Парень хмыкнул и выключил фонарь. Пустельгу взяли за локти и быстро провели через зал к проходу, ведущему куда-то в противоположную сторону от набережной. Сергей не сопротивлялся. Может, его решили просто ликвидировать? Но Пустельга не чувствовал опасности, напротив, конвоиры сами волновались. В чем дело?
Они прошли с полкилометра, затем фонарик вновь вспыхнул. Невысокий, который был здесь явно старшим, кивнул на боковой коридор. Здесь своды были пониже, верзиле приходилось то и дело наклоняться. Наконец фонарь высветил небольшое помещение с тремя темными входами.
– Стой! – верзила облегченно вздохнул, и в ту же секунду Пустельга почувствовал, как с него снимают наручники. – Передохнем?
– Можно…
Голос невысокого прозвучал неожиданно. Сергей чуть не вскрикнул.
– Узнали? – Карабаев включил фонарь и кивнул на кучу камней в углу. – Так что присядем, товарищ майор. В ногах правды нет.
Пустельга, послушно сел. Прохор достал спички и пачку «Казбека».
– Курите, товарищ майор. У вас, наверно, забрали.
– Спасибо…
Пустельга взял папиросы, но тут же вспомнил, что не курит. Курил майор Павленко, смертельно больной человек, которому никотин помогал прогнать подступивший к сердцу холод… Сергей засмеялся:
– Я же не курю, Прохор! Я и дыма не выношу, забыли? Мы ведь пепельницу для Микаэля держали!
– Пепельницу? – Прохор замялся. – Так вы…
– Я вспомнил! Я здоров, Прохор Иванович! Понимаете? Хотите скажу, как я с вами познакомился? Я разговаривал с Айзенбергом, тут вошли вы и сказали, что звонят по поводу Корфа…
– Слава Богу! – Сергей с удивлением увидел, что Карабаев перекрестился. – Так вот чего за вас взялись, товарищ майор! Вовремя мы с земелей сообразили. Да, товарищ майор, познакомьтесь…
– Евлампий я, – верзила протянул огромную лапищу. – Ну, а чтобы проще – Женя… Прохор, я чего думаю, ко мне идти надо. Товарища майора переодеть следует.
– Нет, – Карабаев задумался, – ты, Евлампий, уходи сейчас. Я тебя сам найду. Дорогу помнишь?
Парень провел фонариком по стенам.
– Ага… А ты?
Прохор не ответил. Евлампий засуетился, выбросил наручники в темный угол, сорвал с петлиц эмблемы с щитом и мечом.
– Не спеши! – остановил его Карабаев. – Иди в форме, так безопаснее.
– Ага. Так точно…
Евлампий покорно кивнул, и Пустельге окончательно убедился, кто именно тут руководит. Он пожал руку «земеле», и тот, пожелав удачи, шагнул в темный коридор.
– Подождем, товарищ майор, – Карабаев расположился поудобнее, словно сидел не на камнях, а в кресле. – Сейчас еще светло, часок посидим.
Пустельга не ответил. Слишком многое свалилось на него за эти полчаса. Итак, Агасфер решил отправить его в подвалы Большого Дома, чтобы строптивый «детектор» осознал свое место, но Сергея встретили не конвойные волки, а старший лейтенант Прохор Карабаев вкупе с «земелей» по имени Евлампий…
