- Вот тут и живу! - она повела рукой вокруг себя. - Как, нравится?
В комнате было, в общем, уютно: много мебели, пианино, фотографии на стенах и комоде, большой радиоприемник с проигрывателем.
- Богато живу, да? А все родители, - прокомментировала Тоня, пока я раздевался и усаживался на низкий серый диван, застеленный потертым ковриком. - Папаша всю жизнь шахтером, даже орден имел за трудовые заслуги. А я на шахту не пошла, там тяжело, хоть и платят получше, и спецталоны дают. Хотя - на что мне тратить-то? Мужа нет, детей нет, питаюсь в столовке на работе... так что, получается, для самой себя гнездышко вью.
- А где сейчас родители?
- Переехали, - она зажгла керосинку и поставила чайник. - Отец выслужился, на повышение пошел. Начальником участка сделался на шахте, ну, а мама - с ним. Я их навещаю иногда, тут ехать шесть часов. Раз в месяц только и получается... Ты чай сладкий любишь?
- Я вообще сладкое люблю, - я рассматривал фотоснимки. - Красивые у тебя родители. А вот это - муж?
- Брат. Он сейчас далеко, военный, комбригом недавно стал. А мужа фотографий у меня нет, глаза б не глядели.
В комнате было тепло, почти жарко: в бараке хорошо топили. Я расстегнул ворот рубашки, чувствуя, как взмокла спина. Тоня открыла форточку:
- Да, духота страшная. Отвернись, я переоденусь. Комбинезон этот до смерти надоел.
Без громоздкой рабочей одежды, в простом платье из темно-синей шерсти она оказалась неожиданно тоненькой, гибкой, а распущенные темные волосы красиво легли вокруг лица мягкими волнами. Я улыбнулся. Не все так плохо, как кажется на первый взгляд. И девушка симпатичная, хотя и грубовата. Будет еще жизнь...
- Смешно? - она склонила голову набок. - Не любишь работяг?
- Почему, я не делю людей на первый и второй сорт.
- Ну, ты же - чистюля городская, а такие всегда от нас нос воротят. Был один такой, в очках, в шляпе, приличный весь из себя. А оказалось - дрянь, каких мало. Я его рукавом нечаянно задела в проходе, так, веришь, аж зашипел от брезгливости, чуть ли не отряхиваться после меня начал! А я, кстати, вещи вовремя стираю, и вши по мне не бегают.
- Инспектор какой-нибудь, что ли?
- Да черт его разберет, приехал на завод, все что-то вынюхивал. Я его после того случая иначе как 'цветок лилейный' и не называла!
Слова резанули, как бритвой - именно так однажды окрестили меня, и не кто-нибудь, а Зиманский. Неужели и здесь он успел побывать? Или это выражение, 'цветок лилейный' - просто расхожая фраза?..
Тоня нахмурилась, глядя на мое лицо:
- Ты чего? Побледнел так...
- Тонь, тебе ничего не говорит фамилия Зиманский?
- Зиманский? - она задумалась. - Нет, ничего. А кто это, твой знакомый?
- А откуда ты знаешь слова про лилейный цветок?
- Да один парень так говорил, - Тоня улыбнулась, что-то вспомнив. - Такой чудик! Максим его звали, он отдыхал тут года два назад с женой, в твоей же гостинице они останавливались. Ну, чудик!.. Ты не представляешь, Эрик, сколько у него было всяких штук, начиная с бритвы, которая сама бреет... Да и вообще. Они забыли брак продлить. Как такое забыть можно?.. Не понимаю. А они забыли. Носились потом, как лошади, пыль копытами выбивали...
Почему-то в этот момент мне очень живо вспомнилась пригородная электричка с надписью 'Лариново' по бортам, мои странные попутчики и их разговор о том, как следует проводить свободное время. Было там что-то - про Максима и Елену, которые ходят в походы. И не вспомнить, но было...
Странное какое чувство - словно я неожиданно наткнулся на следы давно ушедшего древнего племени, на их стоянку с потухшими углями костра и наскальными рисунками, изображающими битву мамонтов...
- Тоня, - позвал я, - как ты думаешь, есть на свете другая страна, где тоже живут русские? Совсем другая, очень далеко отсюда?
Девушка обернулась от закипающего чайника:
- Вот уж ерунда! Сам подумай - ну как такое может быть?
- И верно, - я кивнул. - Не обращай внимания.
Чай оказался очень крепким и очень горячим. Тоня накидала мне в чашку кусков шесть рафинада, у меня от такого количества сахара чуть не склеился рот. Уж что-что, а жадной ее нельзя было назвать. Сама она пила чай вприкуску и так громко, что от этого звука, казалось, резонировали оконные стекла.
- Слушай, Эрик, а почему твоя жена не продлила брак? Я бы точно продлила - с тобой. Ты надежный человек, сразу видно. И в карты не играешь, это тоже видно. Я картежников за километр чую.
- Для нее были, наверное, важны другие качества. А у меня их не оказалось.
- Ну и глупо, - отрезала Тоня. - Сама не понимает, какого человека потеряла. Только ты ребенок еще, в идеалы какие-то веришь, жизнь тебя совсем не обломала... Вот Ремез наш - это да. Это человек-ракета, а ведь всего года на два тебя старше. Все, наверное, повидал, даже ядерные взрывы. Лысый, как коленка, и в нормальном разговоре, когда речей не толкает, матерится через слово.
- Ты хочешь, чтобы и я матерился? Извини - не научился. В русском языке достаточно слов, чтобы выражать свои мысли.
Тоня изучающе прищурилась:
- Не могу я понять, что в тебе не так. Вот не могу! С виду нормальный парень, симпатичный, а рот откроешь - и что-то не так. То ли вежливый слишком, то ли что...
Я решил ее не разочаровывать:
- Сама же говоришь, чистюля городская.
Она зачем-то повертела ложкой в своей чашке:
- А приключения ты любишь?
- Приключения? - я вспомнил наше с Хилей детское катание на электричках, какие-то стройки, подвалы заброшенных домов. - Приключения люблю, если не очень опасно. Почему ты спросила?
- Здесь скучно, - обезоруживающе улыбнулась Тоня. - Читать я не привыкла, увлечений у меня нет, пойти особо некуда. Вот и приходится... вертеться. Чтобы было что в старости вспомнить. Я тебе как-нибудь покажу одну штуку. Захватывает. Только не сегодня, мне еще стирать, а вечером на лекцию о вреде курения, - она хрипло захохотала. - Ой, люблю это словоблудие! Так все серьезно говорится!..
Я никогда близко не общался с рабочими девушками - может быть, они все такие? Прощаясь, Тоня сразу же уточнила, когда мы встретимся в следующий раз, обговорила место, время - все до деталей. Я не мог понять, зачем она это делает, мы ведь не в городе, где легко затеряться, а в крохотном, насквозь продуваемом поселке у полярного круга. Куда я мог деться здесь?
- Не понимаешь, - она чуть улыбнулась. - Я должна быть уверена, что мы встретимся точно.
- Тоня, - мне стало весело, - даже если мы что-то перепутаем, я найду тебя в течение получаса, что ты нервничаешь?
Она подумала и решилась объяснить:
- Это все на случай, если ты захочешь меня обмануть и вовсе не прийти. Чем больше подробностей, тем яснее ты представляешь себе нашу встречу и тем меньше вероятность, что передумаешь. Меня мама этому научила.
Я удивился:
- Если бы я мог передумать, я не говорил бы, что приду. Сказал бы: 'может быть' или 'постараюсь'. А я говорю тебе: да, завтра в шесть с левой стороны памятника, под навесом. Верно?
Она недоверчиво покачала головой:
- Хочешь сказать, что ты - хозяин своего слова? Смотри. У нас тут - позор, если девушка приходит на свидание, а парень - нет. Пальцами будут показывать.
- Хорошо, давай, для твоего спокойствия я приду сюда? А ты просто жди дома. Никто тебя и не
