Гений зла

весьма редкое сочетание имени и отчества; я, во всяком случае,

такого имени-отчества больше ни у кого не встречал.)

– Здесь такие не живут, – ответила Инна Львовна, немного

изменившись в лице.

* Звонок раздался примерно через 10 секунд после того, как Инна

Львовна переспросила меня, действительно ли я не слышал от отца

имени человека, виновного в арестах.

Теперь я должен, – чтобы всё стало ещё более ясно, – сказать две

вещи.

Первое. К моменту этого телефонного звонка мой отец уже

четырнадцать лет как умер.

Второе. Телефон, так поразительно вовремя зазвонивший,

никогда не имел никакого отношения к нашей семье. Это был

телефон московской квартиры Инны Львовны.

Я понял, что телефонный звонок предназначался лично мне и

представлял собой какое-то предостережение или угрозу. Ну, а

кроме того, этот звонок означал, что меня элементарно «пасли»

некие заинтересованные лица. Первое издание «Гения зла» явно

кому-то не понравилось.

Признаюсь, что я испугался. И за себя, и за Инну Львовну.

Потом, когда первый испуг прошел, мне стало интересно, – кто

же мог организовать этот звонок? И понимал ли этот явно

перестаравшийся господин, какую густую коричневую тень

отбрасывает он на всех недоброжелателей моего отца?

* * *

Прочтя эти строки, недоверчивый читатель с повышенно трезвым

складом ума, наверное, скажет: «А все-таки тот звонок, когда

попросили к телефону Александра Лазаревича, мог быть

случайностью, простым совпадением. А у автора – в силу его

нервного состояния – развилась на этой почве небольшая мания

преследования».

Ты прав, читатель! Звонок – совпадение, а у меня – мания

преследования.

Все это так.

Но вот еще один эпизод (конец лета 2001-го года). В самый

разгар бурного семейного разговора, происходившего далеко за

полночь (а разговор касался, между прочим, «Гения зла»),

зазвонил телефон. «Алло!» – сказал я несколько раз, но не

услышал никакого ответа. Через 10 минут звонок повторился, и

опять на мои возгласы никто не откликнулся. Еще через 10 минут

звонок раздался снова. На этот раз я молча прикрыл трубку

рукой, чтобы не было слышно, как я дышу, а сам стал

вслушиваться в телефонные шорохи. Молчание тянулось минуты

две. А потом произошло нечто невообразимое. Незнакомый

мужской голос забормотал: «Ну вот, ну надо же… По-моему, они

сами нас сейчас пишут…» И в трубке загудело.

сентябрь 2001

А.А. Локшин «Быть может выживу»

События 1948-49-го годов сыграли слишком большую роль в