– Хорошо. А сегодня мы начнем с господина Синга. В деле есть только адрес клиники профессора Рутенберга. Но я уверен, что если мы позвоним туда, то легко выясним, как найти его ассистента.
Он поднялся в номер, позвонил в клинику и уточнил номер городского телефона господина Раджива. Заодно он позвонил по указанным в деле двум телефонам бывшего секретаря погибшего брокера госпожи Чжан, но оба телефона были отключены.
– Это уже интересно, – пробормотал Дронго, – нам придется начать поиск и этой мужественной женщины.
Лоусон не стал ничего переспрашивать. Эксперт набрал телефон господина Раджива Синга, и ему ответили.
– Здравствуйте, господин Синг, – начал он, – мы говорим из комиссии по натурализации. Бюро по вопросам иммигрантов. У вас есть знакомые или родственники, которые не являются гражданами нашей страны и стоят в очереди на получение грин-карты?
– Нет, – недовольно ответил Синг, – не понимаю, почему вы все время звоните. Несколько месяцев назад звонили и узнавали, сейчас снова звоните. Я уже сказал вам, что я, моя жена и обе мои дочери являемся гражданами Соединенных Штатов. И уже много лет. Моя супруга родилась в Америке. А я приехал сюда с отцом, когда мне было пять лет, и поэтому не понимаю, почему каждый раз вы задаете одни и те же непонятные вопросы. Или вы считаете себя вправе третировать граждан такими вопросами?
– Извините, – пробормотал Дронго, – очевидно, произошла ошибка и поэтому мы позвонили к вам во второй раз. Больше этого не повторится.
Он положил телефон и озадаченно посмотрел на Лоусона и Вирджинию.
– Вы ошиблись? – не без некоторого удовлетворения спросил Лоусон. – Очевидно, и такие профессионалы, как Дронго, иногда ошибаются.
– Хуже, – мрачно ответил эксперт, – дело не в моей ошибке, а в ошибке других людей, которые думают примерно так же, как и я, решив проверить семью Синга и его самого через иммиграционную службу. Видимо, там также пытались задействовать возможность шантажа врача или его семьи через эту службу. Значит, теперь мы имеем конкретные доказательства того, что против нас работают умные и проницательные люди, схожего с нами мышления.
– Вы делаете победу из любого поражения, – заметил Лоусон. – Кажется, это принцип дзюдо: «падая, увлеки соперника». Примерно так говорят. Не удивляйтесь, мой сын занимался дзюдо, и поэтому я немного понимаю в этом виде спорта.
– Я делаю выводы из нашего разговора, – мрачно объявил Дронго, – значит, Радживу Сингу кто-то звонил и пытался его шантажировать, но он пресек подобные действия в самом зародыше, как и сегодня в разговоре со мной. И шантаж не получился, иначе он бы сегодня так со мной не разговаривал. Но кто-то пытался это сделать. И у нас нет оснований считать, что им не удалось подойти к врачу с другой стороны.
– Поедете к нему и представитесь сотрудником Министерства здравоохранения? – не скрывая иронии, спросил Лоусон.
– Нет. Поеду к нему и честно расскажу обо всем. Пусть сам делает выводы. Только на этот раз я должен быть один.
– Понимаю, – согласился Лоусон, – тогда возьмите диктофон и положите его в карман. Или запишите ваш разговор на телефон.
– Это я сделаю, – согласился Дронго, – а вы постарайтесь найти исчезнувшую госпожу Чжан. Возможно, она поменяла телефоны. Но в любом случае мы обязаны с нею переговорить.
– Я сам займусь ее поисками, – пообещал Лоусон, – у нас с Вирджинией есть свои знакомые в этом городе, в том числе и в полиции.
– Очень хорошо. Тогда я еду в клинику Рутенберга.
– Я поеду с вами, – предложила Вирджиния.
– Нет, – возразил Дронго, – не нужно. Я пока в состоянии защитить себя сам. Вы помогите господину Лоусону найти госпожу Чжан, это будет гораздо полезнее для дела.
Он взял телефон, позвонил в клинику профессора Рутенберга и передал трубку Лоусону.
– Попросите записать на сегодняшнее утро на прием к Сингу, – предложил Дронго.
– Чье имя назвать? – уточнил Лоусон.
– Мое, – попросил эксперт.
Лоусон в знак согласия кивнул. Поговорив с сотрудником регистратуры, он записал эксперта на прием к доктору Сингу.
Спустившись вниз, Дронго сел в такси и попросил отвезти его в клинику профессора Рутенберга, находящуюся в нижнем Манхэттене. Через полчаса он уже сидел в приемной доктора Раджива Синга, ожидая разрешения войти. Доктор был занят, у него были ассистенты. Еще через пятнадцать минут Дронго вошел в кабинет.
Хозяин кабинета был типичным индусом, с характерным разрезом выпученных крупных глаз, темной кожей, зачесанными назад черными волосами, орлиным носом и тонкими губами. Он был высокого роста, почти как Дронго, и столь же мощным и широкоплечим.
– Я слушаю вас, – сказал врач, – по какому вопросу вы приехали? Возможно, вы ошиблись. Я патологоанатом, а не практикующий врач.
– Я знаю, – кивнул Дронго, – дело в том, что я специальный эксперт Международного комитета ООН и Интерпола.
– Очень интересно, – усмехнулся Синг. – И зачем вы ко мне приехали?
– За консультацией, – пояснил Дронго, – дело в том, что примерно два с половиной месяца назад к вам поступил больной, совершивший самоубийство. И вы провели вскрытие, дав заключение о его онкологической болезни.
– Может быть, – сказал Раджив, – я точно не помню.
– Это был биржевой брокер Цзин Фенчуж, – напомнил Дронго.
– Правильно, – кивнул врач, – сейчас вспомнил. Мы провели вскрытие вместе с профессором Рутенбергом. Подписали протокол и передали его полиции. Не понимаю, что именно вас не устраивает?
– Вы указали на его онкологическую болезнь.
– Да. И в очень запущенной форме, – вспомнил Раджив, – там были поражены не только поджелудочная железа, но и печень, почки, по всему телу были метастазы. Я вообще не понимаю, как он жил. И вы напрасно спрашиваете меня об этом деле, так как я помню, что результатом этого вскрытия интересовались и сотрудники ФБР. Но дело в том, что я был всего лишь ассистентом при вскрытии. А проводил вскрытие сам профессор Рутенберг.
– Простите за вопрос. Ошибка исключена?
– Господин эксперт, – развел руками Синг, снисходительно улыбаясь и качая головой, – боюсь, что вы не совсем поняли, куда именно пришли. Профессор Рутенберг – специалист с мировым именем. Ему достаточно взглянуть на любой пораженный орган, чтобы поставить абсолютно точный диагноз. Хорошо, что вы задали этот вопрос мне, а не ему. Иначе он бы спустил вас с лестницы, несмотря на свой преклонный возраст.
– Еще раз извините. Я не хотел никого оскорблять. Тело привезли в ваш морг сразу для вскрытия?
– Конечно. Есть процедура подобных осмотров. Сначала в полиции оформляют все необходимые документы, затем привозят тело к нам под охраной офицера полиции. Тело помещается в наш морг под специальным кодовым номером и затем оно поступает на вскрытие. Иногда в морге бывает до тридцати или сорока тел.
– Их не могли спутать?
– Это невозможно, – убежденно сказал врач, – морг запирается на ключ. В нем дежурят наши охранники. На каждом теле есть своя бирка, продублированная на другой ноге. Нет, это невозможно. У нас еще не было случаев хищения или обмена тел.
– Все когда-нибудь случается впервые, – сказал Дронго. – Но есть человек, который отвечает за ключи от морга?
– Все строго контролируется, – пояснил Синг, – и мы все проверяем по нескольку раз. Согласитесь, что
