уладить. Спустя пару недель мне удалось его соблазнить, мы наконец-то переспали, но поутру он пришел в такой ужас, что я испугалась, как бы он рассудком не тронулся. – Лицо и голос Николь наполнились горечью. – Больше мы вместе не спали. У меня были деньги, относительная свобода, но я чувствовала себя в ловушке. Это было ненормально. Я обычный человек, а не психиатр. Эта ситуация меня пугала. Мне было девятнадцать. Мне хотелось иметь обычного мужа, друзей, хотелось веселиться, любить. Но мы сидели в Гарте, а Адам не был любителем шумных компаний. И я нашла Ника. Он тоже клюнул на меня лишь потому, что я была похожа на Кэт. Но мне было хорошо с ним. Совесть меня не мучила. Адаму не было до меня никакого дела. Я имею в виду себя, Николь Торндайк. Он был заботлив, внимателен, предупредителен, но при этом абсолютно слеп. С каждым днем он бесил меня все больше и больше, я с трудом выносила его, а он все больше лез вон из кожи, чтобы угодить мне. Потом я забеременела. Мне пришлось еще раз пойти на хитрость и затащить мужа в свою постель. Он так ничего и не понял.
Но после рождения Джона все изменилось. Я больше не хотела такой жизни. Ник тоже. Он не мог обманывать сына. И не мог жениться на мне из-за Адама. Мы все решили без скандалов и обид. Ник поговорил с сыном и каким-то образом достучался до него. Адам даже попросил у меня прощения. Потом он уехал в Лондон, чтобы прийти в себя. Мы развелись. Я уехала.
– А Джон? Ваш сын? Неужели вы так легко отказались от него?
– Мы сделали так, как было лучше для Джона, – пожала плечами Николь. – После развода мне надо было прийти в себя. Я не знала, что буду делать, где жить, чем заниматься. А Джону нужна была семья.
– Но ведь Адам уехал в Лондон. Какая семья?
– Ник, конечно. В нем столько любви и тепла, что он один мог заменить ребенку обоих родителей. А потом Адам женился, и его жена стала Джону прекрасной матерью.
– Откуда вы знаете?
– Несколько раз в год Ник присылает мне краткие отчеты. – На лице Николь играла обычная насмешливая улыбка. – «Джон пошел. Все хорошо». «Джон начал говорить», «Джон болел ветрянкой. Сейчас здоров. Осваивает ролики», и так далее. Когда Джону исполнилось пять, Ник стал присылать его фото.
– А почему не присылал раньше? – Юле было трудно понять такие странные взаимоотношения.
– Наверное, боялся, что во мне проснутся материнские чувства и я приеду за сыном.
– А вы бы приехали?
– Не знаю. Может быть.
Юля помолчала. Ей требовалось отключить эмоции и перейти к делу.
– Скажите, вы когда-нибудь кому-нибудь рассказывали эту историю? – наконец спросила Юля.
– Нет.
– Может быть, давно, под воздействием недавнего развода. Из-за обиды на Адама?
– Я же говорила. Никакой обиды не было. Мы обо всем договорились.
– А ваш муж, он знает?
– Он знает, что я была замужем за Адамом и что у меня есть сын, которого по условиям развода я не могу видеть. Но зато я получаю щедрые алименты даже после второго замужества, – спокойно пояснила Николь.
Юля снова задумалась.
– Скажите, а как хорошо вы знакомы с леди Грейсток?
– С Шарлоттой? – впервые с начала разговора Николь удивилась по-настоящему. – При чем здесь она?
– Вы с ней знакомы? – снова повторила Юля.
– Она приходится мне двоюродной теткой по отцу и троюродной кузиной по матери.
– Она могла каким-то образом узнать о том, кто является настоящим отцом Джона?
– Так это от нее вы узнали? – в свою очередь спросила Николь.
– Нет. Но мне показалось, что она что-то пронюхала.
– Если бы она пронюхала, об этом знала бы вся Англия! – фыркнула Николь.
– А такое возможно?
– Вряд ли. Откуда? Я ей не говорила. Ник – тем более. Он очень трепетно относится к своей семье, и если Джон, возможно, переживет такое известие, то уж для Адама это точно станет ударом. Нет. Это невозможно! – Она покачала головой, и сверкающий шелк волос рассыпался по ее плечам, как жидкое золото.
Да. Ник бы не допустил, чтобы кто-то причинил его близким такую боль. Он был вынужден остановить Шарлотту. Любой ценой.
Глава 30
Падшее величие, или величавое падение
Сэр Патрик лежал в густой траве, закинув голову назад, со свойственным ему при жизни вздорным выражением лица. Его худые небритые щеки запали, обтянув череп, словно под кожей не было ничего, кроме костей. Он лежал навзничь, раскинув руки, жалкий, оборванный, худой, как скелет, вызывая всем своим видом пронзительную жалость.
Ник склонился над старым приятелем, едва сдерживая слезы, взял его за руку и, глядя в застывшие глаза, вел молчаливый диалог с покойным.
Сэм стояла рядом, положив руку на плечо мужа. В джинсовых шортиках и белой футболке она выглядела неуместно. Василий с Джоном и Вероникой чуть в стороне переминались с ноги на ногу.
Полиция еще не прибыла. Тело обнаружил один из садовников и сразу же сообщил в Гарт. Все, кто был в доме, кинулись к пруду. Дворецкий вызвал полицию.
Сэр Патрик лежал в густой траве возле зарослей камыша на дальнем конце пруда, куда редко кто забредает. Если бы не такса, тело могли не найти еще очень долго.
Билл Хоггарт вновь спешил в Гарт. Произошло досадное и непредвиденное происшествие.
Убили сэра Патрика Аннандейла. Если бы он последние дни больше времени уделял работе и поменьше караулил девиц под окнами, глядишь, сэр Патрик был бы жив. Маркиз Аннандейл был своего рода местной достопримечательностью. Этот оригинал с металлоискателем был известен всей округе. И хотя его вздорный, капризный нрав и не снискал ему горячих поклонников, все относились к нему сочувственно- снисходительно, прощая грубость и вспыльчивость и отдавая дань своеобразному величию его падения.
Инспектор прибыл одновременно с экспертами и тут же отослал всех зевак в Гарт, в том числе и убитого горем герцога. Последнее время сэр Патрик держался на плаву лишь благодаря его неусыпной заботе, которая, возможно, и не была «навязчивой» и «унизительно демонстративной», но все же не позволяла маркизу погибнуть от нужды и болезней.
– Время смерти? – отрывисто спросил инспектор у стоящего рядом дежурного патологоанатома.
– Приблизительно с четырех до пяти часов утра. Причина смерти – удар по голове тяжелым предметом. А вот, кстати, и он. – Эксперт кивнул в сторону лежащего неподалеку в траве миноискателя.
– Отпечатки есть?
– Нет. Убийца их аккуратно стер.
– Хорошо. Заканчивайте. Я в Гарт. – Инспектор резко развернулся на каблуках и направился к дому.
Весть об убийстве застала Василия в затворничестве. Вероника примчалась за ним, едва весть достигла ушей правящего в Гарте семейства. Он бы с удовольствием наплевал на сэра Патрика и его труп, если бы дело не касалось его семьи.
Но, к сожалению, благодаря его неугомонной женушке они целую неделю не ведают покоя. Вот и сейчас Юля, как назло, не отвечала на звонки. А когда прикончили сэра Патрика, было пока неизвестно, и вопрос с алиби оставался открытым. Надо было срочно предупредить жену, но, оказывается, она отправилась в Ньюкасл. Что она там выкинет, оставалось только догадываться. Ох, как все не вовремя! Чем прятаться в Гарте, лучше бы он включил мозги и отправился с ней в эту юридическую контору. А с другой стороны, может, лучше быть здесь, чтобы держать руку на пульсе.
