нигде работать. Рекламная кампания духов «Майами» — уже глубокая история, но Мэри собирается подать на нас в суд, на каждого из нас, за нарушение контракта и за все, что она сможет только придумать. Она постарается облить всех нас грязью с головы до ног. Это может оказаться довольно мерзко.
Лайза молчала какое-то время, задумавшись, потом вдруг выпрямилась и обернулась к Робу; голос ее изменился, в нем звучало обвинение:
— Ты сказал мне, будто она выкрикивала просто какие-то пустые угрозы.
— Так оно и было, — ответил Роб.
— Мне это не кажется пустыми угрозами, — сказала Лайза. — По-моему, они вовсе не пустые, а совсем наоборот… как бы это сказать…
— Серьезные, — подсказал Питер.
— Я думаю, нам не следует обманывать самих себя, — проговорила Криста. — Мэри продемонстрировала, на какую подлость она способна ради получения того, чего хочет. Самое меньшее, что она станет делать, — это начнет обстреливать нас судебными исками и умело подобранными компрометирующими материалами. Но если мы будем держаться вместе, то сможем выбраться из этого затруднительного положения.
— «Выбраться из затруднительно положения?!» — выкрикнула Лайза. — Выбраться из гребаного потока судебных исков и грязных обвинений?! Мне ни к чему такие осложнения! Я делаю здесь карьеру. Я пришла в твое агентство, потому что хотела устроиться получше, но не для того, чтобы меня затрахали и похоронили.
— Успокойся, Лайза, — сказал Роб.
— Я спокойна. Я задолбанная спокойная девушка! — взорвалась Лайза. — Я только заявляю вам, что не намерена оказаться в числе проигравших. Я лучшая фотомодель во всем этом проклятом мире и не обязана переживать трудные времена.
Криста глубоко вздохнула. Вот этого никак нельзя было ожидать. Предполагалось, что Лайза по уши влюблена в Роба, а Роб держался с ними заодно. Значит, и Лайза должна была оставаться с ними.
— Послушай, Лайза, я все это понимаю, но мы все несем ответственность за то, что произошло. Ты ушла от Росетти ради контракта «Майами», а потом Мэри влюбилась в Роба, а ему понравилась ты. В результате Мэри и Росетти объединились и задумали сорвать все.
— Ты хочешь сказать, будто именно я ответственна за всю эту кучу дерьма? — В голосе Лайзы звучало изумление.
Питер попытался выступить в непривычной для него роли примирителя.
— Никто ни на кого не указывает пальцем, Лайза. Но ты одна из причин того, что Росетти пытался подставить Кристу. И ты одна из причин, почему Мэри Уитни ведет себя именно таким образом. Мы только говорим, что ты — часть проблемы. Ты наравне со всем, вот и все.
— Ага! — фыркнула Лайза. — Знаешь, это действительно моя проблема. Это всегда была только моя проблема — что я стала наравне со всеми вами. Я не должна была уходить от Джонни. Вот где я дала маху. Все, ради чего я работала, все, чего я хотела, о чем мечтала, я все поставила на карту, потому что послушалась Кристу, и поступила в ее полумертвое агентство, и собралась работать с каким-то парнем- неумехой — деревенщиной. Да еще педерастом-фотографом. Бог мой! Я, должно быть, сошла с ума! Я хотела всем сделать огромное одолжение, а вы в ответ на меня наплевали. Совершенно как моя проклятая мамаша… как моя проклятая мать…
Лайза вскочила. Роб тоже поднялся.
Он не мог поверить тому, что слышит. Это не та Лайза, которую он любит. Это злобная, жестокая, самовлюбленная Лайза. Ладно, она бывает упрямой и недоброй, слишком жесткой, но сейчас она искажает факты, оскорбляет его и бросает всем обвинения, в которых нет ни слова правды. Он попытался дотронуться до нее, надеясь тем самым пробудить таящуюся в глубине ее сердца доброту. Но Лайза оттолкнула его руку.
Лицо ее раскраснелось, глаза расширились от ярости.
— Вот что, люди! — прошипела она. — Я скажу вам, что я собираюсь делать. Я не собираюсь болтаться здесь и ждать, пока меня уничтожит эта мультимиллионерша. О нет, это не для меня! Вы можете тонуть, а я собираюсь выплыть. Я всегда выплывала. Никто не уничтожит меня, уничтожать буду я.
— Что ты намерена делать, Лайза? — спросила Криста.
На самом деле она уже все знала. Просто хотела услышать подтверждение.
— Я намерена вернуться к Джонни в агентство «Элли», — заявила Лайза. — И мне плевать, что мне придется проглотить ради того, чтобы он взял меня обратно.
56
— Я еще не была в твоей новой квартире, Джонни.
Лайза сознательно не употребила слово «дом». Это не был дом. Это была берлога плейбоя, холостяцкая берлога невероятных размеров, и людей, употреблявших слово «дом», сюда просто не приглашали. А сейчас Лайза Родригес хотела, чтобы встретили ее хорошо.
Джонни разглядывал ее через всю комнату, наливая шампанское в высокий бокал.
— Ты выглядишь лучше, чем когда-либо, Лайза, — сказал он. — Я не шучу. Я на самом деле так считаю.
— Я чувствую себя замечательно. — Лайза, смеясь, сделала пируэт.
Все шло хорошо. Когда она позвонила ему, он казался скользким, как змея, но одновременно в нем явно взыграло любопытство. Дьявольское любопытство.
— Я хочу вернуться, — просто сказала она. — Я не должна была уходить от тебя, и я очень сожалею. Я хочу, чтобы ты дал мне еще один шанс.
Джонни мало что сказал по телефону. Она чувствовала, как его подозрительность достает ее по телефонным проводам. В конце концов, он внедрил Мону в агентство Кристы. Может быть, и Криста отвечает ему тем же?
— Никогда не вредно обсудить кое-какие дела, — сказал он тогда.
Они условились о встрече. В семь часов вечера. Там, где он живет. Особняк на углу 63-й улицы и Мэдисон-авеню, напротив отеля «Лоуэлл».
— Итак, почему такая смена настроения? — осторожно спросил Джонни.
— Я могу быть совершенно честной?
— А разве есть другая возможность?
— Из соображений личной выгоды.
— А, — сказал Джонни, — вот теперь ты заговорила языком, который я понимаю.
— Мы оба разговариваем на этом языке.
— Может быть, может быть, — Джонни налил себе вина, настороженный, как никогда.
— Мэри Уитни отменила проект с духами «Майами». Она намерена утопить Кристу. Она хочет утопить ее с помощью своих денег, адвокатов и судебных исков. Лучшее, что может сделать Криста, — это выйти замуж за своего прирученного писателя и выпасть из настоящей жизни. Но это не то, чего хочу я. Я хочу большего.
— Я слышал, что у Кристы были осложнения в Майами.
— Она считает, что это ты все подстроил.
— Я ничего не подстраивал. Не имею к этому никакого отношения. У нее нет никаких доказательств. Стоит ей только намекнуть, будто я имею к этому какое-то касательство, она получит еще один иск. — Джонни говорил осторожно, словно подозревая, что у Лайзы с собой микрофончик и их разговор подслушивают.
— Мне все это безразлично, — заявила Лайза. — Мне небезразлична только я сама.
— И еще один парень, как я слышал.
— Он был классный парень. Но когда наступает критический момент, то оказывается, что единственное, что у меня есть, — это я сама. Так со мной бывало всегда, Джонни. Ты должен бы это
