— И это влияет на нашу сделку… Каким образом? — спросил тот, который любовался своими ногтями.
Джонни проглотил слюну. Его слова не должны прозвучать как угроза. К этим ребятам нужно подступаться с морковкой, а не с палкой.
— У нас с вами большое дело… Для обеих сторон…
— Ты уже говорил это.
— Я знаю. Извините. Я расстроен. Я попросту измочален! Я ужасно измучен!
Он с трудом снова проглотил слюну.
— Я хочу сказать, что за многие годы мы совместно отмывали массу денег. Все шло как по маслу. Вы вкладывали их с одного конца, и они выходили с другого, пахнущие розами. Мой бизнес интернациональный. Деньги крутятся и возвращаются к вам чистенькими, за исключением моего процента. У нас никогда не было недоразумений. Мне хочется думать, что я помогал вам, и вы мне за это хорошо платили. Но сейчас весь мой бизнес под угрозой. Без Кристы Кенвуд и Лайзы Родригес я теряю не меньше семидесяти процентов заработка. Это зажжет мои бухгалтерские книги, как рождественскую елку. Когда они работали на меня, деньги так и сыпались на мое агентство. Деньги могли поступать, пропадать, и никому до этого не было дела, и никто ничего не знал о моих финансовых делах. А сейчас все как во время отлива на пляже: крабы разбегаются по песку, и всем все видно. Когда это дойдет до банков, они захотят провести проверку. Вы знаете, как это начинается. Когда ты широко живешь, все тебя любят. Но когда начинаешь тонуть, все выстраиваются в очередь, чтобы угробить тебя. В любую минуту меня могут начать проверять, не говоря уже о финансовой инспекции. Видит Бог, это не принесет добра ни вам, ни мне!
Молчание.
— Значит, ты утверждаешь, что твоя проблема вроде как… и наша проблема, — сказали полосатые брюки.
— Я так полагаю. Мы, конечно, можем остановить оборот денег. Но меня беспокоит, что могут обнаружить следователи за прошлый год, за позапрошлый, если моими делами начнут интересоваться не те люди. Я обратился к вам, ребята, в надежде, что вы поможете мне разобраться с этим.
— Вернуть двух твоих девушек обратно?
Джонни задержал дыхание. Это уже близко.
— Главной проблемой является Кенвуд. Она уже увела Родригес и заключила многомиллионную сделку на рекламирование парфюмерии «Уитни энтерпрайзис». Если она уведет от меня еще кого-то — а она это может, — я человек конченый. Мне нужно, чтобы она убралась из нашего бизнеса, обанкротившаяся, затраханная, поверженная на спину. И это не только потому, что у меня на нее зуб. Если Криста Кенвуд канет в прошлое, я знаю, что смогу вернуть Лайзу Родригес. Я создал эту девушку. У нас с ней свои отношения. В тот день, когда она перешагнет порог моего офиса, все мои неприятности кончатся. Так обстоят дела!
— И что ты планируешь сделать с Кристой Кенвуд? У этой девушки очень крепкая репутация, Джонни, а мы должны защищать репутацию нашего класса.
Это в первый раз заговорил главный мужик.
— Знаю. Уж если я не знаю, то не знает никто. Сотрудничать с вами всегда было для меня удовольствием, честью. Я доверяю вам, как доверял бы родной матери. Я просто хотел, чтобы вы сами предложили что-нибудь, потому что, похоже, я теряю все. А когда я в проигрыше, вы тоже в проигрыше, и это огорчает меня больше всего, поверьте мне.
— Я верю тебе, Джонни, — сказал тот, у которого глаза были как рентгеновские лучи. Ничего более устрашающего Джонни не слышал, так как слова эти сопровождались зловещей улыбкой.
— Я проделал одну штуку, которая может сработать. У меня есть девушка… Она по мне с ума сходит и сделает для меня все… Я послал ее, чтобы она устроилась в агентство Кенвуд, так что у меня теперь есть там свой человек. Думаю, что это может помочь.
— Что, если мы состряпаем этой птичке Кенвуд дело с наркотиками? — предложили великолепные ногти.
— Ага, — выговорил Джонни.
— Твоя девушка привезет наркотики, большую партию, ее арестуют, она укажет на Кенвуд, а дальше дело за полицией. Насколько она предана тебе, Джонни? Хватит ее преданности на это? — спросили отутюженные брюки.
Джонни лихорадочно соображал. Насколько предана ему Мона? Не слишком. Но Мону можно купить. Это будет стоить ему денег, но стоящие дела всегда обходятся дорого. Только благодаря этому и узнаешь, что они стоящие.
— Думаю, она пойдет на это. — Джонни сидел на краешке стула. Горячий пот у него под рубашкой начал остывать. — Я могу организовать, чтобы ее пригласили сниматься где-нибудь… Может быть, где-то, где наркотики не так уж распространены. Чтобы она привезла оттуда пакет для Кристы. Привезла этот пакет в аэропорт Майами. Может, нам даже удастся устроить так, чтобы Криста встретила ее. Чтобы Криста сама взяла этот пакет, когда за ней будут наблюдать люди из Отдела по борьбе с наркотиками. Нам понадобится героин, килограмм, может, больше. Только этот героин нам, конечно, обратно уже не вернут.
Джонни неуверенно оглядел помещение. Он говорил о серьезных деньгах. Если они это для него сделают, он окажется у них в долгу до конца своих дней. Он никогда уже больше не будет принадлежать самому себе. Его душа будет заперта в чьем-то сейфе. Однако если смотреть шире, это великолепный план. Удар будет сокрушительным. Агентство Кристы Кенвуд исчезнет с лица земли. Кристу упрячут в тюрьму. Причем очень надолго. А мускулистые лесбиянки будут выстраиваться в очередь, чтобы трахнуть ее. Джонни улыбнулся. Криста никогда не играла в его игры. Но если все получится, может оказаться так, что она против своей воли будет играть в них значительную часть предстоящих десяти лет. Да, это лучше, чем быстрая смерть или испорченное лицо, которое высокооплачиваемые мастера пластической хирургии легко исправят. Приговор за торговлю наркотиками развеет в прах ее гордость. Это будет удар в то место, которого никому еще не удавалось коснуться. Этот удар сокрушит ее душу.
— Вероятно, мы сумеем найти кое-какие наркотики, — сказал с коротким смешком главный мужик. — Тебе, Джонни, конечно, придется заплатить за них. Тебе придется выложить больше миллиона, чтобы получить достаточное количество наркотиков. И если мы поспособствуем тебе в этом, то не в рамках наших с тобой прежних дел. Денежных вопросов касаться не станем. Ты просто будешь обязан нам, вот и все. Джонни глубоко вздохнул. Такие вещи не принято говорить, а сейчас слова были произнесены, да еще при свидетелях. Настанет день, когда от него потребуют услуги крестному отцу. Как в кинофильмах. А может быть, они и копируют эти кинофильмы.
— Я знаю. Моя благодарность будет вечной. Вы спасете мой бизнес. Я знаю, как это делается.
Если бы он даже расписался кровью на пергаменте, выделанном из его же собственной кожи, Джонни и тогда не заключил бы более кабального контракта.
Все встали. Никто не собирался тратить время на разговоры о погоде.
— Я должен еще немного поразмыслить об этом, Джонни. Прокрутить в уме. Потом я свяжусь с тобой. Завтра. Организуй своей девушке поездку в Мексику. Да, займись этим немедленно. Детали мы уточним позже.
Босс перегнулся через письменный стол и протянул Джонни руку. Его рукопожатие было крепким, слишком крепким. Это рукопожатие означало нечто окончательное. Стискивая руку, он одновременно впился в Джонни глазами. У Джонни по телу забегали мурашки.
— Мы будем поддерживать связь.
Остальные кивнули в знак согласия. Никогда еще слово «связь» не таило в себе столь глубокого смысла.
Когда дверь его офиса закрылась за ними, Розетти весь дрожал. Но не только от страха. Частично это была также дрожь возбуждения. Хотя он только что заключил сделку с дьяволом, это обещало впереди и много приятного. Джонни схватил телефонную трубку и набрал номер в Мехико.
— Агентство «Буэна Виста», — раздался голос секретарши.
— Джон Росетти вызывает Хорхе Хименеса.
