– Я больше не хочу быть картографом!
– Придется, Кафланд!
– Ты обещала!!!
– И я сдержу свое слово. Когда-нибудь сдержу, но прежде… – Плиора бережно вытерла катившиеся по щекам Кафланда слезы. – Прежде ты нарисуешь еще одну карту. Для меня.
– Я не хочу.
– Услуга за услугу, Кафланд, – она прижала его к своей груди, словно заботливая мать нерадивого сына. – Все будет хорошо, мой милый. Даже таким ничтожным тварям как ты выпадает шанс изменить судьбу.
– Я так устал…
– Я знаю, Кафланд, знаю… – она дождалась, когда он заснет и только после этого брезгливо убрала его голову со своих колен, поднялась на ноги. Кафланд повернулся на спину, засопел во сне. Ему снилась ночь. Ночь, которую он любил, потому что она скрывала его уродство. Ему снилось кольцо. «Мы умрем вместе Джейн». Оно блестело на безымянном пальце той, что клялась ему в своих чувствах.
– Мне нравятся флориане. Нравятся… – шептала она, извиваясь в его объятиях, в его убогой квартире, на грязной кровати, белье которой никогда не менялось, потому что Кафланд не видел грязь. Потому что для него вокруг был свет. Яркий, всеочищающий свет. Свет, в котором было место абсолютно всем, даже Плиоре. Кафланд видел ее. Здесь, сейчас, в своем сне. Стоя в дверном проеме, она наблюдала за ним, наблюдала за Джейн. Особенно за Джейн, потому что ее страсть могла свести с ума любого. Кафланд знал это. С первого взгляда. С первой встречи. Когда она пришла к нему впервые, в коже, покрытая татуировками и пирсингом. Ее обнаженный живот. Неприлично низкая талия брюк. Она рождала вожделение, словно невидимые феромоны окружали ее тело. Но был мужчина. Ее мужчина. Страйкер. Кафланд наблюдал из окна, как она садится на его мотоцикл. Как обвивает ногами его бедра. И это кольцо! Смерть действительно не казалась такой мрачной, если обещала забвение рядом с этой женщиной.
– Ты, правда, так думаешь? – Джейн рассмеялась, когда Кафланд сказал ей об этом.
– Слово флориана, – сказал он, впервые не чувствуя, что женщина смеется над ним.
– Ты сказал флориана? – переспросила Джейн, и Кафланд увидел, как вспыхнули ее глаза. – Не думала, что их можно встретить в нашем городе.
– Один из них прямо перед тобой.
– Вот как? – она прищурилась, обошла вокруг него, словно ища подвох. – Говорят, у вас два сердца, это правда?
– Правда.
– И там, – Джейн указала ему на пах. – Там тоже…
– Да.
– Ух ты… – она пытливо прикусила губу. – Говорят, ни один мужчина не сможет сравниться с флорианом в постели.
– А еще в этом городе говорят, что флориане – миф.
– А это не так?
– Нет.
– Хорошо, потому что я люблю экспериментировать.
– Это должно что-то значить?
– Кое-что. А может быть даже чуть больше, – Джейн шагнула к окну, расстегнула широкий ремень своих кожаных брюк. – Не разочаруй меня, флориан, – сказала она, повернулась к нему спиной и уперлась руками в подоконник. Из окна она могла видеть Страйкера. Его широкую спину. Он ждал ее во дворе дома, сидя на мотоцикле. Джейн рассмеялась. Рассмеялась над всем миром. Затем затихла, начала негромко стонать… Потом она уехала. Села на мотоцикл, обвила ногами бедра Страйкера и, обернувшись, помахала рукой Кафланду. Никто не удержит эту женщину рядом. Кафланд знал это, но тешил себя надеждой, что с ним все будет по-другому. Тешил, и знал, что это не так. Знал тогда, знал и сейчас.
– Все флориане – одно большое противоречие, – услышал он голос Плиоры, открыл глаза. За окном все еще была ночь. Ночь, в которой герои ловили монстров, а монстры пожирали героев. Философия Андеры, но какое дело ему – флориану, до этого города? Он родился в тумане, и он уйдет в туман, но… но что-то изменилось, что-то в этой комнате, здесь, рядом с ним.
– Джейн! – он увидел ее на грязном матраце у дальней от окна стены. Она лежала на спине. Обнаженная. Неподвижная. Глаза ее были закрыты. Руки сложены на груди. Кафланд хотел подняться, подбежать к ней, узнать, жива ли она, может ли он спасти ее, но ноги не слушались его, все тело не слушалось его. Можно было лишь ползти, извиваясь, словно червяк на раскаленной сковородке.
– Ты знаешь, а в ней действительно что-то есть, – сказала ему Плиора. Она стояла возле окна, наблюдая, как он ползет к своей возлюбленной. – Что-то вокруг нее… Словно аура к которой хочется прикоснуться. Снова и снова…
– Что… что ты сделала с ней? – закричал Кафланд, добрался до грязного матраца, схватил руку Джейн, прижал к своим губам. Рука была такой теплой. Такой живой. – Не забирай ее у меня, пожалуйста! – взмолился Кафланд. Из коровьих глаз снова хлынули слезы. – У меня больше никого нет.
– Она разобьет твое последнее сердце, Кафланд.
– Мне все равно! – он вздрогнул, увидев, что Джейн открыла глаза.
– Что ты делаешь? – сонно спросила она, увидев его заплаканное лицо, затем увидела Плиору, улыбнулась ей.
– Какого… – Кафланд онемел еще больше, чем в тот момент, когда решил, что его возлюбленная мертва.
– Успокойся, – сказала ему Плиора. – С тобой ей понравилось больше.
– Он знает, я люблю экспериментировать, – Джейн поднялась на ноги и начала одеваться. Кафланд не двигался. Не мог двигаться. Ему даже казалось, что он не может дышать. Казалось, что черная дверь у окна, дверь в подпространство, разрослась и заполнила собою весь мир. Мир света. Его света.
– Поднимайся с колен и собирай свои вещи, флориан, – услышал он откуда-то издалека голос Плиоры. – Нам пора уходить отсюда.
– Уходить?
– Я помогу тебе, – сказала Джейн. Он почувствовал ее прикосновения, ее запах, ее тепло.
– Нам придется войти в подпространство? – спросил он Плиору.
– И даже дальше, флориан, – она громко и недобро рассмеялась, и Кафланд услышал, что Джейн смеется вместе с ней. Эта странная Джейн. В этом странном мире.
– Я никуда не пойду, – решил Кафланд.
– Тогда ты умрешь, – сказала Плиора, и голос ее снова стал жестким и надменным. – Меньше чем через час сюда придет Страйкер. Придет за тобой, потому что я рассказала ему о вас с Джейн.
– Мне все равно.
– Эгоист, – презрение изогнуло губы Плиоры. – Ты погубишь весь свой род только из-за того, что твоя подружка наставила тебе рога с другой девушкой?! Не удивлена, что флориане вымерли.
– Они не вымерли, – с гордостью сказала Джейн, попросила дать ей пару минут наедине с Кафландом. Вместо ответа Плиора открыла дверь в подпространство. Густой туман облизал ее ноги, застлал грязный пол гостиной. Черный туман. Черный для глаз Кафланда.
– Закрой эту чертову дверь! – заорал он Плиоре.
– Хватит бояться, флориан.
– Я не боюсь, просто… – он попятился, почувствовал руку Джейн на своей руке, замер.
– Даже и не думай оставить меня, – кольца, проткнувшие ее губы и язык, звякнули. Джейн схватила Кафланда за горло свободной рукой, впилась ногтями в кожу. – Запомни, флориан, теперь куда ты, туда и я! И никаких больше страхов. Особенно перед этим чертовым туманом! – она влепила ему пощечину, разбив губы, затем поцеловала, слизывая с губ кровь. – Теперь пошли. Не хочу, чтобы Страйкер нашел нас здесь и сломал шеи, – Джейн шагнула к двери, увлекая Кафланда за собой. Он не сопротивлялся. Шел за ней, закрыв глаза, и спешно сглатывал сочившуюся из разбитых губ кровь. А где-то в тумане, за дверью, шипели твари, поджидавшие свою добычу.
– Думаю, для вас у меня есть кое-что получше, – сказала им Плиора, оставив дверь открытой. Дверь, из
