которыми приходили видения. Одно страшнее другого. Видения, в которых Флавин превращался из сверкающего незнакомца в темного и мрачного злодея, которому не нашлось места в сияющем мире, где исполняются мечты. «Но ведь он живет с нормальной женщиной. У них ребенок…» – говорила себе Полин, убеждая себя, что просто обязана отправиться на выходных в парк и встретиться со странной семьей. Встретиться и все узнать, успокоиться и только после этого сделать выводы. Без страха и сомнений. Без фантазий и снов. Подобные мысли помогли Полин успокоиться, но когда настал день встречи, она снова начала нервничать. Нервничала, когда проснулась, нервничала, когда ждала трамвай, когда ехала в парк, на скамейке возле озера. «Они не придут, – появились новые сомнения, но Полин так и не смогла понять боится этого или хочет, чтобы так оно и было. – Они обманут меня, скроются. И все это будет лишь вымыслом, воспоминанием». Она даже начала верить в это. Начала убеждать себя, потешаться над своей фантазией. Но затем увидела Флавина, его жену, ребенка. Вздрогнула. Мысли разбежались, рассыпались.
– Это Полин, и она видит мое сияние, – сказал Флавин своей жене, когда они поравнялись с Полин. Женщина нахмурилась, ожидая подвоха. – А это Габу, – сказал Флавин Полин, указывая на свою жену. Полин кивнула. Женщина напротив нее все еще хмурилась. Хмурился и ребенок, которого она держала на руках, словно чувствуя сомнения матери.
– Ты что, не говорил ей обо мне прежде? – спросила с укором Полин. Флавин качнул головой. – Нужно было сказать.
– Что, черт возьми, все это значит? – вмешалась в разговор Габу.
– У вас тоже очень странное имя, – сказала ей Полин. – Как и у вашего мужа.
– А сияние? – Габу требовательно уставилась на Флавина. – Это что, шутка?
– Нет.
– Так она знает, откуда мы?
– Сомневаюсь.
– Тогда зачем ты привел нас сюда?
– Я обещал ей.
– Эй! – не вытерпела Полин. – Я все еще здесь. Забыли? Хватит говорить так, словно вокруг никого нет! – Габу повернулась к ней, смерила внимательным взглядом.
– Чего ты хочешь от нас? – строго спросила она.
– Подружиться.
– Подружиться?
– Разве это плохо? – Полин увидела растерянность на лице Габу и улыбнулась. – Расскажите мне, как вы познакомились?
– Как познакомились? – Габу растерянно посмотрела на Флавина. Он пожал плечами.
– У вас много друзей в этом городе? – снова спросила Полин, но уже их обоих. Ребенок на руках Габу заинтересованно протянул к Полин руку. – Кажется, я ему нравлюсь.
– Да. Кажется, – согласилась с ней Габу. – Хочешь подержать ее?
– Подержать?
– Не бойся.
– Да я и… – Полин замялась. Габу передала ей ребенка. – Такой легкий!
– Это плохо?
– Я не знаю, – Полин смотрела в голубые глаза ребенка. – Наверное, нет.
– Я тоже думаю, что нет, – впервые за время знакомства Габу улыбнулась. – Можно тебя спросить?
– Конечно.
– Зачем мы тебе?
– Я не знаю. Просто интересно и… – Полин бросила короткий взгляд на Флавина. – Никто из моих друзей больше не сияет.
– И на что это похоже? Я имею в виду видеть человека из другого мира.
– Мира?
– Города, если тебе так проще.
– Необычно.
– И все?
– Наверно, – Полин нахмурилась. – Вот только…
– Хочешь спросить, много ли нас?
– Да.
– Думаю, что много. Даже для такого большого города, как ваш много.
– Тогда почему мы ничего не знаем об этом?
– Потому что твой мир самый чистый из всех остальных. Здесь есть только люди…
– И скука, – добавил Флавин, обрывая ее на полуслове. – Серая, мрачная скука.
– А твой мир был интересней? – спросила его Полин, стараясь не обижаться на критику родного города.
– Мой мир жил, знал, что живет и старался взять от этой жизни, как можно больше. А здесь все словно пропитано смертью, неизбежностью, фатализмом. И что самое странное, люди, кажется, привыкли жить с мыслью об этом. – Он отыскал взглядом уток на начинавшей замерзать глади пруда. – Да. Именно так. Весь этот мир, словно это озеро. А люди – утки, которые знают, что скоро придет зима, но почему-то не улетают.
– Вообще-то, обычно они улетают, – сказала Полин, возвращая ребенка Габу. – Вам тоже не нравится мой город?
– О, нет! – рассмеялся Флавин. – Габу без ума от него. Думаю, она всегда мечтала найти нечто подобное. Она и этот ребенок!
– Он не хотел идти сюда со мной, – сказала Габу, словно желая извиниться перед Полин за слова Флавина, попытаться оправдать его. – В своем мире он чувствовал себя нужным, знал свое место, свою роль, а здесь… здесь он чувствует себя чужаком.
– Почему бы тогда ему не вернуться?
– Потому что он не может.
– Из-за тебя?
– Из-за этого чертового города! – подал голос Флавин, продолжая с отвращением разглядывать уток. – Габу знала, как пройти сюда, но вот как вернуться в мой родной город – нет.
– Это правда? – Полин бросила на Губу озадаченный взгляд.
– Ни одной карты, ни одного трамвая, ни одного чужака… – продолжал Флавин.
– Ты чужак, – как-то растерянно напомнила ему Полин. – Да и трамваи у нас есть… – она вздрогнула, услышав смех.
– Серый, печальный город! – помрачнев, сказал Флавин и, не поднимая головы, пошел прочь. Полин хотела поспорить, но для этого ей нужно было бежать за ним следом.
– Не обижайся на него, – сказала ей Габу. Ребенок на ее руках стал вдруг по-взрослому серьезным и задумчиво смотрел, как уходит его приемный отец.
– Вы такие разные с Флавином, – сказала Полин.
– Возможно.
– Могу я узнать, как вы познакомились?
– Он вел дело моего брата в суде.
– Так он адвокат?
– Причем очень хороший адвокат.
– Не люблю адвокатов.
– В вашем городе нет адвокатов. Вернее нет тех судов, где могли бы найти свое место хорошие адвокаты, – Габу примирительно улыбнулась. – Только не подумай, что я ставлю это тебе в укор. Нет. Так, неверное, даже лучше, – она задумалась, устремила взгляд к уткам.
– А за что судили твоего брата? – спросила ее Полин.
– За убийство.
– Убийство? – Полин невольно передернула плечами. – Это была… была случайность?
