нет, не насиловали. Вот результаты вскрытия. Жуть, конечно. Времени немного прошло, так что опознали без проблем. Дейзи Оуэнс, одиннадцать лет. Она в морге еще, не успели похоронить, на случай если захочешь взглянуть.
– Нет, спасибо, поверю тебе на слово, – покачал головой, попробовав отшутиться, Муни, хотя прекрасно понимал, что теперь о беззаботном отпуске можно забыть раз и навсегда. – Никаких синяков и следов от веревок?
– Не-а, – застегнул папку Карл, когда Муни вернул документы. – Только царапины на лице и руках, и древесные волокна под ногтями, но это, видимо, уже после того, как ее поместили в ящик и она пыталась выбраться. Понимаю, к чему ты клонишь. Да, каким-то образом он заставляет детей следовать за собой добровольно, а потом убивает.
– Одно из двух, он либо красавчик, либо мастерски завлекает речами.
– Угу. Мягко стелет, жестко спать. И ведь наверняка он где-то неподалеку. Таится, выслеживает.
– Захаживает в местный бар, – в тон предположил Муни.
– Мурашки по коже. А если кто из своих?
– Это хуже. Вот почему так всегда, а. Сколько ни делай им внушений, вдалбливай или объясняй, все без толку. Дети всегда так и норовят сделать все по-своему. Показать, что они уже взрослые и независимые. За что и платятся. Твою мать! – оглядывая яму, неожиданно громко выругался присевший на корточки Муни. – Глянь-ка на это.
– Что такое? – мгновенно насторожился Карл.
Одна малюсенькая деталь, невольно запечатленная наметанной фотографической памятью полицейского и дожидавшаяся где-то на задворках сознания, наконец, встала на положенное место. Средних лет, сутуловат. Раздувающийся брезентовый плащ, под полами которого ритмично мелькали крутящие педали ноги в высоких, испачканных чем-то резиновых сапогах… Сапогах, испачканных точно такой же грунтовой ржой, которую Муни сейчас разминал между пальцев.
– Когда я сюда ехал, за несколько километров до вигвама Чака мне попался попутный велосипедист. – Муни подробно описал случайную встречу на шоссе и приметы одинокого человека. Карл внимательно слушал. – Я поначалу подумал, что это просто одинокий охотник или рыбак, мало ли. Но грязь на его сапогах была точно такая же, а перепачкаться ею, получается, можно только в том случае, если глубоко копать. Я было захотел его подбросить, рюкзак у него был больно большой, но на отрезке дороги после вигвама Чака я его уже не увидел. Скорее всего, свернул в лес.
– Уверен? – недоверчиво спросил Карл.
– Верняк, – Френк выпрямился и отряхнул руки. – Так что по всему выходит, что мне попался не кто иной, как ваш Могильщик собственной персоной, беззаботно колесящий в сторону Эльдорадо. И, кажется, я догадываюсь, куда подевалась та пропавшая девочка. Нужно вызывать подмогу и прочесать окрестности.
– А лицо, – сразу ухватился за ниточку шериф. – Ты видел его лицо?
Муни покачал головой и задумчиво провел ладонью по щеке.
– Дорога на Эльдорадо. У него была широкополая ковбойская шляпа, по форме как твоя, только явно постарше, и высокий ворот плаща, темного защитного цвета из плотного брезента, какой используют рыбаки, это-то меня и запутало, – мрачно ответил он. – Вдобавок скорость, я его быстро обогнал, хоть и пытался разглядеть, когда с ним поравнялся. Я же не думал, что все вот таким образом повернется.
– Но, по крайней мере, это уже какие-то конкретные зацепки, старина, – заметил Тандис. – Молодец, что все это вспомнил. Хоть от чего-то теперь можно начинать выплясывать.
– Только легче от этого ни нам с тобой, ни ребенку, которого не вернешь. Черт! – Он поддал одну из подгнивших шишек носком ботинка, и она, крутясь, спикировала по кривой и упала на дно унылой пустой могилы. – Дерьмовый гребаный мир! Если бы все можно было знать заранее.
– Иногда даже и это знание не способно помочь, – странно отозвался Карл и, когда Муни нахмурился, поспешно добавил, возвращая разговор в насущное русло. – Значит, до вигвама Чака, говоришь.
– Да, километра четыре-пять вниз по дороге. – Муни посмотрел в сторону, откуда они пришли. – А потом исчез. Как призрак, словно его и не было. Получается, нас интересует участок в несколько миль с мини-маркетом в центре, который можно взять за точку отсчета.
– Уже
– На моем веку убийство никогда не приносили на блюдечке, – усмехнулся Муни и шумно втянул носом воздух. – Эти парни не скупятся на фантазию, когда выпадает очередной случай заставить нас побегать. Ладно. Здесь мы больше ничего не узнаем. Кстати, теперь-то ее уже точно можно закапывать, а то кто- нибудь ненароком сломает себе нос или что еще посерьезнее. Поехали, заглянем к Чаку перекусить, а то, что нам предложили в кафе, ты уж не обижайся, на завтрак не тянет при всем моем желании, и потом навестим родителей пропавшей девочки. Не могу думать на голодный желудок.
– Погоди, погоди, не гони лошадей, Френк. А как же твой отпуск, – искренне удивился Карл, пока Муни доставал из кармана мятую пачку «Лаки страйк» и закуривал, заслоняясь от гулявшего под деревьями ветерка. – А рыбалка? Ты же за этим сюда приехал, забыл.
– Никуда не денутся. Тем более, как я понимаю, спокойного житья мне здесь теперь уже точно не светит. Но никто не может просто так угрожать Френку Муни и подсовывать ему освежеванные трупаки котов, м. А уж тем более какой-то шизанутый козел, любящий на досуге мучить ребенка. – Выпустив из ноздрей струйки дыма, он прищурился и погрозил Тандису сигаретой. – Чертов псих! Если это был вызов, мать его, то считай, что я его принял. Мы прижучим этого гада, я тебе говорю!
– Ладно, ладно, дружище, остынь. Я тебя понял, – сунул под мышку папку, и они пошли к оставленной у дороги машине тем же путем, что пришли. – Может, тебе и вправду надо поесть, а то рычишь с голодухи, как вулкан, который вот-вот взорвется.
– Ты меня невыспавшимся не видел, – открыв дверь, Муни забрался в машину. – А сейчас целого быка бы съел.
– Могу представить, то еще зрелище. – Закинув папку в салон на заднее сиденье, Тандис устроился за рулем, пристегивая ремень безопасности. – Потерпи, еще десять минут и хоть все руб
Когда «Форд» Тандиса свернул на поляну возле вигвама Чака, время было как раз к обеду. Припарковав автомобиль рядом с фермерским грузовичком индейца, мужчины направились в мини-маркет.
– А я уже думаю, куда это вас с утра понесло, – поднялся из кресла за прилавком Чак, откладывая охотничий журнал.
– Осматривали местные достопримечательности, – ответил за шерифа Муни и бросил голодный взгляд за спину индейца, где в духовке скворчали сосиски. – Сделай парочку, умираю с голоду. Нет, лучше три. И еще чего-нибудь выпить.
– Момент, сейчас все подам, – с улыбкой кивнул Чак и отвернулся от посетителей, завозившись с булкой и мясом. – Подождите меня снаружи, перекусим на свежем воздухе, как раз разгулялось, как я погляжу.
– Что ты надеешься разузнать у родителей девочки? – спросил Тандис, пока они ждали еду за одним из столиков для пикника, расположенных на поляне. Насчет погоды индеец верно подметил. Все утро хозяйничавший над долиной дождь прекратился, и выглянувшее солнце быстро подсушивало намокшую древесину. В воздухе по-летнему пахло листвой и мокрой дорожной пылью. – Убитые горем люди многого не расскажут. Потерять единственного ребенка, а уж тем более девочку – шутка ли. Бедная мать.
– Как знать, – Муни пожал плечами, стряхивая ребром ладони несколько дождевых капель с гладкой столешницы, на которой перочинным ножом было вырезано несколько корявых ругательств и короткое признание в любви. – Может, чего-то видели или случайно слышали. Что-то необычное или подозрительное. Лица, одежда, слова. В таком деле любая мелочовка может помочь, сам знаешь. Они ведь еще не уехали?
– Нет, еще здесь.
– Тогда сразу после обеда и начнем.
– Ну вот. А теперь выкладывайте, где вас носило, – потребовал вышедший из вигвама Чак и водрузил
