иллюзии, после которых будет только еще больнее. Тот, с кем мы имеем дело, извращенный подонок и садист, поднявший руку на ребенка. Таким уже нечего терять, а значит, вытворять он может все, что угодно. Но мы его поймаем.
– Но как? – по щекам миссис Оуэнс тонкими ниточками побежали слезы.
– Не знаю, – покачал головой Муни, который, несмотря на свою ершистость, терпеть не мог женских слез. Сунув руку в карман куртки, он потеребил пачку сигарет. – Но я его из-под земли достану, мэм. Обещаю.
– Думаю, нам пора, – Тандис надел шляпу.
– Мы ждем шериф, держите нас в курсе.
– Конечно, сэр.
– Она жива! Жива, слышите? Вы просто не искали ее. Вы просто не искали ее, – продолжала всхлипывать женщина, пока муж уводил ее в дом. – Моя девочка. Они просто не искали ее…
К машине они бежали уже под проливным дождем.
– Сучий дерьмовый мир, – выругался Муни, забравшись в салон и наконец достав сигареты.
– Дай-ка и мне. – Кинув шляпу на заднее сиденье, Карл устало взлохматил волосы. – Ненавижу эту работу.
– Мать жалко.
– Какого черта ты сказал ей все прямо в лицо? А Оуэнс? Я подумал, он вот-вот тебе двинет.
– Это так и так пришлось бы сказать, – закуривая, Муни пожал плечами, выпуская из ноздрей дым. – Сколько ты хотел тянуть? В таких ситуациях лучше не мямлить, как бы ни было тяжело. Экспертиза показала, что жертв не насиловали, значит, ему незачем держать их при себе, если он с ними не играется. Девчонку наверняка уже замочили. Вряд ли мы найдем ее живой. Поэтому чем раньше они узнают правду, тем больше будут подготовлены к тому, что мы, вероятнее всего, найдем. Если найдем, конечно.
– Тоже верно, – согласился Карл, мусоля между пальцев дымящую сигарету и смотря на залитое ливнем лобовое стекло. – Зараза, десять лет не курил.
– И как?
– Дрянь редкостная. – Тандис затянулся и хрипло кашлянул. – Да уж, привез ты нам погодку приятель. Неделю так не лило. Так. Осталось навестить Гринвудов, они последние, у кого здесь есть ребенок, и посоветовать им убираться отсюда как можно скорее, пока не стало слишком поздно.
– Уверен, что они дома?
– В такую погоду? – фыркнул Тандис. – Не смеши.
Выкинув недокуренную сигарету в окошко, Карл снял автомобиль с ручника и завел мотор.
Глава 5
Общение с Гринвудами прошло не совсем так, как рассчитывали Карл и Муни. Вежливо поблагодарив шерифа за заботу, отец семейства четко дал понять, что уезжать раньше времени они не намерены.
– К тому же мне есть чем защитить своих девочек, – с этими словами мистер Гринвуд продемонстрировал гостям кобуру с пистолетом марки «Bren Ten», популярной моделью среди гражданского населения. Встретив недоуменный взгляд шерифа, он поспешно заверил, что разрешение на хранение пистолета у него имеется.
– Тогда не смеем больше отвлекать вас от дел, мистер Гринвуд. Но я настоятельно рекомендую вам подумать над моим предложением.
– Всенепременно, шериф, всенепременно! – натянуто улыбнувшись на прощание, Гринвуд захлопнул дверь. Карл и Френк переглянулись.
– Да-а-а, – разочарованно протянул Муни, – мужик явно из той породы упрямых ослов, которых проще пристрелить, чем переубедить.
– Не стоит говорить такие вещи, Френк, – Карл сплюнул на мостовую.
– Ладно, будем приглядывать за ними, – сказал Муни, забираясь в машину. – Пока на дворе день, предлагаю осмотреть одно местечко. А позже вернемся к дому Гринвудов.
Беглый осмотр заброшенной фермы Томасона ничего не дал. Да Френк и не надеялся особо там что- нибудь отыскать. Старый двухэтажный дом с пристройкой, щерящийся на мир черными провалами окон, трухлявый амбар с коровником, от которого остались лишь стены и половина прогнившей крыши, покосившийся забор, пустая цистерна из-под воды и дряхлая ветряная мельница, в которой недоставало несколько лопастей, словно в увядшем цветке, на котором гадали. Все давным-давно заброшено. Старое, сырое. Полуразвалившееся. На заднем дворе небольшое кострище, разведенное на ржавом железном листе, пара битых стекол и несколько кучек мусора – следы присутствия молодежи, – вот, пожалуй, все, что удалось обнаружить при первом беглом осмотре.
– А чего ты хотел там найти? – спросил Тандис, пока они колесили обратно к городу.
– Не знаю, – пожал плечами Муни, смотря на пейзаж за окном. – Дети про нее говорили. Старая ферма, интересно посмотреть.
– Дом с привидениями? – хмыкнул Тандис, следя за дорогой.
– Типа того. Слушай, высади меня тут, – неожиданно попросил Муни.
– Чего вдруг, – удивленно заметил Тандис, но послушно затормозил у обочины.
– Просто хочу пройтись. На воздухе думается лучше.
– Ну, смотри, не задерживайся. Сейчас быстро темнеет.
– Не переживай, – фыркнул в ответ Муни и, захлопнув дверь, посмотрел на Карла через опущенное стекло. – Я ведь уже большой мальчик, м?
– Которого, судя по всему, очень любят разные неприятности. О’кей, я тогда пока заскачу в магазин, разберусь, что там у них с детьми и мелочью. Встретимся у меня.
– Договорились. – Муни выпрямился и хлопнул отъехавшую полицейскую машину ладонью по крыше.
Ему действительно хотелось подумать. Попытаться составить полную картину, но зацепок было слишком мало, улик и того меньше, а с таким арсеналом в полицейском деле много не навоюешь. Но действовать было нужно. Вопрос в том – как? С чего начинать? В каком двигаться направлении? Сунув руки в карманы своей кожаной крутки, Муни двинулся в сторону города вдоль обочины пустынной дороги. По обеим сторонам успокаивающими переливами шелестел хвойный лес, Муни следил за размеренным звуком собственных шагов, под подошвами которых хрустел придорожный гравий, и не сразу услышал, что сзади кто-то бежит. Пройдя несколько шагов, Френк обернулся.
Собака двигалась натужно, тяжело. Трусила следом за ним, грузно припадая на передние лапы и синхронно перенося на них всю массу своего огромного поджарого тела. Это была даже не собака, а скорее гигантский матерый волкодав, хищный, натренированный, жаждущий крови. Увидев, что его заметили, животное прибавило ход, прижимая к голове острые уши. Прикованные к Муни зрачки расширились, вытянутая пасть, оскалившись россыпью заостренных, пожелтевших клыков и разбрызгивая вязнувшие в густой шерсти нитки прозрачной слюны, раскрывалась и закрывалась, словно примериваясь для укуса. Сомнений о намерениях хищника не оставалось. Жути преследователю добавляло то, что, кроме шелеста лап по асфальту, он больше не издавал ни единого звука. Ни лая, ни рычания. Ничего. Не сбавляя скорости, нагнавший свою жертву зверь прыгнул.
Сообразив, что убежать не получится и он стремительно упускает время, вовремя вспомнив про пистолет, Френк рванул кобуру и выстрелил, и, промазав, весь подобрался, приготовившись принять на
