стопроцентно добропорядочным… Если бы не держался с Мелкой так, словно они находились в воскресной школе под надзором тысяч глаз… Если бы Мелкая не смотрела на него доверчиво, а криволапый Суслик не скакал вокруг девчонки ласковым зайцем…
Короче, ни одного повода вмешаться!
Бекасов за эти месяцы похудел на двенадцать килограммов, вся одежда мешком висела. Даже мать встревожилась, все пыталась подкормить его лишний раз. Осторожно расспрашивала, все ли у него в порядке, как Таечка, не болеет ли, она такая слабенькая…
Бекасов едва не зарычал от внезапной тоски, стоило подумать, что мать единственная, как выяснилось, понимала суть его странных отношений с Мелкой. А он, болван несчастный, злился на ее деликатные намеки – мол, она не отказалась бы когда–нибудь назвать Таечку невесткой.
Столько лет был слеп и глуп, как пробка!
Оказывается, хватило угрозы потерять девчонку, чтобы раз и навсегда прочистить мозги.
У Бекасова дыхание перехватывало, стоило подумать, что он больше не увидит ее. Не услышит никогда чистого негромкого голоса. Не заглянет в глаза – удивительно прозрачные, меняющие цвет в зависимости от настроения. Не коснется случайно изящных, слабых пальцев. Не вдохнет запаха легких волос, тонких, словно осенняя паутина, так же серебрящихся на солнце…
Лучше не жить!
С другой стороны, а вправе ли он вмешиваться? Вполне могло быть, что с Морозовым – Бекасов разузнал об избраннике Мелкой все! – она будет счастлива, почему нет?
Мужик небедный, два вуза за спиной, собственное дело, воспитан неплохо и не злой. Слышал Бекасов кое–какие сплетни о его первом браке. Бывшая жена до сих пор деньги из него выжимает, а ведь как скверно расстались…
Морозов неплох, незачем себя обманывать.
И гораздо состоятельнее Бекасова.
Что он может предложить Мелкой, кроме себя? Свой сомнительный бизнес? Жалкой прибыли едва хватало на самое необходимое!
Правда, Бекасов не собирался заниматься тротуарной плиткой все жизнь, были у него кое–какие наметки, и даже первые шаги уже сделал. Нужные договоры подписаны, послезавтра он получит обещанный кредит, и тогда года через два–три…
Бекасов тысячи раз восстанавливал в памяти сцену в парке и глупо утешал себя – в самой Мелкой особой влюбленности незаметно. Она держалась с Морозовым как с любым из знакомых – спокойно и отстраненно. Больше думала о своем и постоянно забывала, что в парке не одна.
Жаль, Морозова это не раздражало!
И пса тоже, как ни странно. Этот увалень не ленился напомнить о себе весьма энергично. А Мелкая лишь смеялась и прикрывала лицо руками, Суслик все норовил ее лизнуть.
Чтобы выбить из головы дурные мысли, Бекасов работал так, как не работал в жизни, буквально на износ. И за день успевал столько…
А вечером все равно спешил к Мелкой – в конце концов, почему он должен что–то менять?
Бекасов старательно делал вид, что не в курсе ее нового знакомства. Равнодушно позевывал, когда Эльвира пыталась что–то рассказывать. Привычно подтрунивал над подругами. Демонстративно ухаживал за Эльвирой. Выговаривал Мелкой за легкие кроссовки на тонкой подошве, забытую кофточку, прохладно все–таки…
Он сам не знал, на что надеялся.
Проклинал бабу Полю – напредсказывала на его голову.
С неприязнью всматривался в фотографии.
Физиономия старухи на всех снимках без исключения почему–то казалась Бекасову довольной– предовольной, словно у кошки перед полной миской сметаны. Бекасов злился – так и до шизофрении недалеко.
Временами Бекасов ненавидел себя за эти спектакли и чувствовал вину перед обеими девушками.
Он упорно подражал страусу, прятал голову в песок!
Эльвира продолжала на что–то надеяться, а он не решался объясниться, да и что бы он ей сказал? Что безнадежно влюблен, только недавно это понял, и до сих пор не может смириться?
А Мелкая… Мелкую он должен был оставить в покое, и как можно быстрее. Морозов куда лучший вариант, чем он сам, – Бекасов отлично это понимал.
Да, понимал.
Да, должен был.
Но… не мог!
Глава 12
К черту предсказание!
Первые дни ноября выдались теплыми и солнечными. Таисии иногда казалось, что вернулось лето, и она по–детски радовалась бесхитростному и щедрому подарку природы.
Таисия как–то особенно полюбила прогулки в сквере – из–за Суслика, наверное. Ей нравилось наблюдать за псом. Грозный внешне бультерьер вел себя словно дитя малое, радовался солнцу и лету ничуть не меньше ее.
Он кругами носился вокруг, смешно вывалив из пасти язык, тяжеленький, криволапый и одышливый, настоящий бочонок на ножках. А то заваливался на спину и, восторженно повизгивая, катался по траве. Или приносил к ее ногам различные сокровища, у Суслика оказалось доброе сердце.
Таисия не знала, смеяться или плакать, когда ей на кроссовки выплевывали плесневелый кусок черного хлеба или селедочную голову. Как–то пес пожертвовал огромный мосол, на нем еще сохранились волокна вонючей слизи. На днях принес почти килограмм докторской колбасы, чуть подвяленной и не слишком свежей, понятно.
Где Суслик все это находил, оставалось тайной. На первый взгляд сквер выглядел чистым, она сама видела здесь по утрам дворника с метлой.
По просьбе Вячеслава Таисия отвлекала пса. Вполне искренне благодарила, почесывала при этом выпуклое тепленькое пузцо, похлопывала и поглаживала мощную шею. Суслик блаженно жмурился, постанывал от удовольствия и крутился под ее руками, подставляя под нежные пальцы новые местечки.
Хозяин же торопливо заворачивал в пакет и относил к дальней урне найденные нюхливой собачкой подношения.
Потом Таисия поднималась с колен, а озадаченный бультерьер суетливо утюжил носом траву, обегал сквер. Бедняга пытался понять, куда пропали его сокровища, и не мог – не подозревать же любимого хозяина в таком изощренном коварстве? Мало ли, что на поляне поверх прежних – только его запахи…
Он выглядел так забавно, что Таисия хохотала и вытаскивала из кармана сырное печенье. Отходчивый Суслик моментально успокаивался и забывал о несчастье, он обожал рассыпчатые песочные палочки со вкусом плавленого сыра.
Таисия старалась радоваться и Вячеславу, но получалось плохо. Нет, конечно, он не мешал, с ним рядом она чувствовала себя комфортно и спокойно, но…
Таисия постоянно отгоняла предательские мысли – вот бы на его месте оказался Бекасов…
И сердилась на себя.
По всему выходило, баба Поля права, ее судьба именно Вячеслав. И дело не в давнем предсказании, подумаешь – назвал ее полным именем…
Нет, конечно, это тоже важно!
Просто как подтверждение правоты бабы Поли.
Следующее подтверждение маячило перед глазами Таисии практически каждый вечер. Вернее, два
