на постель ему за девку, шею свернуть, хребет выдернуть.
Самая дальняя его почивальня. Прячутся женщины там — и Любашка с ними. Закрылись на засов, стены глухие. Разве с крыши? Но и там стерегут.
Прорвался Владко в гридницу, без щита, с одной саблей. Не нужен ему щит, не защищаться он пришёл, и поединка долгого не будет.
Подскочил к Драгомиру, замахнулся. Одного не заметил — с другой стороны занёс свой меч Аскольд.
Уступать воины не приучены, да и некогда — враг убежит, пока кланяешься. Летят навстречу клинки: прямой, с желобком, и изогнутый — полумесяцем…
Присел Драгомир. Встретились лезвия. Искры радужные друг о друга высекли. Клянут друг друга варяг и древлянин.
А крошки огненные по полу рассыпались — и занялся Огонь Сварожич. Пляшет по гриднице, в окна выглядывает. Прыгают воины, девушки спальню открыли: нет в ней окон, некуда деться, прыгают прямо захватчикам в руки. Драгоша с Любашкой тоже нет. Небось, первыми сиганули. Хоть бы убились.
Оказались Владислав с Аскольдом в самом пекле. Не испугался конунг: вылетит ястребом, разве перья опалит. А с этим что делать? Шерсть дыбом, глаза как плошки. Пропадёт ведь…
Схватил он княжича за холку и за пояс — и вышвырнул в окно. Лёгонький он, Волкодлак, хоть и жилистый. Приземлился бы мягко, ну уж сообразит наверно.
Аскольд вылетел следом.
Воины, кто не разбился, доканчивали радимичей. Выводили девок, скот, покряхтывали от ожогов, совались в амбары, пока оставалось что брать.
Огонь сожрал всё, кинулся на весь. Простолюдины зверями не были и пламени не боялись. Дал бы Тор им дождя — потушить. К ним в избы лезть не будут: столько просто не довезут.
Драгомира с Любомирой так и не нашли.
Владко тоже куда-то пропал.
Пока те, кто поздоровее, крутили девицам руки и волокли в кусты, а те, кто послабее, стерегли добычу, Аскольд рыскал по лесу.
Наткнулся на князя. Тот со вчерашнего ещё сильнее поседел, состарился лет на десяток. Но в глазах ходили весёлые огоньки, словно пожар туда переселился.
— Аскольд, спасибо тебе! Сына моего спас. И язык ему вернул. Заговорил мой Владушка! Как приземлился, много говорил. На речку побежал — порты стирать. Ты ему лучше счас не попадайся.
Князь обнимал и целовал варяга, в слезах благодарил, Аскольд и не пытался отвязаться. На счастье, треснули над ними ветки, отвлекли. Камнем рухнула под ноги птица. Мужчины наклонились: на корточках сидела Хильдико и шарила в траве.
— Сестра! Ты что тут делаешь?!
— По вам соскучилась, не видишь?.. Слушай, я бусы порвала. Помоги собрать…
— Бусы? Какие бусы?
Ростислав усмехнулся:
— У Владка спроси.
Вернулись воины с добычей и с рабами. Ещё недели две гостил Аскольд с варягами, в Свитьод вернулся и женился на Торварде Эриксдатир. Долго сватал Владислав Хильдико, но таки высватал, сыграли свадьбу. А потом Рогнеда уехала с Баюсом.
А в лесах присожских видели косулю с копытами, задом наперёд вывернутыми. Ходит за ней медведь одноглазый, сам не трогает и от волков защищает.
А Ростислав после войны недолго княжил. Года через два умер: сердце ослабло от горя. Водит дружину в полюдье Владко Волкодлак. Только Булгарин недоволен — хочет власти. Большие раздоры затеет, поляжет родова в усобице, ослабнут искоростенцы, достанутся и аварам, и хозарам, и Ольге-псковитянке… Но про то другая песня, не сейчас её вспоминать. Устала моя арфа, пересохло в горле… Пожалуй, сестру навещу: тесьму мне на рукав пообещала. И брата: всё сидит в своём лесу, света белого не видит. Да и в Вальгалле скучно стало. Хилые пошли воины, и сраженья — не те.
Примечания
1
Луда — нарядный плащ.
2
Ясы — аланы.
3
Хвалынское — Каспийское.
4
Булгой — беспокойный. Отсюда, например, «взбулгачить».
5
Волна — шерсть.
6
Постромы — ремни или верёвки в упряжке.
7
Перуника — или Перунов цвет — цветок папоротника, а также ирис.
