на его плечо. Ян неосознанно отпрянул, чем вызвал у Карины новый взрыв смеха.
— Глупый! — сказала она. — Я ж не кусаюсь. У вас на севере девушек нет, что ли?
— Есть.
— Е-есть, — беззлобно передразнила Карина и покачала головой. — Дикий ты какой-то. И странный… — она задумалась. — Вроде и тихоня, а есть в тебе что-то такое… сила какая-то, что ли… Кто ты?
Она протянула руку, но Ян перехватил ее, больно сжал пальцы.
— Тебе не понравится ответ, — жестко сказал он.
— Ай, больно, пусти! — пискнула Карина. — Маньяк!
Она вырвала руку, ее щеки покраснели от возмущения. Ян отодвинул стул.
— Мне пора.
— Подожди!
Она тоже вскочила с места и ухватила его за ладонь. Ян вскинул голову, ощутив, какой жар исходит от девушки. Ее глаза были широко раскрыты, дыхание стало сбивчивым.
— Любишь жесткие игры, да? — промурлыкала Карина. — В тихом омуте черти водятся?
— Мне пора, — повторил Ян, но девушка вцепилась в его рукав мертвой хваткой. Прильнула к нему, задышала в ухо.
— Куда же ты пойдешь, сладкий? — зашептала она. — Друг твой не отвечает, другими делами занят. Так и ты займись. Девушка тебя приглашает.
Ее тело было упругим, податливым. Ян чувствовал биение ее пульса, ее кожа источала аромат желания. И этот запах оглушил его, перекрыл все другие запахи в мире.
— Идем, — он грубо перехватил ее ниже талии.
Карина захихикала.
— Не при людях же, — укоризненно произнесла она. — Пойдем ко мне. Здесь недалеко.
Закат теперь обрел полную силу. Кроны деревьев загорались огненными сполохами, асфальт будто плавился под ногами, и неясно было, стекает ли это жидкий закатный огонь с раскаленных крыш, или ревущее пламя вырывается из подземных глубин Эреба. Под твердой скорлупой Яна тоже вскипало пламя, и голова шла кругом, когда Карина жадно целовала его на пороге квартиры.
— Как тебе это удается? — страстно шептала она. — Сводить меня с ума… Какие-то феромоны? Магия?
Дверь захлопнулась за их спиной, и замок хищно щелкнул, словно сомкнулись железные челюсти капкана. Карина сдернула с Яна рубашку, и ее глаза округлились от смешанного чувства страха и возбуждения.
— О-о… — протянула она. — Ты плохой мальчик.
Она провела пальцами по свежим ранам и уже застарелым рубцам. Ян сжал ее запястье, и Карина охнула от боли.
— Всегда знала, что тихие мальчики любят погорячее, — простонала она, спиной падая на кровать. Грудь ее тяжело вздымалась, от тела исходил жар. Он захлестывал Яна с головой, а собственное сердцебиение отдавалось в ушах рокочущим гулом пожара, что плотной стеной отгородил людей от остального мира, где нет места холоду и мраку, а есть только очищающий огонь.
Он больше не мог контролировать свои инстинкты.
Ян подмял под себя податливое тело, погружаясь в него, как погружается нож в размякшее масло. А женщина кричала и извивалась под ним, и в ответ на каждое движение впивалась острыми ногтями в его спину, что еще больше распаляло обоих. Потом напряжение достигло пика, мышцы сокращались судорожно, движения стали чаще и быстрее, и, наконец, это взорвалось внутри, подобно фейерверку.
Карина стонала протяжно, долго и сладко, выбрасывая все накопившееся в молодом организме напряжение. Потом обмякла и только повторяла бессвязно:
— Ты дьявол… дьявол…
В голове Яна еще ревело пламя, а перед внутренним взором расходились алые и черные полосы.
— Я должен идти, — тем не менее, сказал он.
Карина приподнялась на локте.
— Вот так просто уйдешь?
Ян промолчал и взял рубашку. Тогда она кинулась к нему, обвила руками бедра.
— Еще не время, — сказала она. — Ни один мужчина не уходил так рано из моей западни. Не уйдешь и ты, мой дикий дьявол.
— Я должен, — повторил Ян.
Но она продолжала ласкать его, и бурлящая стихия возвращалась, снова затапливая его сознание огненной жижей неистовой страсти.
— Теперь я не отпущу тебя, — продолжала шептать Карина, вновь притягивая его к себе. — Ты ведь еще покажешь мне, на что способны дикие дьяволы с севера?
Он увяз в этом, как оса в патоке.
Карина охнула, когда он навалился сверху, закрыла глаза, отдаваясь во власть исступления. И поэтому не видела, как в полумраке комнаты тускло сверкнуло лезвие.
— Да, — произнес дьявол. — Я покажу.
21. Последствия…
— А если бы я предложил тебе экспериментальное лечение? — спросил Виктор у Лизы, когда они сидели в обнимку и прихлебывали из кружек ароматный чай.
Она поглядела на него с сомнением.
— Что за лечение?
— Не буду врать, все свойства сыворотки еще не изучены, — серьезно ответил ей Виктор. — Но прогнозы достаточно солидны. Этими разработками сейчас занимается мой друг, Марк Вайда. Не слышала?
Лиза отрицательно покачала головой. Слова Виктора затронули больную для нее тему. Конечно, она мечтала избавиться от инсулиновой зависимости, от ограничений, от утомительных диет. В общем — жить, как нормальные люди. С другой же стороны, ей было страшно.
— В действительности, разработки только начались, — уловив ее заминку, сказал Виктор. — И пройдет какое-то время, прежде чем мы будем готовы опробовать сыворотку на человеке. Но ты могла бы быть первой…
— Это лекарство именно от диабета? — Лиза пугливо прижалась к плечу мужчины, поглядела на него снизу вверх растерянным взглядом ребенка. — А почему от него? Почему не от рака, например?
Виктор ласково погладил ее по медовым кудрям.
— Вообще, мы думаем, что это будет чем-то вроде панацеи, — пояснил он. — Я обнаружил вещество, которое в считанные секунды уничтожает все виды вредоносных бактерий и обладает высокой способностью к регенерации тканей.
— Шутишь? — Лиза отстранилась недоверчиво, но в ее глазах уже загорался возбужденный огонек исследователя.
— Вовсе нет, — возразил ученый. — Ты же знаешь, что я несколько дней провел в зараженных лесах Дара. Я вполне мог схватить лучевую болезнь, но вернулся абсолютно здоровым.
Он со значением поглядел на Лизу, и, поймав ее выжидающий взгляд, добавил:
— Абсолютно! Понимаешь все значение этого слова? У меня даже насморка не было! Хотя мне долгое время пришлось гулять по морозу.
— Это говорит о твоей хорошей закалке, — промурлыкала девушка, погладив пальчиком мускулы на груди мужчины.
Виктор усмехнулся тоже, поймал ее ладошку, поцеловал.
