проинформированы о необходимости проверять документы у подозрительных лиц. А подозрительней, чем Ждан, сейчас во всей Чечне найти сложно.
Он со злостью опустил стекло и метнул окурок по ходу движения, чтобы искры не попали в лицо. В пачке оставалось две сигареты. Потом придется перейти на советские сигареты «Друг» или что-то в этом роде.
Сколько они отъехали от поселка? Встречая взглядом первый приближающийся столб с километровыми отметками, он увидел: «32». Тридцать с лишним километров отделяют его от Стольникова и еще неизвестно сколько — от полной безопасности. Из радио струилось:
«Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня?..»
Мерно урчал двигатель. Тянуло сомкнуть ресницы, но боль в теле толчками втискивала в сознание Ждана мысль о том, что сон — не самое лучшее сейчас лекарство. Он был благодарен боли. Он не уснет, а значит, ситуация на дороге будет под его контролем. Было бы глупо уснуть перед постом ГАИ и быть разбуженным инспектором.
— Далеко до поста? — пытаясь выглядеть равнодушным, спросил он, усаживаясь удобнее.
— Километров семь, — ответил водитель, обрадованный прерванным молчанием. Дорога есть дорога. Она преследует не только пассажиров, но и водителей. Самое лучшее при следовании дальней дорогой — постоянно разговаривать. Тогда не уснешь и не улетишь в кювет или на встречную полосу. — Так куда едем? Именно в Грозный?
Ждан уже открыл было рот, чтобы подтвердить, как вдруг напрягся:
— А какой населенный пункт не доезжая Грозного?
Парень бросил недоуменный взгляд на пассажира.
— Хой, дядя! Ты чего мне мозги паришь?! — и рассмеялся, обнажая крепкие кавказские зубы. — Тебе куда надо-то?
— Я вспомнил, у меня родственница живет в этом направлении, а название поселка забыл.
— Поселка, дядя? Или города? Урус-Мартан… Скоро подъедем.
— Точно! Урус-Мартан!
Водитель что-то пробурчал на чеченском и покачал головой. Еще раз посмотрел на попутчика и промолчал. Он начал подозревать, что у мужика не все дома. Одни только туфли чего стоят.
— Тормозни, — попросил Ждан. — Отлить нужно.
Водитель послушно сбросил скорость и прижался к обочине. На улице светло, солнце светит, слепит. По обеим сторонам дороги — лес. Ни одной машины на дороге. Может, дать газу да бросить этого шайтана посреди трассы? За этими мыслями и застал Ждан водителя, открывая с улицы его дверцу.
— Э-э, ты чего, мужик?! — не на шутку струхнул парень, отшатываясь в сторону.
Вместо ответа полковник резким движением поднес к горлу водителя лезвие ножа. Парень всхлипнул, теряя от страха дар речи, и замер.
— Выйди, — жестко выдавил полковник.
Этой секунды парню хватило, чтобы прийти в себя. Вопреки благоразумию он дернул рукой вниз, под сиденье. Ответ на это последовал незамедлительно. Ждан схватил его за горло, оттянул голову вверх и вонзил нож бедняге в бедро по самую рукоятку…
Крик раненого ворвался ему в уши. Одичав при виде крови, Ждан прервал крик ударом рукоятки по голове водителя.
— Замолчи. Иначе убью.
На дороге действительно не было ни души. Это был пятьдесят девятый год. Пела птица, и стрекотали степные сверчки…
— Я же просто попросил тебя выйти! — Ждан был зол на непонятливость жертвы. — Просто выйти!
Поняв наконец, что будет лучше, если он подчинится, водитель выбрался из салона, постанывая и шатаясь. От неожиданности происходящего и болевого шока он плохо ориентировался и соображал. Он сейчас просто выполнял команды.
— Вперед, — спокойно скомандовал полковник и подтолкнул его к обочине.
Когда они спустились с насыпи и стали углубляться в лес, до хозяина «Москвича» дошло, что его сейчас будут убивать. Его дыхание участилось…
— Послушай, ведь ты меня не станешь убивать, эй? Возьми машина, возьми все, что есть… Денег есть мало-мало, все бери! Дома жена с ребенок…
— Заткнись, — велел Ждан, высматривая удобное место для остановки.
«Вот за этими березками будет в самый раз… Ползти он отсюда будет ровно час, а это то, что нужно…»
— Вытряхивай все из карманов.
Водительское удостоверение, паспорт. Деньги. «Смешно, — подумал Ждан, — у меня на счету миллионы долларов, а я отбираю с ножом несколько десятков рублей».
Остальное пусть остается при водителе. Ждан не делал тайны из причины разбоя в отношении парня. Он, наоборот, удваивал на этом акцент. Это — часть плана. Больше ошибок делать нельзя. Сейчас всего за час можно было либо навсегда исчезнуть из поля зрения Стольникова и властей, либо исчезнуть навсегда по воле все того же Стольникова. Генерала Зубова, отца Ирины, майор ему не простит. Ждан вспомнил, как всего три недели назад Стольников без оружия явился в НИИ. Ну что мешало ему тогда прикончить разведчика и поставить крест на вечном страхе?!
А теперь… Каплей крови больше, каплей меньше — какая теперь разница?..
Сделав шаг навстречу владельцу «Москвича», он наклонился и вонзил нож в другую ногу. Парень рухнул, вспарывая утреннюю тишину истерическим воплем. О том, чтобы теперь он мог передвигаться стоя, не было и речи. Посмотрев на дело рук своих, полковник сделал вывод, что оно сделано качественно. Прикинув расстояние до дороги, он сплюнул и быстрым шагом двинулся к машине…
Теперь — по газам. Насколько позволяет двигатель «Москвича» первого выпуска. Не как тянул волынку этот молодой человек, не превышая убогие восемьдесят на спидометре, а так, чтобы машина работала на износ. Сто пять, сто десять…
А вот и тот самый упомянутый пост ГАИ. Если бы Ждан имел достаточно сил, бросил бы машину до КПП и двинул дальше снова лесом. Но сил уже не было. Их отсутствие подняло из глубины ощущений полное равнодушие к крови и уверенность в безысходности. Безысходность — причина всех отчаянных поступков, спасающих жизнь.
Мысль о приближающемся вечере и смене машины перешла в контролируемый восторг, когда Ждан увидел справа по ходу движения, в небольшом березовом колке, костерок. Языки пламени, лениво облизывая темноту, освещали бок излучавшего кураж «Форда» сорок шестого года выпуска. Такую машину не спутаешь ни с какой другой, и Ждан, подумывая о вместительном гараже далекого светлого будущего, зарезервировал в нем, пока еще виртуальном, место для такого «Форда» и для «Форда Мустанга» шестьдесят четвертого.
Пост виднелся вдалеке. Ждан вывернул руль и бесшумно подъехал к краю дороги. Обдумывая дальнейшие действия, он убрал ногу с педали и уткнулся пяткой в непонятный для него предмет.
— Это не туда ли ты дернулся рукой, казбек? — пробормотал он.
Просунув руку между ног, под сиденье, он почувствовал, как у него перехватило дыхание. Его ладонь удобно легла на прохладную рукоять пистолета.
Это был «парабеллум», привезенный кем-то с фронта в качестве трофея. Еще мгновение, и на его ладонь выскочил магазин. Полковник с великим облегчением увидел тускло блеснувшие тупые пули. Полный магазин. Уже третий пистолет в его арсенале. И к каждому — по одному полному магазину. Маловато, если рассматривать этот арсенал для войны с группой Стольникова. Но достаточный, чтобы оторваться от преследования.
Парень возил с собой оружие в надежде, что оно когда-нибудь да пригодится. Например, защитить себя от сумасшедшего пассажира или дорожных разбойников. Не пригодилось.
Через приспущенное стекло двери Ждан уловил аромат жареного мяса и тут же почувствовал спазмы в желудке. Он не ел уже почти сутки. Больше он уже не думал. И когда подъезжал к костру, в его голове свербел только один вопрос: сколько там человек?..
