набрал номер.
— Я вас слушаю.
— Я по объявлению. Вы специалист в области изготовления экслибрисов? — Полковник, удерживая трубку одной рукой, второй пытался достать из кармана сигарету и закурить.
— В общем, да.
— В общем, и я специалист. Мне нужен профессионал. — Наконец удалось прикурить, и Ждан выпустил сизую струйку дыма.
— Что вас интересует?
— Давайте встретимся. Где вам удобно? Я сейчас нахожусь на улице Пушкина, в каком-то затрапезном кафе. Тут разливают пиво и не протирают столики.
— А, это рядом с гастрономом?
— Совершенно верно. Вы подойдете?
— Я не хожу, ко мне приходят.
Небольшая проверка убедила Ждана, что перед ним человек серьезный. Он согласился.
Да и какая ему разница? На службу он не торопится, погони за ним нет. Встреча у мастера по изготовлению почти настоящих советских паспортов была бы самой удобной.
«А кофе у вас есть?» — усмехнулся Ждан, сворачивая газету.
Дверь открылась, и Ждан, хоть и готовился ко всему, был удивлен. Удивительно наблюдать за тем, как по квартире перемещается молодой человек на инвалидной коляске. У него получалось это настолько ловко, что бывший руководитель НИИ в Ведено вскоре вообще забыл о том, что парень — инвалид. Квартира представилась в воображении убогой и неухоженной, что свойственно всем квартирам, в которых проживают люди с ограниченными возможностями. Но когда полковник, сняв куртку, вошел в комнату, удивлению его не было предела. Довольно дорогая мебель, радиола, стеллаж с книгами — все это произвело довольно сильное впечатление. В дополнение ко всему, Ждан профессионально отметил, что в квартире идеальная чистота и порядок. Все вещи лежали на своих местах, и ничего не беспокоило взгляд. Парень был аккуратен и педантичен.
«Что ж, мне такой и нужен», — отметил Ждан и подошел к стене. Пока он разглядывал на стене дипломы за рационализаторские предложения и победы в конкурсах, молодой человек успел приготовить на кухне кофе и попросил зайти и забрать чашки.
— Неудобно на коляске с чашками в руках, — пояснил он. — Так в чем же ваша проблема? — поинтересовался он, едва полковник успел разместиться с кофе в кресле.
Ждан улыбнулся и сказал:
— Думаю, вам уже сообщили.
— Вам сказали, сколько это стоит?
— Да. Но деньги я отдам только тогда, когда удостоверюсь в качестве работы.
— Это разумно.
— В какой срок вы сделаете паспорт?
— Мне хватит суток, чтобы сделать, и сутки, чтобы он оказался зарегистрированным в паспортном столе.
— Устраивает.
— Тогда садитесь в то кресло, я сделаю фото.
Ждан только сейчас обнаружил, что угол комнаты завешан белоснежной простыней, а напротив нее стоит на треноге обычный советский «ФЭД».
Разместившись в кресле, Ждан терпеливо дождался, пока дважды мигнет вспышка.
— Спасибо. Завтра утром вы должны принести деньги.
— Тогда завтра к утру вы и зарегистрируете документ, — сказал Ждан.
Парень подумал.
— В таком случае я буду ждать вас в районе пяти-шести часов вечера.
— Устраивает. Значит, три с половиной тысячи рублей?
— Да. Я меньше не могу брать. Мне нужно лечиться, а лечение стоит огромных денег даже в условиях бесплатной медицины. Так что извините.
— Я понимаю, — согласился Ждан. — Жить хочется…
— К шести подходите, будет готово.
— Скажите, — вкрадчиво заговорил полковник, — а у вашей тайной организации не бывало случаев, когда ваша тайная организация нарывалась на стрельбу в случае неисполнения заказа? Я так, к примеру?
— Нашей тайной организации проще выполнить заказ, чем устраивать перестрелки. — И молодой человек так же по-лисьи заговорил со Жданом: — На этом листочке данные, которые вы хотели бы увидеть в своем паспорте гражданина Союза ССР?
— Так точно.
— Я могу успеть и к утру, но это будет стоить в полтора раза дороже.
— Нет-нет, — успокоил Ждан. — Я вас не тороплю. В шесть — значит, в шесть.
На следующий день полковник приехал к инвалиду к восемнадцати часам. Парень сидел в своем кресле и с интересом разглядывал картинки в каком-то зарубежном журнале.
— Итак, работа сделана. Прошу убедиться.
На журнальный столик плюхнулся новенький паспорт.
Ждан открыл его. Дятлов Евгений Борисович. Двадцатого апреля 1924 года рождения. Уроженец города Тулы, ныне проживающий в Твери. Придраться к чему-то было сложно по двум причинам. Во- первых, паспорт выглядел идеально, во-вторых, Ждан не имел представления, как выглядит паспорт гражданина СССР в пятьдесят девятом году.
— Ну что ж, спасибо. Вот твои три с половиной тысячи. — Ждан положил на столик пачку купюр. Лечитесь.
Молодой человек старательно пересчитал и сунул деньги в карман.
— Кофе выпьем еще? — улыбнулся полковник.
— Пожалуй!
Довольный, парень укатил на кухню.
«Часть денег оставит себе, часть передаст тем уркам, чтобы они долю отдали в паспортный стол, а остальное забрали себе. В паспортном столе исполнитель половину отдаст начальнику стола. Все как пятьдесят лет спустя», — думал Ждан…
Где гарантия, что этот инвалид не сольет его фото и данные по первому требованию ментам или бандюкам? Нет гарантий. Такие люди, как этот калека, живут продажей информации. У одного украл — другому продал. Плюс подработка на паспортах и липовых удостоверениях. Он украдет информацию, даже если она ему совершенно сейчас не нужна. Смысл жизни таких людей — собирать ненужный на первый взгляд хлам, чтобы потом подороже его продать.
«И не нужно мне трепать, что тебе, парень, нужна операция. Все твои операции уже далеко позади. У тебя паралич с детства. Скорее всего — ДЦП».
— Тебе помочь, приятель?
— Да, если можно, заберите чашки.
Ждан вошел на кухню, вынимая из кармана прихваченную в гостиной отвертку. Подойдя к инвалиду сзади, ударил отверткой под лопатку, через фланель рубашки. Тот удивленно вскрикнул и поднял вверх испуганные глаза.
— Сейчас боль пройдет. Сейчас…
Вынув из кармана угасающей жертвы пачку денег, полковник вылил кофе из одной чашки, поставив чистую в шкафчик. Вернулся в комнату, протер тряпкой все места, к которым мог прикасаться. Оставался фотоаппарат. Ждан раскрутил «ФЭД», вытащил пленку и сунул в карман.
Осмотрел стол, полки, не нашел ничего, что могло бы навести на него.
«Где-то должна была остаться та бумажка», — подумал он.
Свою записку с данными он обнаружил в кармане рубашки убитого.
