его пальцев вызвало у нее дрожь.
— Не так быстро, — произнес он. — Как вас зовут?
— Это не имеет значения, милорд.
— Нет имеет, — возразил незнакомец. — Маркиз — мой друг, и то, что интересует его, всегда интересно и мне. Скажите ваше имя.
Гретна попыталась отодвинуться, но он удержал ее.
— Меня зовут Гретна, — прошептала она. — А теперь вы позволите мне уйти?
— Гретна! Очаровательное имя. Необычное. Ваши родители поженились в Гретна-Грин?
— Да, милорд.
— Я должен был догадаться. Такая красота могла появиться только от незаконного брака или огромной страсти. Но что касается вашего имени, то могу предположить, что вы были любимым ребенком.
— Думаю, милорд, вы оскорбляете меня.
— Конечно, нет. Зачем мне делать такие глупости? Я только говорю, что восхищен вами так сильно, что до того, как вернется ваш покровитель, я собираюсь поцеловать вас в ваш миленький красный ротик.
Он прижал ее к себе.
— Нет! Пожалуйста, нет!
Гретна сопротивлялась так яростно, что отбилась от него и подбежала к окну, прижавшись спиной к стеклу, схватившись за шторы. Глаза полные страха, грудь взволнованно вздымается под муслиновым платьем.
— Господи, какая вы красавица! — выдохнул мужчина и стал медленно к ней приближаться, словно охотник, преследующий свою жертву и наслаждающийся каждым моментом погони.
Она понимала это, хотя и замерла на минуту будто загипнотизированная, потом побежала в панике через комнату к двери в холл, как раз в тот момент, когда маркиз открыл ее с другой стороны. Она упала в его объятия, дрожа каждой клеточкой своего тела и не в силах говорить.
— Что это?
Вопрос маркиза не требовал ответа. Все было так очевидно, стоило лишь взглянуть на лицо лорда Роксхолла и на едва сдерживающую рыдания Гретну. Маркиз осторожно одной рукой обнял Гретну, другой протянул записку лорду Роксхоллу.
— Возьмите это и убирайтесь.
Лорд Роксхолл взял бумагу с улыбкой, но в его глазах горела злоба.
— Примите мои поздравления, Джулиан, — выдавил он. — У вас всегда был отличный вкус.
— Возвращайтесь в Лондон и оставайтесь там, — приказал маркиз.
— Я немедленно уезжаю, — ответил лорд Роксхолл. — Я в здравом уме и понимаю, что здесь лишний. Могу только извиниться за то, что приехал в столь неподходящий момент.
Он выдержал паузу, взглянул на Гретну, которая все еще прятала лицо на плече у маркиза.
Он рассмеялся. Резкий холодный смех резанул слух Гретны. Потом лорд вышел, хлопнув дверью.
— Идите присядьте, — приказал маркиз. — Бояться нечего.
Он говорил холодно, но эта холодность скрывала его ярость. Губы его сжались в тонкую линию, а в глазах пылал гнев. Гретна с трудом пыталась подавить панику, которая все еще не отпускала ее.
— Я… я… простите, — произнесла она, немного заикаясь. — Он… он… напугал меня.
— Я понял, — ответил маркиз. — Когда-нибудь он заплатит за это.
Он подошел к камину, где стоял до всего произошедшего.
— Подойдите сюда, — позвал маркиз. — Я прошу прощения за вторжение. Так неудачно, что лорд Роксхолл приехал в такой особенный вечер.
Гретна затаила дыхание. Она вспомнила, что услышала из разговора маркиза и лорда Роксхолла.
— Я должна уйти, — произнесла она. — Мне надо подняться наверх и посмотреть, спит ли миссис Мерривезер.
— В этом нет необходимости, — возразил маркиз. — Мой доктор, я уверен, очень хороший. Если он дал ей снотворное, значит, она проспит до утра. Присядьте. Мы продолжим наш разговор с того места, на котором остановились.
— Нет, нет, это невозможно, — запротестовала Гретна.
— Но почему?
— Я устала. Прошу позволить мне уйти, милорд.
По его холодному тону она поняла, что маркиз разъярен ее отказом.
— Очень хорошо, если таково ваше желание.
— Доброй ночи, милорд. И благодарю вас.
Между ними было расстояние почти во всю комнату. Она поклонилась и сообразила, что он собирается подойти и открыть ей дверь. Девушка опередила его и первой выскользнула в коридор, она бежала по лестнице так быстро, как позволяли мраморные ступени, до самой спальни. Девушка закрыла дверь на ключ, потом опустилась на коврик перед камином, растянулась на полу, спрятав лицо в ладонях.
3
— Могу я устроить вас поудобнее, дорогая миссис Мерривезер? — беспокоилась Гретна.
— Дорогуша, я в порядке. Не занимайте вашу прелестную головку мыслями обо мне, — ответила миссис Мерривезер, усаживаясь в углу экипажа.
— Но он сказал, что у вас ужасные синяки и вы в шоке, — сказала Гретна.
— Шок, да! Для старой дуры моего возраста действительно глупо свалиться от такой малости. Но он был прав, я с ног до головы покрыта синяками.
— Вам следует придерживаться постельного режима день или два, — посоветовала Гретна.
— Да, было бы неплохо, но вы разбудили меня ни свет ни заря и так торопили, как будто за вами черти гнались. Что произошло прошлой ночью?
Миссис Мерривезер испытующе посмотрела на девушку. После минутного колебания Гретна ответила:
— Ничего, уверяю вас… но я думала, вы торопились в Сент-Олбанс, и я… хочу побыстрее приехать в Лондон.
— Маркиз… он хорошо с вами обращался? — шепотом спросила миссис Мерривезер.
— Конечно.
Для убедительности Гретна даже подняла подбородок.
— Дорогая моя, вы не должны сердиться, что я спрашиваю, — извиняющимся тоном произнесла миссис Мерривезер. — Я чувствую себя ответственной перед памятью вашей матери. Неправильно, чтобы дама вашего положения обедала наедине с джентльменом — даже если это маркиз, так много сделавший для нас.
— Нет причин для беспокойства, — ответила Гретна тоном, который давал понять, что она не желает продолжать разговор на данную тему.
— Тогда к чему такая спешка? — не унималась миссис Мерривезер. — Нам пришлось прождать целый час, прежде чем этот ленивый кучер запряг лошадей.
— Я хотела поехать… в Лондон, — просто ответила Гретна.
Миссис Мерривезер сжала губы. Было очевидно, что объяснение ее не удовлетворило, в то же время она не имела права дальше давить на свою подопечную.
Они ехали молча, женщина размышляла об услышанном и пыталась найти подход, который помог бы ей выяснить побольше. Неожиданно Гретна повернулась к ней и спросила голосом, в котором сквозило
