— Видимо, были. В его представлении.
Дэнни поставил ногу на ступеньку и расстегнул китель. Он парился в нем весь день.
— Не высек ли ты его?
Отец снизу вверх посмотрел на сына, щурясь на заходящее солнце:
— Тебя я сек, и ты вырос вполне ничего.
Дэнни ждал.
— Готов признать, я немного погорячился.
— А что он натворил?
— Посмел сказать «жопа».
— При маме?
Отец покачал головой:
— При мне.
Дэнни тоже покачал головой:
— Это обычное слово, папа.
— Грубое слово, Эйден. Уличное, бедняцкое. Человек строит свой дом как святилище, и никто, черт побери, не хочет, чтобы в его святилище тащили уличные нравы.
Дэнни вздохнул.
— Я знаю, твой брат где-то здесь, на этих улицах. Я бросил на это дело своих ребят, но летом, видишь ли, на улице много мальчишек, их трудно отличить одного от другого.
— А зачем было приходить ко мне?
— Ты, черт побери, знаешь зачем, — сказал отец. — Парень тебя боготворит. Я подозреваю, что он мог явиться сюда.
Дэнни покачал головой:
— Если и приходил, меня не было. Я работал семьдесят два часа подряд. Только что освободился.
— А если она?..
— Кто?
— Сам знаешь кто.
— Назови имя.
— Не будь ребенком.
— Назови имя.
— Нора! Доволен? Нора его видела?
— Пойдем спросим у нее.
Отец окаменел и не шевельнулся, пока Дэнни поднимался по ступенькам и шагал к двери подъезда. Он повернул ключ в замке и оглянулся на своего старика:
— Мы собираемся найти Джо или как?
Отец, сидевший на ступеньке, встал, отряхнул брюки. Повернулся к нему, держа под мышкой свою капитанскую фуражку.
— Это ничего не меняет в наших отношениях, — заявил он.
— Страшно и подумать.
Дэнни толкнул дверь в вестибюль. Ступеньки были прямо-таки липкие от жары, и, пока они медленно взбирались по ним наверх, Дэнни чувствовал, что мог бы запросто улечься на одну из ступенек и немного подремать после трех суток непрерывного патрулирования.
— Финч с тобой выходил на связь? — спросил он.
— Иногда. Он вернулся в Вашингтон.
— Ты ему сказал, что я видел Тессу?
— Упомянул. Мне показалось, он не очень-то заинтересовался. Ему нужен Галлеани, а у старого макаронника хватает ума натаскивать своих щенят здесь, а потом посылать за пределы штата, где они и творят свои главные безобразия.
— Но она террористка. Она делает бомбы здесь, в нашем городе. А им сразу подавай крупную рыбу?
Отец пожал плечами:
— Такова жизнь, мой мальчик. Если бы они не обвинили в паточном взрыве террористов, все могло бы сложиться по-другому. Но они обвинили и сильно себя этим замарали. Про Бостон им теперь думать неприятно, а ты со своими парнями из БК еще подливаешь масла в огонь.
— Ну конечно. Это мы во всем виноваты.
— Не строй из себя козла отпущения. Я не сказал, что это всё вы. Я сказал лишь, что в некоторых властных структурах наше управление пользуется дурной славой. В частности, из-за того, что вы грозите устроить забастовку.
— Никто пока не говорит о забастовке, папа.
— Пока. — Отец остановился на площадке третьего этажа. — Бог ты мой, ну и жара. — Он посмотрел в высокое окно, заляпанное сажей и жирной грязью. — Поднялся на три этажа, но все никак не могу увидеть мой город.
— Твой город. — Дэнни фыркнул.
Отец мягко улыбнулся:
— Это мой город, Эйден. И наше управление создали мы, такие люди, как я и Эдди. Не комиссары, не О’Мира, как бы я его ни уважал, и, конечно, никакой не Кёртис. Видишь ли, что будет с полицией, то будет и с городом. — Он вытер лоб платком. — Твой старик малость сбился с аллюра, но ничего, у меня откроется второе дыхание, мой мальчик. Даже не сомневайся.
Молча они поднялись еще на два пролета. Подошли к комнате Дэнни, отец несколько раз вздохнул, и Дэнни вставил ключ в замок.
Не успел он повернуть ключ, как Нора уже открыла. Она улыбнулась. Потом увидела, кто стоит рядом, и ее светлые глаза словно подернулись пеплом.
— Это еще что? — спросила она.
— Я ищу Джо, — сказал отец.
Она, как будто не слыша его, не сводила глаз с Дэнни:
— Ты его привел?
— Он сам пришел, — ответил Дэнни.
Отец произнес:
— Я не больше вашего хочу здесь находиться, потому что…
— «Шлюха», — произнесла Нора, обращаясь к Дэнни. — Последнее слово, которое я слышала от этого человека.
— Джо пропал, — сообщил ей Дэнни.
Она глядела на Дэнни с холодной яростью, которая, хоть и была обращена главным образом на его отца, относилась и к нему самому: ведь именно он привел этого человека на их порог. Она перевела взгляд с его лица на лицо Томаса.
— А его вы как обозвали, что он сбежал от вас? — поинтересовалась она.
— Я только хочу знать, не заходил ли сюда мальчик.
— А я хочу знать, почему он убежал.
— У нас вышла небольшая размолвка.
— Вот оно что! — Нора откинула голову. — Я прекрасно знаю, как вы улаживаете свои небольшие размолвки с Джо. Палку тоже использовали?
Отец повернулся к Дэнни:
— У моего терпения есть пределы.
— Господи, — сказал Дэнни. — Оба вы хороши. Джо пропал. Нора…
Она посторонилась, чтобы дать им войти. Дэнни стянул китель и сбросил с плеч подтяжки. Отец оглядывал комнату: свежие занавески, новое покрывало на кровати, а на столе у окна — цветы в вазе.
Нора была в своей фабричной одежде: полосатый комбинезон, под ним — бежевая блузка. Она обхватила правой рукой левое запястье. Дэнни налил три рюмки виски и раздал всем; брови у отца
