удар, противопоставив Лайрик Мастерс, с успехом выступавшей от лица «Наташи», другую известную модель — «лицо» их собственной компании. Но Луиза не согласилась.
— Люди подражают нам; мы же не подражаем никому, — решительно заявила она, отвергнув стенд с фотографиями кандидаток.
Вместо того она провела широко освещавшийся в прессе конкурс в поисках новой рекламной кампании. Контракт выиграли «Дойл, Дейн и Бернбах», представившие крупный, дерзкий проект, который поспособствовал ряду успешных прорывов вперед, осуществленных «Луизой Тауэрс», в частности, многие врачи согласились сотрудничать с компанией, чтобы помочь всем ее клиентам сделать свою кожу гладкой, сияющей и нестареющей.
Все это вроде бы имело успех, равно как и кожные микроклиники, учрежденные Луизой как специальные консультативные центры при крупных магазинах по всей стране, в результате чего, при поддержке мощной кампании, развернутой отделом информации, это событие получило широкий резонанс в местной прессе и на телевидении; в многочисленных интервью сотрудники «Луизы Тауэрс» подчеркивали, что квалифицированные консультации по проблемам ухода за кожей можно получить только в больших фирменных магазинах. «Аптеки для лекарств и зубной пасты» — эту идею директора подготовительных курсов «Луизы Тауэрс» должны были донести до всех консультантов-косметологов, а те, в свою очередь, внушить ее покупателям.
Луиза все еще искала некий блестящий ход, чтобы нанести сокрушительный удар Чарльзу и Наташе. И дело было не в том, что продукция «Наташи» угрожала потеснить на рынке сбыта товары «Луизы Тауэрс».
Как указывала газета «Бизнес уик», несмотря на негативный рекламный выпад, совершенный фирмой «Наташа», настоящего соперничества между двумя компаниями не существовало, поскольку они изначально ориентированы на различный круг покупателей. В перспективе, например, если наступит экономический спад, разница в ценах может оттолкнуть клиентов от «Луизы Тауэрс», особенно в универсальных магазинах, но сейчас, в разгаре подъема экономики 80-х, такой проблемы нет. Газета «Бизнес уик» не знала и не могла знать, что, несмотря на увеличение объема продажи продукции «Луизы Тауэрс», у самой Луизы Тауэрс были куда более личные причины, побуждавшие ее с маниакальным упорством искать нечто, что затмило бы «Наташу».
По чистой случайности она нашла это «нечто» в следующем году, когда летела на «Конкорде» из Парижа, возвращаясь после короткой поездки по европейским институтам. Переворачивая страницы «Геральд трибьюн», она нечаянно толкнула бокал с вином своего соседа.
Луиза повернулась, чтобы холодно извиниться, уже раздраженная тем, что вопреки договоренности с офисом, в переполненном самолете кого-то посадили рядом с ней, хотя ей купили два билета на два места рядом, чтобы избежать подобного соседства. Устраивать сцены было ниже ее достоинства, а теперь вот это!
Красное вино впитывалось в рукав дорогого на вид костюма из шерсти альпаки. Она встретилась с глазами столь же темными, как ее собственные, и столь же непроницаемыми. Она увидела смутно знакомое лицо, внушавшее тревогу, как лицо молодого маркиза де Сада, сказала она себе.
— Я прошу прощения.
— Не стоит читать газеты такого чертовски большого формата в таком маленьком самолете, миссис Тауэрс.
Его произношение было даже слишком английским, чересчур правильным. И не могло быть ошибки, в его тоне проскальзывали мягкие насмешливые нотки. Неужели она его знает? Едва ли. Ее темные очки не затемнили ее славу. В подобных случаях она с сожалением вспоминала флотилию самолетов «Тауэрс фармасетикалз». Время от времени она могла пользоваться одним из них и, поскольку компания стала общественной, то и платить за привилегию.
Когда появилась стюардесса с содовой водой, молодой человек заметил прозаическим тоном:
— Еще один костюм испорчен.
— Если вы назовете мне ваше имя и адрес, я прослежу, чтобы вам возместили ущерб. — Луиза вынула позолоченный карандаш.
— Какая типичная заботливость, миссис Тауэрс. Но лучше я сам вам сделаю костюм, чем позволю вам купить костюм мне.
Она недоуменно посмотрела на него, а потом вспомнила. Это был перуанский, или колумбийский, или какой-то латиноамериканский модельер — Дестина или как-то там еще, о котором она слышала от некоторых своих друзей. Кстати, Хэрриет надевала что-то из его коллекции во время круиза, чем Луиза искренне восхищалась. Смутно она припомнила, что в «Мире моды» он был провозглашен самым ярким молодым дарованием, и вскоре после этого его пригласили в Париж работать у «Диора» или у «Риччи».
В его облике было что-то порочное, решила она: то, как брови сходились на переносице в широкую темную линию над черными, мрачными глазами, патрицианский нос и крупный рот с циничной усмешкой. Потом он улыбнулся. Улыбка преобразила его так же, как, по мнению Бенедикта, улыбка преображала ее лицо. У него были белоснежные зубы и чувственная, привлекательная улыбка.
— Дерек Дестина. — Он протянул руку.
— Луиза Тауэрс. — Она пожала ее, а затем с отвращением поглядела на свою ладонь, ставшую липкой от красного вина.
Хотя Луиза терпеть не могла разговаривать с незнакомыми людьми, Дерек Дестина оказался настолько интересным спутником, что оставшуюся часть пути она слушала, смеялась и отвечала на его болтовню и карикатурные описания раздоров между мастерами высокой моды и модельерами готового платья в Париже.
— Когда Дэвид Хокни узнал, что его рисунки вдохновили Марка Бохана на создание новой коллекции, он, никогда раньше не слышавший этого имени, спросил: «Кто он такой?» — Ему сказали: «Один из ведущих парижских кутюрье». Ответ Хокни был сенсационным. «Я тоже начну у всех красть идеи», — заявил он.
До того, как они приземлились, Дестина показал Луизе альбом рисунков изысканных моделей одежды и образцов ткани экзотических и ярких расцветок.
— Да они просто необыкновенны, — сказала она ему. — Для кого они?
— Вы умеете хранить секреты? — Он снова одарил ее улыбкой кинозвезды.
— Могу попробовать — если захочу.
— Ладно, тогда я все равно вам скажу. Я получил интересное предложение от «Элизабет Арден» — знаете, у них есть лицензия «Фенди» на духи и «Хлое» Карла Лагерфельда. Карл похудел на восемнадцать килограмм, все его подбородки исчезли, — Дестина искоса посмотрел на нее, — вместе с некоторыми интересными частями тела.
Он помолчал, рассчитывая на ее реакцию, но Луиза оставалась невозмутимой.
— Вероятно, вы не знаете, но «Элизабет Арден» тоже известна как открывательница талантливых модельеров. Много лет назад сама мисс Арден открыла Оскара де ла Ренту. — Впервые в голосе Дестины проскользнул оттенок уважения. — Именно она поддержала его, когда он впервые приехал из Санта- Доминго. Что ж, теперь «Элизабет Арден» принадлежит фармацевтической компании, «Лилии», или «Гардении», или как там она называется, и для респектабельности хочет сама немного заняться меценатством. И потому я еду в Нью-Йорк, чтобы послушать, что они могут предложить.
Луизу позабавило, что фармацевтический гигант «Эли Лилли» будто бы рассчитывает стать респектабельным, заключив контракт с Дереком Дестиной. Все-таки творческие люди совершенно не от мира сего, но судя по тому, что она только что видела в альбоме, этот Дестина был необычайно талантлив.
— Вас подвезти?
— Было бы замечательно.
Сотрудник авиалинии «Эр Франс» встречал ее у дверей «Конкорда», чтобы быстро провести через
