Доктор оставил Софи спать дальше, а сам отправился в деревню за покупками. Прошагав мили две через луг, он вошел в деревню. На ее окраине был постоялый двор «У двух стрелков» — по крайней мере так гласила вывеска у входа. Джон Дулиттл вошел и заказал завтрак. Он был очень голоден — ведь с тех пор как он покинул Ашби, у него во рту ни маковой росинки не было.
Старик хозяин подал доктору яичницу. Как же она была вкусна! Доктор съел ее, подчистил сковородку корочкой хлеба, закурил трубку и расспросил старика хозяина
О почтовых каретах, следующих в сторону Грантчестера.
Затем он поблагодарил хозяина и зашагал по улице в поисках лавочки, где можно было бы купить готовое платье. На деревенской площади он нашел то, что ему было нужно.
— Сколько стоит дамский плащ, что висит в витрине? — спросил он у хозяйки.
— Пятнадцать с половиной шиллингов, — ответила хозяйка. — Какого роста ваша жена? Сейчас мы подберем ей подходящий плащ.
— Моя жена? — удивился доктор. — Какая жена? Ах да, жена! Подберите ей плащ подлиннее. И помогите мне выбрать шляпку
— Ваша жена брюнетка или блондинка?
— Ммм… — замычал доктор, — мне трудно сказать, какой она масти.
— Купите ей вот эту шляпку с красными маками, — предложила хозяйка. — Шляпки с цветами в этом году в моде.
— Нет-нет, — возразил доктор, — слишком уж она яркая.
— А что вы скажете об этой? — И хозяйка выложила на прилавок скромную черную шляпку. — Я сама ношу такую.
— Хорошо, эту я беру, — согласился Джон Дулиттл. — А еще мне нужна черная вуаль погуще.
. — У вас траур? — спросила хозяйка, изобразив сострадание.
— Траур? — переспросил доктор. — До этого дело еще не дошло, но и радоваться особенно нечему.
Джон Дулиттл покинул лавочку с большим свертком, в котором лежали плащ, шляпка и густая черная вуаль. Затем он отправился в другую лавочку, где продавалось съестное, но из рыбы там была только копченая селедка. Пришлось доктору купить для Софи селедку.
К полудню Джон Дулиттл вернулся в лесок, где пряталась тюлениха.
— Софи, — радостно сказал доктор, — вот тебе немножко еды, подкрепись, а потом примерь эти покупки. Тебе надо приодеться.
— Приодеться? — разинула рот от удивления Софи. — Но зачем? Мне и так жарко.
— Нет, ты меня не поняла. Ты должна одеться дамой.
— Но я не умею ходить прямо, — не сдавалась тюлениха. — Да и к чему нам этот маскарад?
— Чтобы ехать в почтовой карете, — терпеливо растолковывал ей Джон Дулиттл. — Я скажу, что ты хромаешь, что ты больна, что у тебя отнялись ноги и что мне приходится носить тебя на руках.
— А как быть с моим лицом? — все еще сопротивлялась Софи. — Ведь на нем растут усы!
— Мы спрячем усы за густой вуалью, а уши прикроем шляпкой с широкими полями. Сначала перекуси, а потом мы примерим одежду. Ночная почтовая карета в Грантчестер будет здесь часов в восемь. Как мне сказали, пассажиров в ней бывает немного, а если нам повезет, то мы поедем без попутчиков и через четыре часа доберемся до моста Тальбот. Все, что от тебя требуется, это вести себя спокойно и сидеть прямо на скамейке.
Софи покорилась своей участи, съела селедку, уселась на пенек и позволила доктору облачить ее в принесенные одежды. Когда Джон Дулиттл запахнул на тюленихе плащ, водрузил ей на голову шляпку и нацепил вуаль, оказалось, что Софи выглядит загадочной и привлекательной женщиной. Длинный плащ полностью скрыл ее тело, а ушки и усы надежно спрятались под широкими полями шляпки и за густой вуалью.
— Вот и хорошо, — приговаривал доктор, наряжая тюлениху. — Придерживай полы плаща ластами, и ты вполне сойдешь за женщину. И не мотай головой из стороны в сторону — во-первых, это неприлично, а во-вторых, можешь потерять шляпку. Позволь, я на всякий случай завяжу тебе ленточку под подбородком. И не пыхти так громко.
— А как же мне дышать? — растерянно спросила Софи. При этом вуаль раздулась как парус под ветром.
— Как угодно, но только не так! — испуганно вскричал доктор. — Помни, что ты дама!
— Я долго так не выдержу, — захныкала Софи. — К тому же я не умею сидеть, это намного сложнее, чем ходить. А что, если я вдруг сползу на пол?
— Скамейки в почтовых каретах шире и удобнее, чем этот пень, на котором ты сидишь. Я постараюсь посадить тебя в углу, а сам сяду рядом и буду тебя придерживать.
Джон Дулиттл вертел Софи перед собой и так и этак, заставлял ее ходить и сидеть и в конце концов остался доволен. Теперь он был уверен, что ему удастся провезти тюлениху в почтовой карете.
Глава 6. Почтовая карета до Грантчестера
На старой римской дороге в сумерках сидели двое — мужчина в сюртуке и потертом цилиндре и женщина в длинном плаще и шляпке с густой вуалью. Конечно, это были доктор Дулиттл и Софи.
— Я слышу стук колес, — сказала Софи. — А вот и наша карета.
— Эта карета не наша, — возразил доктор. — Эта поворачивает на Твинберг, а нам — прямо. Смотри, у нее по бокам висят белый и зеленый фонари, а у нашей будут два белых. Спрячься пока в траву, только поосторожнее, не испачкай плащ.
Софи юркнула в заросли и переждала там, пока проедет почтовая карета на Твинберг, а затем вернулась к доктору.
Вскоре появилась вторая карета, на этот раз с двумя белыми фонарями.
— А вот и наша, грантчестерская, — сказал доктор. — Садись вот сюда на камень, а я подам кучеру знак остановиться. Потом я занесу тебя в карету. Надеюсь, там найдется свободное место в уголке. Шляпка на голове держится крепко?
— Крепко, — буркнула Софи. Она ужасно волновалась. — У меня из-за вуали нос чешется. Боюсь, что я расчихаюсь.
— Боже упаси! — испуганно вскричал Джон Дулиттл. Он вспомнил, что чих тюленя похож на рев быка, и представил, какой переполох поднимется среди пассажиров.
Он встал у дороги и махнул рукой кучеру. Тот остановил лошадей и пригласил доктора и Софи садиться. В карете уже было трое пассажиров: двое мужчин у дальней стенки и одна женщина у самой двери. Место в углу, напротив дамы, к радости доктора, оказалось свободным.
Доктор оставил дверь открытой, спрыгнул со ступенек, взял Софи на руки и внес ее в карету. Мужчины яростно спорили о политике и не обратили никакого внимания на хромую женщину, которую бережно усадили в углу у двери. Другое дело — женщина. Она сразу же стала пристально вглядываться в новую пассажирку.
Почтовая карета тронулась с места. Доктор убедился, что хвост Софи не выглядывает из-под плаща, и достал из кармана газету. В тусклом свете керосиновой лампы читать было невозможно, но он развернул газету, спрятал за ней лицо и сделал вид, что поглощен новостями.
Внезапно дама наклонилась и тронула Софи рукой.
— Извините меня, сударыня, — учтиво произнесла она.
— Кхе-кхе, — прокашлялся доктор и опустил газету. — Она совершенно не говорит, то есть не говорит по-английски.
— Наверное, вам далеко ехать, — неизвестно почему сказала дама.
— На Аляску, — сам того не ожидая, ответил доктор и тут же добавил: — Нет, на Аляску мы сегодня
