— Спи, спи. — Тома укрыла ее пледом. — Никуда твой Шурик не денется, прибежит как миленький и будет прощения просить.
— Запью, загуляю, — еле слышно твердила Юлька. — Пусть…
— Конечно, запьешь. — Тамара поправила плед. — И непременно загуляешь. Как только, так сразу.
Она вернулась на кухню. Кто бы говорил такое, только не Юлечка! Она и пить-то толком не может, с десяти капель с ног валится. Это не Ирка Устинкина, которая могла ведро вылакать. И еще приговаривать: сколько кофею ни пей, не выходит юбилей.
Тома подперла ладонью щеку и мрачно уставилась на полупустую бутылку.
Когда мужик загулял, это нехорошо, но в принципе понятно. А вот когда женщину не те мысли одолевают…
«Надеремся», — сказала она сейчас Юльке. Рассказанная ею история про первого мужа настроения не улучшила. У каждого есть повод надраться.
Все это уже было, когда рассталась с Сергеем и маялась от обиды. Помнит, как от отчаяния хлестала водку по ночам, такое не забывается. А походы за спиртным в ночные магазины… Везучая, видно, была, никто не прибил, не ограбил. Даже сейчас при воспоминании об этом мурашки по коже побежали.
Когда Юлька упомянула Сергея, у Тамары дух захватило. Все последнее время она думала только о нем. Не признавалась в этом себе, но сколько можно таиться? От себя не спрячешься.
Чего ей не хватает — неприятностей?
Она, обожаемая жена своего мужа, от которого у нее ребенок и который с нее только что пылинки не сдувает, не должна вести себя подобным образом. Не должна. А ведет! Не поехала с Ярославом в Германию, вот и мечется по городу, места себе нигде не находит. Была бы при деле, на дурные мысли меньше времени оставалось. Недавно заехала к Галке Недосекиной. Лишь заикнулась о своих настроениях, как та, знавшая в подробностях о ее прежних отношениях с Сергеем, выпалила:
— Ты с ума сошла! А я гляжу и понять не могу, в чем дело. Оказывается, вот оно что… Очнись, ненормальная! На тебя смотреть больно. Ты как потерянная. Если бы не хватало чего, а то ведь все есть. Даже слушать про твоего Сергея не хочу! Ты про Ярослава с дочкой подумала?
— Не читай мне нотаций, — вспылила Тамара. — Я к тебе как к подруге, а ты…
— Какие нотации, — устало опустила плечи Галка. — Подумай хорошо, прежде чем разрушать что- то.
— Я ничего не собираюсь разрушать.
— Том, может, ты просто устала от благополучной жизни? Все слишком легко и просто, жизнь катится как по рельсам. Неприятностей не хватает? Ты мне, конечно, подруга, но я очень хорошо отношусь к Ярославу. Еще со времен вашего студенческого романа. Не делай глупостей хотя бы сейчас.
Гнев Галины был справедлив. Некрасивая Галка замужем никогда не была, сына воспитывала одна, наследства не получала.
— Господи, тут не знаешь, куда побежать и в какой угол забиться, а ты… С жиру бесишься. Любит тебя один мужик — нет, подавай другого! Я себя насчет Николая не оправдываю, цену ему знаю, но у меня ведь в жизни, кроме него, никого толком и не было. Ни мужа, ни любовника, а я тоже человек и имею право на женское счастье.
Тамара тогда еле успокоила разбушевавшуюся Галину. Все правильно, но тоска на сердце от этого не уменьшилась. Где-то она вычитала, что надо научиться жить без прошлого, но разве это возможно?
Вернувшись в комнату, еще раз взглянула на Юльку. Спит. Пусть отдыхает, завтрашний день наверняка будет нелегким.
Она осторожно прикрыла дверь в комнату и услышала телефонный звонок.
— Кого там несет? — удивилась Тамара. Старый мобильник звонил не часто. — Может, Шурик спохватился, что жена пропала, и трезвонит по всем известным номерам.
Но это был не Шурик.
Глава 6
— …Как? Как вы сказали? — растерялась Вершинина.
— Плохо слышно? — переспросил мужской голос в трубке и повторил многозначительно: — Мы познакомились два года назад на вашей даче…
У Тамары перехватило дыхание, она узнала говорившего. Это был тот самый Петр Иванович, который два года назад задал ей простой вопрос: «У вас есть враги?» Она не знала его фамилии, случайно услышала лишь кличку — Полковник. — Я помню, вас зовут…
— Не надо имен.
— Хорошо, — покорно произнесла Тамара.
— Это уже лучше. Хотелось бы встретиться с вами, уважаемая Тамара Викторовна. И как можно скорее.
— Зачем?
— Не телефонный разговор. Думаю, в ваших интересах беседу провести при личной встрече. И никаких сопровождающих.
Четкий и жесткий голос не просил, а отдавал приказание.
— Да, конечно. — От волнения Тамара охрипла. — Я… Куда надо приехать?
— На Тверской бульвар. Где памятник Сергею Есенину стоит, знаете?
— Знаю. — Она едва удержалась, чтобы не съязвить: надо же, какие господа бандиты просвещенные, но смолчала. С Полковником лучше не шутить. К тому же, догадывалась Тамара, это определение к нему не вполне подходило.
— Вот там и встретимся. Минут сорок хватит, чтобы добраться?
— Успею.
— Только никаких глупостей!
— Послушайте, — мгновенно завелась Тамара, — зачем вы мне угрожаете? По-моему, за время нашего короткого знакомства я вас не подводила.
— Я вас тоже. Значит, договорились.
Тамара приехала раньше. Полковника еще не было. А может, он спрятался рядом и наблюдает за ней, не привела ли кого с собой.
Вот и кончилась спокойная жизнь. Два года назад, когда завертелась криминальная карусель: с убийством Ирки, нападением на Галину, непонятной смертью жены Иркиного любовника Аиды Пивоваровой — именно Полковник первым сообразил, что охота идет за самой Тамарой. Она навела Дрозда на Орешкина. Ярослав был против. «Не связывайся с ними, давай обратимся в милицию», — говорил он. Доказательств, что ее дальний родственник устроил охоту на наследницу, не было. «Подожди», — твердил Ярослав. «Чего, моей смерти? Он не успокоится, пока не уберет меня». События завертелись с такой быстротой, что у Тамары не оказалось другого выхода. «Они не оставят тебя в покое», — предупредил Ярослав. «Зато у меня есть шанс остаться в живых!»
Два года прожила спокойно. И вот дождалась.
Она так и не поняла, откуда он появился.
— Вы?
Он крепко взял ее под руку и повел к скамейке.
— Неужели вы ждали кого-то другого?
Тамара послушно шла рядом.
— Садитесь, — приказал он.
Она без возражений села.
— Есть разговор.
Произнося эти слова, он держал в поле зрения все, что происходило вокруг. Народу на бульваре было немного. Парочка обнималась на дальней скамейке. Мамаша с детской коляской прошла, поздновато для
