возвращается самообладание.
Она шагнула на тропинку и тут же с визгом отпрыгнула в сторону. На ее глазах торчавшая прямо под ногами аккуратная кочка вдруг побежала.
— Ой! — завопила Тамара. — Что же это?
«Кочка» продолжала бежать по дорожке.
— Точно крыша съехала, — прошептала Тамара.
Кочка остановилась. Тамара подошла поближе и рассмеялась.
— Да это же ежик! — Она смотрела на темный комочек. — Ну и напугал же ты меня!
Безмятежность и умиротворение бесследно исчезли. К прежним тревожным мыслям добавилась еще одна. Совсем недавно она отмахивалась от нее, как от надоедливой мухи, и пыталась подшучивать сама над собой. Сейчас ей было не до шуток.
В последнее время Тамаре стало казаться, что за ней кто-то следит. Глупость какая! Она, издеваясь, фыркала сама на себя. Кому она нужна? Не расскажешь никому, смеяться будут. Но ощущение не проходило. Оно возникало, едва она оказывалась на улице. Кто мог это делать — Ярослав? Нет, исключено, он скорее выскажет все в глаза. Тогда остается Полковник, но зачем ему это надо? Как она поняла, у него своих проблем до черта. А может, это все плод ее больного воображения?
Глава 20
Тамара не ошиблась, за ней действительно велось наблюдение. Занимался этим ее сводный братец Стас.
Он был лет на девять моложе ее и в свое время немало крови ей попортил. Стас был сыном нового мужа матери. К отчиму своему Тома претензий не имела, тот был с ней равнодушно-вежлив, когда она изредка приезжала к матери, а вот Стасик… Сволочь редкая! Он пытался ее «воспитывать». Тамара даже к матери ездить перестала. Та обижалась, но ничего дурного не хотела слышать про Стаса. Этот негодяй с матушкой вел себя как пай-мальчик. Ирка, ее подруга, и его не пропустила. У той был редкий дар заводить знакомство с подобными типами. Справедливости ради надо сказать, что и нормальные люди попадали в ее сети.
Когда Тамара получила наследство, Стас притих и даже вроде зауважал ее. Вот уж на это ей было наплевать!
Лишь безвыходная ситуация заставила Стаса заняться слежкой. Дела его были плохи. Институтский диплом он получил при помощи денег отца, но в тридцать два года нигде толком не работал. Отец, до того безропотно снабжавший единственное чадо деньгами, заупрямился. Воспитывать стал, пора, дескать, за ум браться. Все грехи ему припомнил.
— Ты прямо как прокурор, — попытался отшутиться Стас.
При слове «прокурор» отца прорвало.
— Кто тебя от уголовного дела отмазал? — взвился он. — Все твердил, что дружки твои виноваты, а ты ни при чем. Я, дурак, верил. Ты такой же, как и эти подонки, а может, и хуже. Почему тебя словно магнитом тянет к негодяям, почему среди твоих знакомых нет порядочных людей?
— Вопрос спорный, кто порядочный, а кто негодяй.
Этими словами Стас лишь подлил масла в огонь.
— Что-о?! Все, хватит, ни копейки больше не дам. Надоело! Работать иди, вон лоб какой вымахал. Только и дела, что по кабакам да казино шляться. Вырастил наследничка на свою голову! — продолжал бушевать отец. — Я твои роскошные привычки оплачивать больше не намерен. И машину мою новую не трогай, на своей катай, битой.
На шум прибежала жена отца с таблетками.
— Как он может так жить? — жаловался тот, глотая лекарство.
Стас думал, время пройдет, все сгладится, но нет, отец был непреклонен. Стас разозлился.
Тоже мне, роскошные привычки, кривился он. Можно подумать, что ему королевский образ жизни обеспечивают. Ну разбил он опять машину по пьянке, с кем не бывает. А шуму-то, шуму! Можно подумать, что ему виллы и яхты дарят, а папаша, между прочим, человек не бедный, мог бы и пощедрее быть.
Стас привычек своих не изменил, поэтому сразу оказался в долгах.
— Меня сдавили отвратительные тиски нужды, — шутливо говорил он приятелям.
С каждым днем шутить ему хотелось все меньше и меньше. В долг никто больше не давал. Думал игрой дела поправить и, как назло, проигрался. Впору выть с досады.
И тут он вспомнил один разговор. Дело было полгода назад. В семействе его сводной сестры Тамары отмечалось какое-то торжество. Ее мамаша, Людмила Павловна, с его отцом тоже были приглашены. Стас увязался с ними из любопытства. Он помнил, как Людмила Павловна расписывала наследство, доставшееся ее дочери. На вечере присутствовал заместитель Ярослава — Владимир Мухин. Стас сразу нашел с ним общий язык. Подвыпили тогда прилично.
— Да, — сказал со вздохом Мухин, — разглядывая висевшую на стене картину. — Везет же некоторым: и фирма своя, сам себе хозяин, и жена богатая досталась. А тут крутишься как бобик, и все без толку.
Стас кивнул в сторону Ярослава:
— Он что, скупой, платит мало?
— Нормально платит. Но не скрою, хотелось бы побольше.
— Денег много не бывает, — мгновенно отозвался Стас.
Эти двое поняли друг друга с полуслова.
Мухин, сын бывшего дипломата, скончавшегося в начале девяностых, считал себя обойденным жизнью. Роль заместителя его не устраивала, он хотел рулить сам. Чем он хуже Ярослава? Да ничем. Только денег у него нет, чтобы свое дело поднять.
— Вот и приходится и служить, и прислуживать, — жаловался он.
Стас, не делавшей в жизни ни того, ни другого, прекрасно его понимал.
Ему тоже действовал на нервы благодушный вид Ярослава.
— Сразу видно, нет у человека проблем, вздыхал Стас.
— Проблемы всегда можно организовать, — желчно усмехаясь, ответил Мухин.
— Как?
Когда новые знакомые, угостившись в очередной раз, перешли на «ты», Мухин растолковал Стасу, что можно сделать.
— …Не понимаю, а тебе-то от этого какая польза? — моргал Стас пьяными глазами.
— Приятно своему ближнему напакостить, — засмеялся Мухин. — А если серьезно, то меня уже тошнит от его благополучного вида.
Мухин предложил Стасу последить за Тамарой.
— Нутром чую, у этой фифочки должен кто-то быть. Тебе проще, ты родственник.
— Какой я родственник! Она меня на дух не выносит.
— А как было бы хорошо, — мечтательно закатил глаза Мухин. — Вот бы преподнести Ярославу такой «подарочек»!» Ну хотя бы капельку какую нарыть, уж я бы постарался, раздул скандал. Ты не сомневайся, я за услугу щедро заплачу.
Стас сказал, что подумает. Потом на трезвую голову решил не связываться. Деньги у него тогда были, зачем напрягаться. Мухин вскоре укатил в Германию. Перед отъездом позвонил. Они посидели в кафе.
— Разговор наш не забыл?
— Про Тамару?
— Да.
— Не забыл.
— Слушай, я хорошо заплачу.
Стас заколебался. Недоговаривает чего-то Мухин, финтит. Из одного самолюбия такие подлянки делать не будешь, хлопотно, да и накладно.
