Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме

и все пойму я… Гонвил, ты любил
свою жену?..

Гонвил.

                  Незвучною любовью,
мой друг, незвучной, но глубокой… Что же
меня ты спрашиваешь?

Эдмонд.

                                 Так. Не знаю…
Прости меня… Не надо ведь о мертвых
упоминать… О чем мы говорили?
Да, — о моем недуге: я боюсь
существовать… Недуг необычайный,
мучительный, — и признаки его:
озноб, тоска и головокруженье.
Приводит он к безумию. Лекарство,
однако, есть. Совсем простое. Гонвил,
решил я умереть.

Гонвил.

                          Похвально. Как же
ты умереть желаешь?

Эдмонд.

                                Дай мне яду.

Гонвил.

Ты шутишь?

Эдмонд.

                  Там, вон там, в стене, на полке,
за черной занавеской — знаю, знаю,—
стоят, блестят наполненные склянки,
как разноцветные оконца — в вечность…

Гонвил.

…Иль в пустоту. Но стой, Эдмонд, послушай, —
кого-нибудь ведь любишь ты на свете?
Иль, может быть, любовью ты обманут?

Эдмонд.

Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья мои
дивятся все и надо мной смеются,
как, может быть, цветущие каштаны
над траурным смеются кипарисом.

Гонвил.

Но в будущем… Как знать? На перекрестке…
нечаянно… Есть у тебя приятель,
поэт: пусть скажет он тебе, как сладко
над женщиной задумчивой склоняться,
мечтать, лежать с ней рядом, — где-нибудь
в Венеции, когда в ночное небо
скользит канал серебряною рябью
и, осторожно, черный гриф гондолы
проходит по лицу луны…

Эдмонд.

                                     Да, — правда,
в Италии бывал ты, и оттуда
привез…

Гонвил.

          …жену…