шестой по счёту, а после неё было и будет ещё множество. Но именно эту свадьбу называли «самой роскошной свадьбой в Белом доме», а невесту — «самой привлекательной из всех молодых женщин, которые жили в Белом доме». И конечно же, эта свадьба была действительно одним из самых ярких событий в тогдашней Америке.
Улисс Грант стал президентом в 1868 году, и вместе с ним в Белый дом переехала его семья — супруга, три сына и дочь. Нелли было тогда тринадцать лет, так что юность её и расцвет пришлись именно на те годы, когда отец стал во главе страны. Красивая, живая, обаятельная, любительница танцев и прогулок, она кружила головы всем, и кто из тогдашних молодых людей не мечтал стать мужем очаровательной юной леди, а заодно — и зятем президента США?…
Но их надеждам не суждено было сбыться. В 1872 году Нелли отправили в большой тур по Европе. Да, его главной целью было расширить кругозор мисс Грант, дополнить образование, но на деле, как писал один её биограф, это, скорее, превратилось в развлекательное путешествие «американской принцессы» — балы, вечеринки, торжественные приёмы (даже королева Виктория приняла дочь президента у себя в Букингемском дворце). В обратный путь Нелли отправилась на роскошном корабле «Россия». Разумеется, всё это время она путешествовала не одна, но тут друзья семьи, игравшие роль наставниц и компаньонок, вероятно, плохо переносившие морскую болезнь, оставили Нелли без должного присмотра — и за короткое время она успела познакомиться, влюбиться и начать буквально сходить с ума от любви. До такой степени, что, как затем говорила её мать, вернулась из этой поездки, что называется, другим человеком.
Английский джентльмен, всего на четыре года старше семнадцатилетней Нелли, был, безусловно, весьма хорош собой. Элджернон был сыном члена английского парламента Эдуарда Сарториса и знаменитой в своё время оперной певицы, красавицы Аделаиды Кембл. Его дед по материнской линии, мать и тётка блистали когда-то на сцене, но Элджернон выбрал военную карьеру и как раз был направлен в Вашингтон.
После прибытия в США началась переписка, и после полугода обмена письмами родителям Нелли стало ясно, что дело куда серьёзнее, чем им казалось. Для них Нелли всё ещё была ребёнком, и представить себе, что она не просто выйдет замуж, а ещё и за подданного другой страны и уедет к нему, было немыслимо. Более того, молодые люди были знакомы слишком недолго, и президент с женой совершенно не могли быть уверены в том, что Нелли сделала правильный выбор. Нет, генерал Грант не был готов отпустить свою единственную дочь. Однако Элджернон набрался смелости и попросил у президента её руку. Возможно, того подкупили искренность и прямота молодого человека (а может, и нахальство)… Матери, умолявшей её подумать и не оставлять их с отцом, Нелли справедливо напомнила, что в своё время юная Джулия точно также не могла добиться одобрения от своих родителей и после свадьбы уехала от них.
Новость, что Нелли Грант собирается замуж, а затем покинет США, не вызвала энтузиазма ни в Вашингтоне, ни за его пределами. Быть «первой леди», точнее, «первой незамужней леди» страны, оставить всё и уехать в Англию? И кто же должен был стать её супругом — какой-то молодой, никому не известный хлыщ? К тому же начали ходить слухи, и, заметим, правдивые, что у мистера Сарториса тяжёлый характер, что он может быть весьма груб и несдержан, что он слишком много пьёт… Некоторые даже начали сделать ставки, сколько продлится брак, кое-кто полагал, что не пройдёт и нескольких месяцев после свадьбы, как пара расстанется. Но Нелли была неумолима — она выйдет замуж за своего героя. Единственное, чего удалось добиться родителям, — это отсрочки на год, чтобы жених и невеста смогли получше узнать друг друга.
Начались приготовления к свадьбе, и, естественно, одним из самых важных вопросов было «кому послать приглашение». Обстановка накалялась. Президент предполагал ограничиться только членами семьи, близкими друзьями и теми, кто занимал в правительстве наиболее высокие посты, — не более двухсот пятидесяти человек. Родители Элджернона, мистер и миссис Сарторис, сообщили, что не смогут присутствовать — в результате несчастного случая погиб их старший сын, и они были в трауре. Сторону жениха на свадьбе могла бы представлять тётка Элджи, но она не одобряла послевоенную политику президента Гранта и не желала иметь ничего общего с ним и его семьёй, даже ради племянника. Из всех представителей дипломатического корпуса пригласили только британского посла с супругой (учитывая подданство жениха), а всем остальным оставалось только возмущаться и завидовать приглашённым. Более того, прессу решено было не допускать, поэтому начали протестовать и газетчики — про секретаря миссис Грант, генерала Бэбкока, от которого шли и приглашения, и запреты, издевательски писали, что он «охраняет замок изо всех сил». Даже шторы в Белом доме в день свадьбы должны были быть задёрнуты, чтобы какой-нибудь репортёр не подсмотрел, что творится внутри (так что комнаты и залы украсили огромным количеством свечей). Чем больше было ограничений, тем больше интереса вызывала свадьба, которой, правда, в любом случае предстояло стать ярким событием.
Денег на свадьбу президент Грант не жалел — ходили слухи, что только платье невесты будет стоить от полутора до четырёх тысяч долларов (по примерным подсчётам, сейчас эти суммы колебались бы между двадцатью и шестидесятью тысячами). А ведь ещё предстояло заказать приданое, наряды для восьми подружек невесты, подготовить к свадьбе Белый дом и многое другое…
Для церемонии отвели самое большое помещение, Восточный зал, который убрали белыми розами, привезёнными с юга цветущими веточками апельсинового дерева (флёрдоранжем) и экзотическими растениями. Алтарь покрыли роскошным персидским ковром, а над ним повесили свадебный колокол из белых цветов с «канатами» из зелёного смилакса.
Венчание состоялось утром 21 мая 1874 года. На нём должно было присутствовать меньше гостей (только самые близкие и только самые важные особы), чем затем на приёме, но всё равно комната казалась полной. В одиннадцать часов заиграли свадебный марш, и потянулась свадебная процессия. Первым в зал вошёл жених вместе со своим шафером — младшим братом невесты, Фредом Грантом. За ними шла миссис Грант со старшим и средним братом, Джессом и Улиссом. Мать невесты в то время была в трауре по одному из родственников, поэтому платье у неё было приличествующего такому случаю цвета — лилового, с тёмно-лиловой отделкой, сиреневыми лентами, чёрными оборками, украшенное букетиком анютиных глазок. Затем попарно вошли восемь подружек невесты. На них были совершенно одинаковые платья — белый шёлк с прозрачной белой кисеёй поверх него, а юбки, согласно тогдашней моде, были с пышными драпировками сзади, тоже из белого шёлка. Подойдя к возвышению, на котором стоял алтарь, они выстроились полукругом. Затем медленно вошла невеста под руку с отцом.
На Нелли было белое атласное платье, отделанное баснословно дорогими кружевами, и длинная кружевная фата, которая окутывала её почти целиком. На голове был венок из флёрдоранжа. Президент подвёл дочь к алтарю, подружки невесты расступились, пропуская их, и стали сзади.
Сама церемония была относительно короткой. Передавали, что ни мать, ни отец Нелли (да-да, даже сам суровый Грант!) не могли сдержать слёз.
Сразу после церемонии последовал свадебный завтрак. Меню — его напечатали на шёлке, а шёлк прикрепили к плотной бумаге — раздали гостям в качестве сувениров. Украшение любой свадьбы — роскошный свадебный торт, и эта не стала исключением. Кусочки торта раздали гостям в специальных нарядных коробочках.
Подарки, которые получили Нелли и Элджернон перед свадьбой, были великолепны. Там были кружева, фарфоровые сервизы, бриллиантовые украшения и так далее. Персонал Белого дома подарил своей любимице великолепную вазу для фруктов от Тиффани. Всего подарков, как подсчитала пресса, молодожёны получили на сумму, эквивалентную нынешним полутора миллионам долларов. И только один подарок, наверное, невозможно оценить — написанное специально к этой свадьбе стихотворение знаменитого Уолта Уитмена…
После приёма молодожёны сразу покинули Белый дом; сначала они направлялись в Балтимор, затем в Нью-Йорк — в отведённом специально для них вагоне поезда, украшенном американскими и британскими флагами, — и оттуда должны были отплыть в Англию. На вокзал в Вашингтоне они ехали в роскошном экипаже, под приветствия, музыку и звон колоколов. Словом, выглядело эту ничуть не хуже, чем королевская свадьба!
