— Ты что-то отмалчиваешься. Разве у тебя нет своего мнения на этот счет?
Хаварр встрепенулся:
— Пока мы здесь, надо вести себя поосторожнее, — сказал он.
— А с чего ты взял, что я намерен действовать очертя голову? — спросил Лагаста.
— У меня об этом даже мысли не было.
— Тогда к чему твои советы?
— Ты спрашивал мое мнение. Я тебе его высказал. Могу повторить: я не доверяю землянам.
— А кто доверяет? — Лагаста махнул рукой, показывая, что тема исчерпана. — Ладно. Сейчас дадим нашим пилотам хорошенько выспаться, а потом еще раз пошлем их на облеты. Пусть на свежую голову посмотрят и поищут. Сейчас нам важно знать наверняка: есть ли на планете другие земляне и, если есть, каковы их силы.
— Силы — слишком широкое понятие. Нельзя ли поточнее? — спросил Казниц.
— Пожалуйста. Я имею в виду космические корабли, передатчики дальнего радиуса действия и прежде всего — количество землян. Если их слишком много, бесследного уничтожения не получится.
— Действуй, как знаешь, — сказал Казниц.
— Знаю, — заверил его Лагаста.
Первый из вернувшихся пилотов вновь сообщил о полном отсутствии землян и вообще каких-либо признаков разумной жизни. Аналогичными были и доклады остальных восьми. Один из них заявил, что решил проверить слова Яксида, посчитав его рассказ о землянине обманом зрения. На обратном пути этот пилот специально изменил курс и пролетел над указанным сектором. Да, и он тоже собственными глазами увидел небольшую каменную хижину. Но вокруг не было никаких признаков жизни.
Последним вернулся Яксид.
— Я направился прямо туда и вновь облетел дом. И снова оттуда вышел землянин. Он помахал мне рукой.
— Это был тот же самый землянин? — строго спросил Лагаста.
— Трудно сказать. Может быть, и он. Утверждать не могу. Трудно различить черты лица, когда летишь на такой высоте. К тому же для меня все земляне на одно лицо.
— Хорошо. Что было потом?
— Я снизился и начал систематический облет территории, увеличив ее площадь в десять раз. Я даже частично перекрыл секторы, определенные седьмому и восьмому самолетам. И нигде — никаких других домов. Я не заметил даже палатки, не говоря уже о крупном поселении.
Лагаста несколько минут переваривал услышанное.
— Меня настораживает странное поведение обитателя, или обитателей, этого дома. Если он там один, то ему должно было бы осточертеть ненавистное одиночество, и он бы запрыгал от радости, заметив наш самолет. Если в эту хижину напихано шесть, десять или двенадцать землян, они бы обязательно высыпали наружу, чтобы поглазеть на самолет Яксида. Но что мы имеем? В первый раз показывается только один землянин и во второй раз — тоже. Это означает, что, кроме него, там больше никого нет.
— Я тоже так считаю, — согласился Яксид.
— Он и тогда, и сейчас махал тебе рукой, — сказал Казниц. — Как ты думаешь, он просил о помощи?
— Нет.
— А так ли уж это важно? — спросил Лагаста.
— Поставьте себя на место этого землянина. Предположим, он один уцелел после какой-то катастрофы. Устал от одиночества, отчаялся, начал дичать. Чем для него был бы самолет Яксида? Шансом на спасение. Так разве он не стал бы руками, ногами, всем телом показывать Яксиду, чтобы тот спустился и забрал его оттуда?
— Вовсе не обязательно. Землянин сразу заметил, что самолет принадлежит не его расе, и решил не соприкасаться неведомо с кем.
— Тогда зачем он вылез? Почему не спрятался в хижине?
— Да потому, что он не мог спрятать от нас и хижину, — теряя терпение, ответил Лагаста.
— Я не согласен с твоим доводом, — уперся Казниц. — Когда пытаешься укрыться от потенциального врага, думаешь не о доме, а о том, как самому унести ноги.
— Казниц, иногда ты начинаешь раздражать меня сверх всякой меры. Какие еще мысли забрели в твою неуемную голову?
— Смотри, ты считаешь, что в этой хижине живет только один землянин. И не только в хижине. Он один на всей планете. Так?
— Так.
— Он мог попасть сюда одним из двух способов: либо случайно, либо намеренно. Согласен?
— Согласен.
— Если он не просит о помощи, его случайное появление на планете исключается. Выходит, он появился здесь намеренно. С этим ты тоже согласен?
Лагаста уклонился от прямого ответа.
— Мне все равно, как он здесь появился. Мне нужно точно знать другое: один он здесь или нет. И если этот гнусный землянин здесь один, ничто не заставит меня покорно убраться с планеты.
— Я думаю, тут не все так просто. Тут обязательно кроется что-то еще, — добавил Казниц.
— Очень может быть. Я ведь не дурак, Казниц, и моя подозрительность к землянам ничуть не меньше твоей. Но я не желаю улепетывать, едва увидев одного из них.
— И что же, по-твоему, нам делать?
— У нас на борту восемь антареанцев, достаточно владеющих земной тарабарщиной. Мы должны поговорить с этим типом. Если он оказался здесь не просто так, нужно попытаться незаметно выведать у него причину.
— А потом?
— Возможно, мы убедимся в целесообразности прекратить его существование. Печальная необходимость. Но ты же без конца твердишь мне, Казниц, что жизнь полна печальных событий и действий. И этот землянин, если у него есть мозги, должен ожидать, что рано или поздно и в его жизни наступит черный день. Когда он и его убогое жилище исчезнут с лица планеты, пусть кто-нибудь попробует оспорить наше право первооткрывателей.
— Не знаю почему, но мне кажется, что нам будет не так-то просто избавиться от этого землянина, — сказал Казниц.
— Я уже говорил: мы должны вести себя с предельной осторожностью, — напомнил им Хаварр. — Но я не вижу ничего опасного, если мы побеседуем с землянином. Это не вызовет возражения ни у его, ни у наших властей. Мы не получали приказов, запрещающих нам говорить с землянами.
— Хвала звездам небесным хотя бы за малую частицу чистосердечной поддержки, — благочестиво произнес Лагаста. — Мы переместим корабль и опустимся вблизи его дома. Незачем грузить на борт самолеты. Пусть сопровождают нас в качестве эскорта. Так мы будем выглядеть внушительнее.
— Мне что, приказать экипажу готовиться к перемещению? — спросил Хаварр.
— Да. Не будем терять время. Мы пригласим нашу потенциальную жертву на обед. Как известно, многие из его соплеменников обожают крепкие напитки. Мы попробуем его напоить, чтобы у него развязался язык. Если он выложит достаточно сведений, то, возможно, спасет себе шкуру. Если разболтает излишне много, это может стоить ему жизни. Все будет ясно при встрече. Пока не стоит загадывать.
— Ставлю свое десятидневное жалованье на то, что вы только напрасно потеряете время, — сказал Казниц.
— Согласен, — моментально ухватился за предложение Лагаста. — С удовольствием взгляну на твою мрачную физиономию, когда твои денежки перекочуют ко мне в карман.
Корабль кружил над хижиной землянина, выбирая место для посадки. Лагаста стоял возле иллюминатора и смотрел на каменное строение.
— М-да, построено прочно и даже с каким-то изяществом. Допускаю, что землянин все это выстроил сам. Предположим, дверь и окна снял со спасательной шлюпки. Камни, разумеется, — это местный
