— Заходи, — сказал Воронин.
Егор зашел. Воронин запер дверь.
— Мои в спорткомплекс пошли, на тренажеры, — сказал он. — Мы можем спокойно поговорить. Пошли на кухню.
Пошли на кухню. Кухня в квартире Воронина была раза в два просторнее кухни в однокомнатном жилище Егора — квартира улучшенной планировки, понимаешь. Воронин зажег газ и поставил на огонь приплюснутый японский чайник пожарно-красного цвета с жестяным свистком на коротком обрубке носика. Егор сел на табурет сюоку от кухонного стола, прислонился к прохладной стене спиной и затылком и сказал:
— Знаешь, я тут припомнил кое-что. Вчера, после того, как мы с Денисом…
Голос у него вдруг предательски дрогнул, но Егор быстро восстановил над собой контроль и продолжил:
— В общем, он сказал мне, что уходит, совсем уходит из тусовки толкинистов. Еще сказал, что он теперь — посвященный. Когда я спросил, во что его посвятили, он сказал: в тайну. Ну, я как бы с пониманием покивал и больше не стал его расспрашивать…
Воронин, достававший из кухонного шкафчика чашки, быстро обернулся.
— Посвященный в тайну, говоришь? Он не сказал подробнее, что это за тайна?
— Нет, — покачал головой Егор. — Я же говорю тебе, я не стал его расспрашивать, а он не стал ничего рассказывать.
— Это почти что ничего. — Воронин отвернулся, выключил засвистевший чайник, из заварочного чайника налил в чашки темно- коричневой жидкости, разбавил кипятком и сел за стол. — Сахар, варенье, хлеб, масло — бери сам, чего хочешь. — Себе Воронин сделал сладкий чай, намазал маслом толстый кусок белого хлеба, а масло сверху — еще и крыжовниковым вареньем; поощрил Егора, махая левой рукой: — Давай-давай, действуй.
Егору есть не хотелось; он просто отхлебнул чая и зачерпнул ложечкой варенья. Варенье было густое, как мед, и такое же сладкое, ягоды лопались на языке маленькими зарядами душистого сиропа. И зернышки, мелкие зернышки, которые Егору почему-то очень нравилось давить зубами.
Воронин, быстро разделавшись с первым бутербродом и принимаясь сооружать второй, спросил как бы невзначай:
— Слышал, что в городе говорят про все эти убийства?
— Слышал, — кивнул Егор. — Разное говорят. Одни говорят, что маньяк у нас в городе объявился. Другие — что местные бандитские группировки теперь на своих разборках на мечах рубятся, такой у них нынче метод выяснения отношений…
— Ты, я вижу, настроен скептически, — заметил Воронин.
— Да ну, чушь собачья. — Егор пожал плечами. — Звучит слишком безумно, чтобы воспринимать это всерьез. Мечи, дуэли…
— Это может быть настолько безумным, чтобы оказаться правдой, — сказал Воронин и откусил от бутерброда здоровенный кусок, давая Егору время переварить услышанное. Прожевал и добавил: — Между прочим, триста лет назад дуэль, как способ разрешения конфликтов на личном уровне, была вполне обычным делом.
— Так то триста лет назад, — сказал Егор, начиная догадываться, к чему клонит Воронин, но все еще не желая делать выводы, к которым его настоятельно подталкивали. — Многое, знаешь ли, изменилось за последние триста лет.
— Да неужели? — притворно удивился Воронин. — А тебя не учили, что история развивается по спирали?
— Слышал я, слышал, — сказал Егор. — История повторяется, в первый раз — трагедия, во второй — фарс. Вообще-то, я думал, у нас будет серьезный разговор.
— А разговор у нас совершенно серьезный. — Воронин отлжил в сторону недоеденныйбутерброд, подался вперед, к Егору. — Людей убивают и убивают их мечом — это я тебе как эксперт говорю. По отношению к общему числу убийств, совершенных в нашем городе, эти особенные убийства составляют небольшой процент, но важно не это. Важно то, что твой друг Денис Брагин попал в этот процент.
— К чему ты клонишь? — Егор скрипнул зубами. — Денис не был рэкетиром.
— А ты откуда знаешь?
— Знаю.
— Де морциус нил низи бене, — мудрено сказал Воронин, бесцельно болтая ложечкой в пустой чашке.
Подумав, Егор спросил:
— А что, следователь ваш, которого вместе с Денисом убили, он был с какой-нибудь бандитской группировкой связан?
— Нет, — коротко ответил Воронин.
Егор принялся рассуждать вслух:
— Ну вот, они — не бандиты и с бандитами не связаны, значит, их убили не на разборке…
— Их убили на дуэли, — сумрачно сказал Воронин, глядя на Егора исподлобья.
— Снова ты про дуэли. — Егор раздраженно повысил голос. — Кто их убил? За что?
— Не ори, — сказал Воронин. — За что их убили — я не знаю. А вот насчет того, кто мог это сделать… — Он помолчал и задал неожиданный вопрос: — Ты магазин Проспект на проспекте Ленина знаешь?
— Знаю, — кивнул Егор. — Там телевизорами торгуют, магнитофонами, кассетами всякими…
— Техника там, заметь, исключительно японского производства, — многозначительно произнес Воронин. — И слышал я, что ребята, которые в том магазине работают, кэн-дзюцу серьезно увлекаются, и кое у кого из них даже мечи настоящие есть.
— Я тоже фехтованием серьезно увлекался, — возразил Егор, — но я же не убил никого.
— Кто знает, — прищурился Воронин, — может, и убил.
— Ну знаешь! — Егор вскочил, едва не опрокинув стол, весь пылая от благородного негодования. — Копаев сегодня меня полдня пытал, теперь ты опять начинаешь то же самое…
— Да сядь ты, сядь. — Воронин сделал успокаивающий жест. — Копаева легко понять, он проводит обычную следственную работу, проверяет версии. Ты фехтованием занимался? Занимался. С жертвой знаком? Знаком. К тому же незадолго до убийства вы с Брагиным прилюдно сражались на деревянных мечах. Вероятно, позже могли продолжить и на настоящих. Простая логическая цепочка. Элементарно, Ватсон!
Егор сел на табурет и удрученно спросил:
— Ты-то, надеюсь, не подозреваешь меня в убийстве Дениса?
— Нет, — сказал Воронин. — Я уже признался тебе в своих подозрениях. Я думаю на тех ребятишек из магазина Проспект, которые играют в самураев. И этот удар кэса-гири сильно укрепляет мои подозрения.
— Но им-то зачем убивать Дениса? — недоуменно спросил Егор. — Тем более зачем им убивать вашего следователя?
Воронин встретил вопрос вопросом, и интонации у него были сердитые:
— Откуда мне знать? Может, ты сам сходишь к ним и спросишь, а? Да если бы у нас была хоть какая-нибудь зацепка, этих доморощенных самураев давно бы взяли в оборот.
— Я думаю, — глубокомысленно изрек Егор, — что в ране должны были остаться микрочастицы металла с лезвия меча. Если извлечь эти микрочастицы, провести соответствующие анализы и сравнить с металлом мечей тех самураев из магазина японской видеотехники…
— Фильмов ты много смотрел, вот что, — усмехнулся Воронин. — Я тебе могу рассказать, какие анализы мы проводим. Задержали тут как-то одного шныря по подозрению в серьезном деле, а у него ножичек при себе был самодельный, ну и оформили ему пока ношение холодного оружия — до дальнейшего выяснения. Ножичек для экспертизы передали нам, а наш молодой коллега, криминалист Самохвалов, сидел днем один — мы с Протасовым были на происшествиях. Сидел он, сидел, и было ему скучно. Нашел он толстую досочку, к стене ее приставил и принялся тем самым ножичком швырять, да и промахнулся,
