королевский избранник сразился с Алешею Поповичем и наказал его за все насмешки и оскорбления.
Король же Артур знал, что чужеземный богатырь не только остер на язык, но и обладает также большою силою и весьма опытен в мечном бою. Из многих своих доблестных рыцарей выбрал Артур сэра Галахада, как одного из наиболее искусных воителей, и повелел ему сразиться с богатырем Алешею Поповичем. Сэр Галахад поблагодарил своего короля за оказанную честь и доверие и в соответствии со всеми правилами вызвал богатыря Алешу Поповича на честное единоборство.
Затем все отправились к месту поединка, где сэр Галахад намеревался получить сатисфакцию от богатыря Алеши Поповича.
Каждый из поединщиков вышел на ристалище с мечом и со щитом. Король Артур дал сигнал к началу поединка, и вот сэр Галахад и Алеша Попович сошлись.
Алеша Попович первым нанес удар, но сэр Галахад заслонился щитом и в свою очередь нанес удар, но и богатырь закрылся своим щитом. По нескольку раз ударил каждый поединщик противника своего, и вскоре щиты их пришли в негодность. Тогда бросили они свои щиты и стали биться мечами. И ни один из них долго не мог одолеть другого, хотя и нанес каждый противнику своему по нескольку тяжких ран. Оба они устали и дышали тяжело, и по их телам струился пот, смешанный с кровью.
Но вот, закричав, ударил Алеша Попович очень сильно и поразил сэра Галахада в левое бедро, нанеся ему жестокую рану. Уппал сэр Галахад наземь и не смог уже подняться, не смог продолжать поединок.
Тогда сильно опечалился король Артур поражению своего лучшего рыцаря, и все прочие рыцари опечалились тоже. Но бой велся по всем правилам, и победу богатырь Алеша Попович одержал честную.
Ранами страдающего сэра Галахада занялись королевские лекари. А богатырь Алеша Попович, взявши меч побежденного рыцаря как почетный трофей, отправился восвояси…
12
Спал Егор плохо. Почти всю ночь тянулся один липкий, темный бред: ниндзя в черных одеждах, цепляясь стальными когтями за выступы кирпичной кладки, карабкались по отвесной стене на пятый этаж и по одиночке влезали к Егору в окно, а он выпихивал их обратно — они глухо, словно тряпичные куклы, шлепались на землю, но тут же вскакивали и упорно принимались карабкаться снова. Потом, невесть откуда, рядом с Егором появился Воронин, одетый в мундир, и с пулеметом максим в руках; пулемет он установил на подоконнике, высунул ствол наружу и начал расстреливать длинными очередями всякую тень на улице. Пулеметная лентя тянулась, и тянулась, и тянулась бесконечной змеей.
Проснулся Егор оттого, что свалился с кровати на пол. Встал на четвереньки, тупо мотая башкой, затем, опираясь на кровать, кое-как принял позицию двуногого прямоходящего и поплелся в ванную — смывать с себя сонную одурь.
На кухне, ожидая когда закипит чайник, Егор раздумывал о том, не будет ли слишком опасным сегодня выйти из дома. Воронин вчера ничего по данному поводу не сказал, быть может, просто забыл.
С одной стороны, во всех этих историях про людей, якобы погибших от меча, Егор не припоминал ни одного случая, чтоб человека зарубили средь бела дня, на глазах у многочисленных свидетелей.
Но, с другой стороны, можно ведь стать и первым в этой печальной статистике.
Дилемма: выходить из дома — не выходить из дома.
Тратить весь день, сидя в душной квартире в ожидании Воронина, — не хотелось.
Значит — решено: выходить.
Пожалуй, следовало вооружиться. Прежде всего Егор подумал про синаи, но бамбуковый меч против стального — недостаточно серьезное оружие. Хотя, какой-то там самурай побивал противников даже и бамбуковым мечом. Как же его звали?.. Акомуто Херовато какой-нибудь…
Егор задумчиво посмотрел на кухонный нож, взял его в руки, повертел. М-да, пучок бамбуковой лучины в качестве одати и кухонный хлеборез в качестве кодати — жалкая карикатура на воинское снаряжение самурая.
Даже эти доморощенные японцы умрут от смеха, завидев меня с таким арсеналом, — невесело подумал Егор. — Таким образом я их и победю… побежу… одержу над ними победу.
В конце концов Егор отказался от мысли вооружиться: Кому суждено погибнуть от меча — того не застрелят. Вместо оружия он взял с собой черные очки.
Воронин — тоже, хорош гусь. Захочу — скажу, не захочу — не скажу.
Егор не был вполне уверен, что догонять — хуже всего. Но вот ждать он не любил, это точно. К тому же на нынешний день у него было запланировано много дел. И первым в этом списке стояло посещение оющежития: Егору было нужно повидаться с Леной. Вчера, из-за похорон, они так неудачно расстались…
Прежде чем выйти из квартиры, Егор посмотрел в дверной глазок, чего не делал, кажется, никогда. Линза здорово все искажала — изображение было кривое, как в рыбьем глазу. Но самое главное — в поле зрения отсутствовали какие-либо подозрительные личности.
Егор браво вышел из квартиры, запер дверь, беспрепятственно спустился вниз, на улицу и отправился к ближайшей остановке городского транспорта, до которой было не так уж и близко.
День был солнечный, яркий, и солнцезащитные очки, надетые Егором, были вполне уместны. Наверное, он смахивал на шпиона из старого советского кино, потому что поначалу оглядывался чуть ли не на каждом шагу. А в автобусе он всматривался в лица пассажиров и напрягался, если кто-то случайно задевал его в тесноте. Но люди вокруг были вполне обычные, нормальные — без мечей, шпаг или сабель. Егор, заразившийся от Воронина вирусом подозрительности, успокоился. Все было как всегда. А произошедшее накануне теперь казалось ему кошмаром, вроде того, который приснился прошлой ночью.
Уже подходя к общежитию, Егор вдруг спохватился, что не знает фамилию Лены — как-то не удосужился спросить. А теперь и узнать не у кого — Ленька-то на экзамене по английскому языку, отвечает на вопрос о герундии.
Найду и так, без фамилии, — решил для себя Егор. — Общежитие — не Вавилон, хотя некоторое сходство имеется. В крайнем случае обойду все три этажа, отданные музыкантам.
В медленной задумчивости Егор поднялся по ступеням ко входу, едва не был сбит с ног внезапно распахнувшейся дверью. Выручила Егора только натренированная реакция фехтовальщика. А из дверей выскочили сразу три веселые девчонки и засмеялись над егоровым замешательством.
— Мы вас не ушибли, дяденька? Хи-хи-хи. Извините. Хи-хи-хи. Мы нечаянно.
Одну из девушек, Юлию Рохлину, Егор знал и кивнул ей.
— Привет.
— Привет, Егор, — сказала Юля весело. — Что ты тут стоишь, весь такой задумчивый?
— Пришел девушку искать, — откровенно ответил Егор.
— Какую-нибудь особенную? — все трое снова захихикали. — А мы тебе не пригодимся?
— Ее зовут Лена, — сказал Егор настойчиво. — Она учится в музыкальном училище. У нее длинные светлые волосы и серые глаза… — Он не знал, чем еще дополнить описание, и, почти отчаявшись, прибавил: — Ленька Сергеичев нас познакомил.
— Я ее не знаю, — сказала Юля и спросила у подружек: — А вы, девочки?
— Не-а, — дернула плечиком одна, рыженькая. — Не знаю.
Сама она так и постреливала глазками в Егора.
— Да это, наверное, Ленка Корнеева, — сказала другая, постриженная коротко и похожая на мальчишку. — Только не учится она в музыкальном. Она еще только поступает.
— Точно-точно, — тут же закивала рыжая. — Ленка это. И как я сразу не сообразила…
— А в какой комнате она живет? — деликатно напомнил о своем интересе Егор.
— В двести третьей, — ответила стриженая пацанка.
