— Какой ход! – восхитился Халт, хлопая вместе со всеми.
Ванда кивнула:
— Смотри и учись. Тебе это понадобится.
Огай вышел – его проводили, склонив головы, – и в зале начались разброд и шатание. Большинство в голос принялись обсуждать решение правителя. Потомок Хагена, выбираясь в коридор, слышал и возмущённые мнения, и восторженные. Кто?то восхищался умом наместника, так ловко сгладившего всем известные противоречия между гномами и людьми, другие считали, что, вступив на эту дорожку, можно зайти в болото, где все и утонут.
Уже почти у двери Халта поймали за рукав. Он напрягся и обернулся, готовый дать отпор, но никого не увидел. За рукав дёрнули ещё раз. В толпе людей и альвов гномам приходилось несладко: они не только ничего не видели и дышали в спину впереди стоящим – но и их не замечали, наступая на ноги и пиная коленями.
— Сегодня в полночь приходи к шахтам. Мы устроим встречу с рабами Арены, – негромко произнёс Умник.
— Спасибо. Я приду, – ответил Халт.
И оба растаяли в толпе.
За этот день тан вымотался дочиста. Голова казалась набитой требухой, ничего не соображала, тянула вниз. Хотелось лишь рухнуть на кровать и уснуть или хотя бы пропустить пару кружек – снять напряжение. Но даже о пиве можно было лишь мечтать: на встречу с рабами Арены нельзя прийти подвыпившим.
Аннет тоже клевала носом: встали сегодня рано, вчера легли поздно, но это была обычная усталость, с которой несложно справиться. В отличие от Халта, ей не пришлось заключать убийственный договор с неизвестным магом, узнавать, что все, во что верил, – лишь мираж, и разрабатывать план по захвату цитадели. Да и на полуночной встрече присутствовать не обязательно.
— Иди лучше выспись, кто знает, когда в следующий раз это получится, – сказал Халт.
К его удивлению, Аннет сразу согласилась. Тан уже привык, что девушка все время фыркала на такие предложения, настаивая на том, чтобы быть рядом. Но сейчас не было сил задумываться о её странной покладистости.
— Я заеду к Драге, она должна помочь мне взбодриться, – продолжил он, и Аннет лишь кивнула.
Оба вскочили на коней и ударили пятками под бока. Подковы застучали по брусчатке. Прохожие сторонились, ветер лохматил волосы. Халт вздохнул полной грудью: ему нравился галоп, нравилось ощущать себя единым целым с конём, когда кажется, что это не арденский вороной, а перитон, и вы сейчас взлетите к звёздам. Но вскоре Халт придержал поводья, ругая себя за мальчишество: галоп по узким улицам города – не самая умная идея. Легко можно зашибить кого?нибудь или самому навернуться, столкнувшись с неожиданно появившейся телегой. Аннет тоже притормозила и, поравнявшись с таном, с улыбкой показала большой палец, поднятый вверх. Её такие забавы никогда не пугали – на Аррете понятия об опасности другие.
На перекрёстке за пару кварталов от дома они остановились, поцеловались, не слезая с коней, и поехали каждый в свою сторону.
Драга оказалась одна и очень обрадовалась, увидев на пороге Халта.
— Извини, что вламываюсь на ночь глядя, но я сейчас ничего не соображаю, – сказал тан. – Мне бы поспать, а на это нет времени. Может, знаешь какие?нибудь чары, чтобы снять усталость?
— Ох, милок, да что ты! Какие извинения? – запричитала гномиха и потащила на стол всякие сладости. – Да хоть ночью приходи, если надо! Конечно, устал, бедняга. Проголодался небось? Да сними камзол и сапоги, они ж тебе дышать не дают!
— Не надо, – вяло сопротивлялся Халт. – Мне бы только взбодриться – и пойду. Есть совсем не хочется.
— Захочется, когда заклятие наложу. От него всех тянет на сладкое, – ответила Драга и исчезла в дверном проёме. Впрочем, вернулась она довольно быстро, поставив перед Халтом дымящуюся чашку какого?то отвара. Пахло вкусно: чабрецом, шиповником и ежевикой. Тан сделал маленький глоток.
— Это я сама придумала: накладываю заклинание на отвар бодрящих трав. Чашки тебе хватит часов на пять.
Халт действительно чувствовал, что с каждым глотком в него вливаются силы, сонность и усталость уходят, голова проясняется… И очень хочется сладкого!
— Кушай–кушай, милок. Допьёшь – ещё посиди, не беги сразу. Хочу убедиться, что подействовало как надо. Бывают сбои…
— Драга, я все хотел спросить у тебя… почему ты отправила меня искать Ванду? Почему не сказала просто: за тот рюкзак еды, что ты взял, любой маг отправит тебя на Терру.
— Не знала, что там так ценят мою стряпню, – улыбнулась гномиха. – Я ж нигде, кроме Гномьего Холма, не бывала. Ты прости, если не так посоветовала.
— Нет–нет, все нормально! Просто мне интересно: почему Ванда?
— Дружили мы с ней, когда она тут жила.
— Ванда жила в Антракасе? – удивился Халт.
— Давно и не очень долго, всего несколько лет. Я бы и не вспомнила, если б накануне один дед не привязался ко мне на рынке. – Что за дед?
— Да попутал меня с ней. «Ванда–Ванда–Ванда–Ванда», – звал меня. Я тогда за солью пошла, а он меня кличет. Ну, точнее, Ванду. Я сначала вообще не обратила внимания, потом говорю ему: «Дедушка, вы ошиблись, меня Драга зовут». Раз сказала, второй… Но он все спрашивал меня о чем?то, будто я Ванда. Наконец вспомнила я про подругу. Она, когда уезжала, сказала, что на Аррет направляется. Ну, я давай объяснять: мол, не Ванда я, попутал ты меня, дед, с моей подругой. Ванда давно на Аррет уехала. Тут до него, вроде, дошло. Уставился, спросил: «Ты точно не Ванда?» И когда я его в сотый раз заверила, что нет, – отстал.
Халт хмыкнул. Вон оно как бывает! Совпадение. Не будь этого деда, он бы сам разобрался, что к чему на Аррете, не стал бы искать Ванду и быстро переместился бы на Терру. Да, но тогда он не встретил бы Аннет, не узнал правду о Пророчестве и Ордене и Ванда бы сейчас ему не помогала…
— Как можно было нас перепутать – ума не приложу! – продолжала Драга. – Она высокая, худая, да и постарше меня. Ну и сам дед странный, конечно.
— Чем?
— Да будто у него по четыре зрачка, что ли. Я сразу не поняла, потом уже обернулась, чтоб рассмотреть, а его уж и след простыл. Вроде и народу в тот день на рынке немного было…
После этих слов Халт проснулся окончательно. Совпадение, значит? Ну и ну! Имя этому совпадению – Орлангур. И это значит, что пока Халт все делал правильно… От этой мысли сын Глойфрида расправил плечи.
Наконец Драга разрешила ему идти, и он направился к шахтам. Коня не торопил, пустил шагом, чтобы поговорить по дороге с Флипом. К счастью, новости оказались хорошими: грифон подтвердил готовность всех магических существ действовать по плану. Все, кроме амфисбены, поклялись не трогать рабов Арены, когда те будут вскрывать замки.
«Почему амфисбена отказала?»
«Не знаю. Не смог. Чужой разум».
Халт приуныл. В принципе, можно обойтись и без неё, но терять такое грозное оружие не хотелось. «Ладно, потом подумаю, что делать», – решил он.
Не нападать на рабочих согласились сразу, а вот уговорить грифонов и перитонов побыть ездовыми животными, по словам Флипа, оказалось очень тяжело. Дать себя оседлать показалось большинству оскорблением, гордые перитоны били копытом, грифоны возмущённо курлыкали, заявляя, что лучше смерть. Пришлось долго и подробно объяснять им, что отказ действительно приведёт к смерти, и не только их, но и других существ. Большинство животных, конечно, воспринимало людей, гномов и прочие расы исключительно как пищу, но гибель такого количества существ и угроза всему Упорядоченному стали вескими аргументами. В конце концов более мудрые уговорили горячих и молодых, и те, хоть и с видом оскорблённого достоинства, пообещали донести на себе «кусок мяса», не тронув его.
После этого уговорить их слушаться «куска мяса», то есть Халта, оказалось уже проще. Тан
