новорожденные младенцы! Я знаю, ты тоже спонсировал исследования в этой области, но… Похоже, Арсону удалось привлечь на свою сторону кого-то более способного. Конечно, прибор еще нуждается в доработке, но я уверен, что Арсон вовсю использует его уже сейчас и вполне успешно.
— Даже если допустить, что виденное тобой — правда, а не ловкий трюк умелого мистификатора, позволь спросить, каким же образом толпа молодых отморозков, безнаказанно творящих все, что прикажет их предводитель, поможет тебе решить проблему с Аномалией?
— Мы полагаем, что данный прибор можно будет использовать для уничтожения монстров.
— Мы?
Романо досадливо отмахнулся:
— Не цепляйся к словам. Чудовища — порождение Темного Города, разве не ты это утверждал? А значит, здесь должны действовать те же способы борьбы с ними, что и там! — Он бросил короткий взгляд на часы: — Мне пора, Эл. Рад был тебя увидеть. Надеюсь, все недоразумения между нами разрешились самым благоприятным образом? Еще раз хочу уверить тебя, что мне ни в коем случае не хотелось бы прерывать наше плодотворное сотрудничество из-за каких-то пустяков. Всего хорошего, господин Триар!
Элин сохранял на губах вежливо-безразличную улыбку до той секунды, пока мэр не скрылся за дверью. И только затем в бешенстве ударил кулаком по столу. Жалобно дребезжа, подпрыгнули тарелки, а недопитый бокал Романо слетел на пол, где и разбился, украсив ковер рубиновой лужей.
Неужели Кессель — яйцеголовый тихоня, интеллигентный умник — все-таки решил обыграть могущественного хозяина? Хотя… он же не подозревает, кто в действительности оплачивает счета его проклятущей лаборатории. И немаленькие, причем, счета! Естественно, Элин давно знал, что Кессель работает на две стороны, — было бы глупо не иметь полного контроля над происходящим в лаборатории. И про чудо-ребенка знал, и про онейрограф. Вот только не доведенный, по словам Кесселя, до ума прибор оказался вполне работоспособным! И, более того, — активно использовался прямым конкурентом Элина! Что ж, умником придется заняться. К сожалению, заменить его вряд ли получится — ученых такого уровня, к тому же всю жизнь работавших со снами, больше нет. Но открыть Кесселю глаза на всю глубину его заблуждений необходимо. Причем, как можно быстрее! И, Темный его забери, пусть организует использование прибора на нужды «Живых»!
Элин достал мобильник:
— Ты мне нужен. Немедленно. Нет, я сказал — немедленно!
С трудом сдержав желание швырнуть трубку в стену, Элин убрал ее в карман и бросил на стол несколько купюр. Еще один зарвавшийся щенок! Что происходит с людьми? Конечно, Грай всегда был «вещью в себе», но после того, как в его жизни появилась эта девка… Очередная проблема, которую надо решать. Элин не собирался делить своего заместителя с какой-то шалавой.
Глава 13
Следующие две недели Кессель спал очень мало. Дни летели, как листики отрывного календаря. Таля дулась, уворачивалась от торопливых поцелуев и объятий. Но у него не было ни сил, не времени выяснять отношения. Глупая женщина не понимала, что дни его сотканы из ожидания, трудных разговоров, стендовых испытаний, отчетов и бесконечных мотаний в больницу.
Он вошел в палату, неся с собой вкусный морозный запах зимы и сеточку золотистых ароматных фруктов. Ник быстро сунул под подушку большую желтую тетрадь. На тумбочке рядом с кроватью лежало несколько книг. Эрран скользнул взглядом по обложкам: история, мифология, общая онейрология.
— Ники, рад тебя видеть, дружище! — Эрран обнял его. — Как здоровье, герой?
— Спасибо. Уже совсем хорошо. Домой хочу!
— Это тебе, лопай! — Золотистые плоды покатились по белому одеялу, не в силах разогнать неловкую тишину, повисшую между ними.
— Эрран… Ты не разрешал погружаться надолго, а мне казалось, что это отличная идея. Я даже не думал, что все так выйдет. Ты простишь меня?
— Ники, главное, ты живой!
— Он победил меня…
— Кто?
— Темный. Я думал, что приручил его. Мне хотелось доказать всем… тебе, что я могу больше. Что там я могу все, — на его лице проступило отчаяние.
Вечный Отец, он говорит о Темном, как о живом существе!
— Тебе не нужно ничего мне доказывать, Ники.
— Я слишком часто проигрывал, но так и не научился это делать. Я просто привык. Я никогда не стану первым.
— Тебе это и не нужно.
Ник выглядел озадаченным. Он взял апельсин и принялся сдирать толстую яркую кожуру. По палате поплыл сладкий праздничный запах.
— Попробую объяснить по-другому, — сказал Эрран. — Правда в том, что никакого соревнования нет. У каждого из нас своя жизнь, условия, ситуация, окружение. У кого-то лучше, у кого-то хуже. Мы меряемся друг с другом, хотя изначально находимся в неравных условиях. Бежим, стараясь обогнать других. Но спринтер не соревнуется с тем, кто бежит марафонскую дистанцию, а пловец не выступает против лыжника. Соревнования с другими не существует! У каждого из нас свой путь. Вот ты, Ники, — ты уникальный! Я всегда это знал.
Ник слизнул сок с подбородка, утерся полотенцем.
— Но разве это не заложено в людях? Я не люблю соревноваться, но я хочу победить.
— Побеждать нужно не других, а себя. Сможешь ли ты преодолеть себя, дойдешь ли до конца? Сделаешь ли все, чтобы остаться человеком, даже если против тебя целый мир? Только с самим собой имеет смысл бороться — с собственной ленью, жадностью, себялюбием. Не нужно доказывать кому-то свою значимость. Не нужно беспокоиться о том, что скажут другие. Ты вправе наслаждаться свободой и делать то, что любишь, просто потому, что не можешь этого не делать. Разве не это лучшая награда?
— И ты так живешь?
— Стараюсь, — улыбнулся Эрран. — Например, я ушел из Университета ради того, чтобы заниматься тем, что мне интересно, изучать Темный.
— Ты даже не представляешь, что я там видел…
— И знать не хочу, — Эрран замахал руками. — Не стоит сейчас об этом думать, Ники. Отдыхай, поправляйся. Знаешь, у меня есть для тебя хорошая новость. Мы провели стендовые испытания излучателя. Он работает! Теперь тебе не придется тратить силы на ребят Фолка.
Ник ощетинился:
— Значит, я ему больше не нужен?
— Что за странный вопрос?
— Он придет?
— Конечно, просто он очень занят. Ты же знаешь, у него столько дел, и еще эта аномалия. Слушай, я договорился с ректором, — продолжил Эрран. — Тебя без экзаменов зачислят на первый курс факультета онейрологии. Смотрю, ты сам тут книжки почитываешь. Не терпится стать студентом?
Ник неопределенно шевельнул плечами:
— А Фолк что сказал?
— Э-э-э-э… Поздравил нас с успешным завершением проекта. Ты что, не рад? Как только восстановишься, можешь начинать учиться…
— Я хочу вернуться в лабораторию, — перебил Ник.
Надо сказать ему. Лучше сейчас, раз уж он сам об этом заговорил.
— Ник, выслушай меня и постарайся понять. В прошлый раз у тебя была передозировка. И в результате — клиническая смерть. Врачи полагают, что…
