особенно охотно приглашал к себе. Наконец, нет больше женщины, которая причинила ей столько горя, — о том, что Анна уехала к мужу, Лена знала не только от Тандиляна, об этом ей говорили и другие.
Конечно, очень большую роль сыграла Каринэ: она вернула домой Микаэла, привязала его к семье. Как же после этого не любить девочку?
Но горе в том, что горячие, искренние чувства Лены не встречали у Каринэ ответа. Девочка не привыкала к ней, не признавала в ней родного человека. Это крайне удручало Лену.
Днем ребенок неразлучен со старушкой Текле, согласившейся стать нянькой, вечером — с отцом.
Каринэ не избегала Лены — подойдет, обнимет, но — только когда ее попросит об этом Лена. Не позовут ее — сама и не подумает.
В чем же дело? В чем?.. Или есть в ней что-то, что отталкивает ребенка? Или она не может ласкать так, как ласкает настоящая, родная мать?..
Лена долго пыталась найти причину такого отношения к себе девочки и наконец, рассердившись, обратила весь свой гнев на ни в чем не повинную Текле: это ее присутствие всему мешает. Не будь тут старой няньки, ребенок волей-неволей привык бы к матери.
И Текле сразу стала ненавистна Лене. Теперь все, что бы ни делала старушка, было ей противно. Она говорила с Текле раздраженно и по мелочам к ней придиралась.
Текле почувствовала это и, не желая осложнять отношений, попросила Микаэла отпустить ее:
— Стара я…
— Может, обидел тебя кто, бабушка? — высказал подозрение Микаэл.
— Нет, кто мог меня обидеть? Старика мне жалко. Я — здесь, он — там, целый день один… — всхлипнула Текле и, не выдержав, добавила: — А потом… привычки у людей разные, у нас одни, у вас — другие… Вижу, что моя работа хозяйке не по сердцу, нет, не могу, сынок…
— Кто тебе сказал об этом?
Текле только улыбнулась горестно и пожала плечами: «Неужто обязательно надо сказать, чтоб человек понял?..»
Вечером, когда старуха ушла, Микаэл передал ее просьбу Лене.
— Отпусти, пусть убирается. Я и часа с нею больше не желаю оставаться, — сердито ответила Лена.
— Но почему?.. Что сделала тебе эта бедная женщина?..
— Ничего. Она просто мне противна. Про-тив-на…
Микаэл не захотел осложнять вопроса. Он только спросил, кто же, как жена думает, может заменить старую няньку?
— Я найду человека… — резко ответила Лена.
Через несколько дней Лена привела откуда-то молодую девушку по имени Гаян. Она должна была у них и жить.
Девушка оказалась честной, опрятной, трудолюбивой и так полюбила Каринэ, что, казалось, палкой ее гони, никуда она не уйдет от Аразянов.
Микаэл, с некоторым недоверием смотревший вначале на новую няньку, вскоре убедился, что Лена не ошиблась в выборе. Так он и сказал ей:
— Хорошая, видно, девушка наша Гаян, а, Лена?
Хмурая улыбка скользнула по лицу Лены. Да, пожалуй, даже очень хорошая. Но какая ей польза от этого? Для нее лично это ничего не изменило — Каринэ все так же не подходит к ней, никогда не обнимет ее, не приласкается. Целый день она занята куклами, болтает с ними, одевает и раздевает, кормит, поит, купает, укладывает спать. Лена тайком наблюдает за играми девочки, порой подслушивает ее разговоры с куклами.
Вот она уселась с ними на зеленой ковровой дорожке, посадила одну на колени и вразумляющим тоном объясняет ей что-то. Видимо, только что искупав свою Зизо, она собирается уложить ее спать и внушает, что надо хорошо укрыться, а то можно простыть.
— Ну, теперь спи, Зизо-джан, спи, моя милая, бай… бай…
Лена незаметно подходит, берет девочку на руки, горячо целует ее в лобик, в щеку и уносит в спальню. Здесь она сажает ее на свою кровать и играет с ней до тех пор, пока обе не устают до изнеможения. Тогда она укладывает ребенка рядом с собой и, прижав к груди, начинает рассказывать сказку.
Да, Лена счастлива, роптать не на что. И если она тем не менее продолжает печалиться, сердиться, досадовать — в этом ей нужно винить только себя. Сама виновата — во всем сомневается, боится чего-то. Чем провинились Микаэл, Каринэ или та бедная старуха, против которой она беспричинно восстала и которую выгнала из дому?
А теперь эта Гаян как бельмо на глазу. Не по сердцу она Лене — красивая девушка, привлекательная. Может подать повод для сплетен. На чужой роток не накинешь платок. Надо и от нее избавляться. Кто знает, что она за птица! Обчистит до нитки в один прекрасный день, а потом ищи ветра в поле. Ах, как она ошиблась, взяв ее. Если б только можно было вернуть Текле, эту добрую, заботливую старушку. Но разве она вернется?.. Жаль, очень жаль. Какая же нянька из такой молоденькой девушки? Разодевается, прихорашивается. А уж по воскресеньям так нарядится, такую прическу настроит, что никому и в голову не придет, что Гаян всего-навсего домработница!
Да разве женщина с умом возьмет в семью такую?
Так пыталась рассуждать Лена себе в утешение, прекрасно понимая, однако, что все это не более как самообман. Дело было не в Микаэле и не в Гаян. Сильнее всех оказалась Каринэ, эта маленькая, но такая упрямая девочка с ее неподкупным и недоступным сердечком.
Однажды, когда Микаэл был в клинике, а Гаян ушла за покупками, Лена от нечего делать просматривала семейный альбом. В это время в комнату вбежала Каринэ, должно быть, за какой-нибудь игрушкой. Увидев Лену, девочка в смущении остановилась.
Лена подозвала ее, посадила к себе на колени и стала показывать фотографии.
Когда им попался портрет Микаэла, Каринэ оживилась и радостно запрыгала, — видимо, она узнала отца.
— Кто это, Карик-джан? — ласково спросила ее Лена.
— Папа…
— Верно, папа, ты молодец, моя маленькая. А это? — спросила она, указывая на другой портрет, свой.
Каринэ молчала. Неужели не узнала?
— Ну, посмотри же хорошенько. Узнала? Кто это?..
— Ты…
— А кто я, детка, разве ты не знаешь?
Каринэ молчала. Лена почувствовала себя неловко — зачем она задала ребенку этот вопрос?
Глядя на Лену внимательными глазами, девочка молчала. Какое-то волнующее любопытство заставила Лену повторить:
— А кто же я тебе, малютка?..
— Не знаю…
— Не знаешь?..
— Нет.
Ответ ребенка ножом полоснул сердце Лены. Руки у нее ослабли, голова закружилась. Еле слышно она прошептала:
— Ну, иди, играй…
«Будь я счастливой, имела бы родного ребенка и не пришлось бы выпрашивать дочерней любви у этой маленькой козявки, — подумала она. — Не привыкает, не признает, что поделаешь…»
Лена с досадой захлопнула альбом.
Но, может быть, все-таки виновата она сама — мало занимается девочкой, мало бывает с нею, мало ласкает ее? Целую неделю не водила гулять, все взвалила на эту паршивую няньку. А Гаян ведь не знает, что Каринэ взята из детского дома и Лена ей вовсе не мать., потому, вероятно, эта глупая девушка так
