старается завоевать любовь ребенка.
Но разве Микаэл чаще бывает с Каринэ, чем Лена?! Ведь его по целым дням нет дома, он проводит с девочкой только вечера да воскресенья. Как же, однако, он сумел стать для девчурки «папой», а она так и осталась ей чужой?
И еще одно удивительное обстоятельство: девочка так похожа на Микаэла… Нужно не иметь глаз, чтоб не замечать этого. А если кое-кто и говорит о сходстве между нею и Каринэ, то, конечно, только из любезности…
2
Отъезду Микаэла все время что-то мешало.
Едва оправилась несколько дней проболевшая Лена, как в город привезли в тяжелом состоянии Арменака. Микаэл устроил брага в своей клинике и несколько дней посвятил тому, чтоб поставить точный диагноз. Анализы и рентген принесли мало утешительного. Повторные снимки лишь усилили подозрения.
Созванный Микаэлом консилиум закончился быстро — расхождений во мнениях не было: необходимо оперативное вмешательство. Всех беспокоило одно — не поздно ли? Перенесет ли больной сложную, тяжелую операцию? Выдержит ли ее истощенный, обессилевший организм Арменака?
Сразу после окончания консилиума Микаэл молча надел пальто и вышел из клиники. У ворот его встретили братья — Левон и Аби, сын Арменака Гегам и друг брата, работник Министерства сельского хозяйства Армении Гарегин Арушанян.
Левон сделал Аби знак задержать Гегама, а сам, взяв под руку Микаэла и Арушаняна, прошел с ними вперед.
— Ну, как, Микаэл? Мы уже устали ждать…
— Ничем не могу тебя утешить, Левон. Поздно спохватились, запоздали. Я очень опасаюсь метастазов — все признаки говорят за это. Был бы рад ошибиться, но…
Говорил он тихо, видимо все еще проверяя мысленно свои заключения.
Аби с Гегамом шли в нескольких шагах следом за ними. Взгляд Гегама не отрывался от старшего брата отца, которого он почти не знал, но о котором слышал много хвалебных и восторженных отзывов. Многие друзья и знакомые просто завидовали тому, что у него такой замечательный дядя. Находились даже люди среди учителей Гегама, которые делали мальчику поблажки, желая, еидимо, косвенно услужить профессору Аразяну.
Гегам давно издали любил своего дядю и мечтал, что когда-нибудь он познакомится с ним поближе.
Часто знакомые спрашивали юношу:
— Ну, как поживает наш Микаэл Тигранович?.. Давно с ним не виделся?
— Ничего, спасибо… — краснея, отвечал Гегам и спешил уйти, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Откуда они могли знать, эти люди, что Гегам ни разу не бывал в доме у своего знаменитого дяди, ни разу с ним не разговаривал, только изредка видел его идущим по улице или сидящим в президиуме какого- нибудь собрания. Он не знал, как называть его (если придется говорить с ним) — «дядя», «Микаэл Тигранович» или, может быть, «товарищ Аразян»?..
А с другими братьями отца Гегам чувствовал себя по-родственному. У Левона он даже прожил целый год, когда приехал в Тбилиси и готовился к поступлению в авиационный техникум. В семье Левона его так любили, что и тогда, когда Гегам устроился в общежитии, его не раз забирали домой к дяде с ночевкой. Только мальчик сам неохотно у них оставался: в общежитии, с товарищами, ему было гораздо веселее и, что всего важнее, было удобнее вместе заниматься.
Что касается Аби, то он просто дружил с племянником. Встречались они, правда, не часто, но при встрече Аби держался с Гегамом как со сверстником, будто они не дядя и племянник, а близкие товарищи.
— Ты меня называй Аби, — настаивал он, — я еще не собираюсь стариться.
Если перед Микаэлом Аби благоговел, а Левона по-настоящему уважал, то Гегама он просто страшно любил; пожалуй, этот парнишка был для него дороже и ближе братьев.
— Ты ко мне за советом не приходи, — откровенно предупреждал он племянника. — Для умных советов и наставлений бог дал тебе двух других дядей: один профессор, другой — новатор производства… Ну, а отец твой, сам знаешь, всю революцию на своих плечах вынес, а теперь для колхоза себя не жалеет. Я же всего-навсего твой Аби, и ничего больше. Ко мне ты за деньгами приходи, если нужда есть в деньгах… И не спрашивай, откуда они — Аби вопросов не любит…
Однажды, это было в начале осени, Гегам с товарищами отправились в городской сад. Один из друзей — Реваз предложил ребятам сложиться и выпить чего-нибудь освежающего.
Вытряхнув из карманов все, до последней копейки, они наскребли сообща на три бутылки пива и заняли столик неподалеку от буфета.
Через некоторое время к подросткам вялой походкой подошел официант и, поставив перед ними три бутылки пива, принялся нехотя сметать салфеткой крошки со стола.
— Пива?.. — спросил он, не глядя на юношей.
— Да…
— Три бутылки?..
Ребята обменялись удивленными взглядами: «Откуда он знает?..»
— Что еще?..
— Пока ничего.
Официант ушел. Было душно, сильно хотелось пить, и вскоре двух бутылок как не бывало.
— Ребята, а не закурим ли пока? — предложил Гегам.
— Что ж, закурим…
— А ну, по-братски, доставайте у кого что есть…
На столе появились три измятых пачки, в каждой из которых оставалось едва ли по две-три самые дешевые сигареты.
Вокруг постепенно нарастала суета — начиналась вечерняя жизнь летнего буфета. Столики были расставлены под деревьями. Редкие электрические лампочки, казалось всплывшие высоко в воздух, скудно освещали этот уединенный уголок сада. Почти все столики были обильно уставлены разнообразными бутылками, блюдами с закуской и зеленью.
В воздухе стоял острый запах шашлыка, щекотавший ноздри и возбуждавший аппетит.
— Давайте-ка, ребята, поскорее допьем и уйдем, а то тут с ума сойдешь… — предложил Реваз.
Товарищи начали собираться, но в это самое время перед ними снова появился тот же официант. Он поставил на стол поднос, уставленный полными бутылками. Все столики поблизости были незаняты, значит, он принес пиво специально для них.
— Ты, приятель, не ошибся ли адресом? — спросил досадливо Реваз, уже достававший деньги и собиравшийся расплачиваться.
— Я ошибаюсь адресом только тогда, когда возвращаюсь домой, — пошевеливая усами и лукаво улыбаясь, ответил официант.
Быстро расставив на столе одну за другой десяток бутылок пива, он ушел.
— Что это за шутки?.. — встревожился Реваз. — Давайте-ка лучше поскорее уходить, ребята…
И в самом деле — всего их капитала едва хватало на три бутылки, а принесли еще целых десять!.. Это просто чья-то глупая шутка.
Юноши инстинктивно отодвинулись от стола, точно на нем лежала готовая взорваться бомба.
Но тут официант появился снова, и снова в руках его был полный поднос. Теперь на нем лежали шашлыки, свежая рыба, зелень…
