Дар или проклятье

всем вместе остаться здесь, в Чатэме, чтобы оберегать друг друга. Новость о Финне я приберегу на сладкое. Надеюсь, сестры порадуются за меня.

Когда экипаж сворачивает на подъездную аллею, я чувствую радостное волнение. Вот он, дом, — белый, с двускатной крышей, окруженный уже почти облетевшими кленами. Родной дом. Мне хочется взять с земли пригоршню грязи и поцеловать ее. Мне не надо уезжать отсюда. Во всяком случае пока.

Я спешу в розарий, чтобы объясниться с Еленой.

Только вот ее там нет.

Проклятие! Я захожу в дом. Гостиная пуста. Тэсс читает в отцовском кабинете. Я поднимаюсь наверх, в Еленину комнату, но и там никого нет. В кои-то веки мне понадобилась наша гувернантка, и вот, пожалуйста — она как сквозь землю провалилась. В раздражении я без стука захожу в спальню Мауры.

— Маура, ты не знаешь…

Я замираю, ошеломленная. Маура и Елена сидят рядышком на деревянном подоконнике. Розовая юбка Елены пенится кружевами и шелком возле кремовой юбки Мауры. Ладонь сестры лежит на Елениной щеке, а ее губы касаются губ нашей гувернантки.

19

— Маура, мне нужно с тобой поговорить.

Подавившись, я шарахаюсь обратно в холл и ретируюсь к себе в комнату, пытаясь осознать увиденное. Моя сестра целовала гувернантку. Целовала, закрыв глаза и подавшись к ней, как подсолнух к солнцу.

Я никогда не задумывалась об этом раньше, но Елена как раз такая, какой хочется быть Мауре: культурная, умная, красивая, сильная. Она уделяла Мауре внимание, выслушивала ее, поощряла и вообще нянчилась с ней, как никто другой.

Теперь я не понимаю, как могла не заметить этого раньше.

Плюхнувшись на диван, я хватаюсь руками за голову. Это все усложняет. А Маура… интересно, Елена — единственная девушка, которую ей захотелось поцеловать? У нее просто школярская влюбленность или нечто иное? Я вспоминаю все эти ее возражения против замужества и чувствую себя страшно виноватой. Она пыталась мне что-то сообщить, а я не удосужилась ее выслушать.

Маура заходит ко мне в комнату. Ее щеки пылают, но уголки губ приподняты в полуулыбке. Она выглядит счастливой. Несколько смущенной, но счастливой. Она прикрывает за собой дверь и останавливается на ковре с цветочным орнаментом, который я когда-то взяла в Маминой комнате.

— Сколько это уже продолжается? — спрашиваю я.

Мне нужно знать, насколько далеко она зашла.

Руки Мауры вспархивают, словно две потревоженные птички.

— Мы только сейчас… это первый раз… но мне давно хотелось. Я без ума от нее, Кейт.

— Ох, Маура… Почему ты мне не сказала? — Я вскакиваю с диванчика, вспоминая тех девушек из реестра, которых схватили за поцелуй в черничнике.

— Я пыталась! Я говорила тебе, какая она замечательная и умная, но ты же ничего не желала слышать. Ты не слушаешь меня, Кейт, а вот Елена слушает.

Я ненавижу себя за боль, которую сейчас причиню сестре, но деваться некуда, она должна это знать.

— Потому что ей кое-что от тебя нужно, — говорю я.

Маура захлебывается:

— Неужели ты правда думаешь, что я не могу отличить настоящие чувства от поддельных? Или я, по- твоему, так ужасна, что никто не может меня полюбить?

— Конечно же, я так не думаю. Однажды кто-нибудь обязательно тебя полюбит, и это будет здорово — ему очень посчастливится. Ну или ей, — поправляюсь я. — Но это будет не Елена.

— Откуда тебе знать, что она чувствует? Я знаю, это все… необычно, но мы так много времени проводили вместе. Мы с самого начала были не как учительница и ученица, а как подруги, и сейчас…

— Ее прислали сюда, чтобы шпионить за нами. И это не паранойя, а правда. Я должна была встретиться с ней сегодня для урока магии, но опоздала. Сестрам нужно, чтобы я вступила в их орден, и, чтобы заполучить меня, понадобилась ты. Елена сама говорила это мне, Маура. Говорила совершенно четко и ясно. Они готовы мучить тебя, лишь бы заставить меня с ними сотрудничать.

— Лгунья! — Огромные сапфировые глазищи Мауры превращаются в две узкие щели. — Она никогда не причинит мне вреда.

— Причинит, — вздыхаю я. — Она этого не хочет, но она целиком и полностью предана Сестричеству.

— Я тебе не верю, — огрызается Маура. — К тому же, зачем это ты им понадобилась?

Презрение в ее голосе заставляет меня отшатнуться.

— Я нашла Мамин дневник. Она пишет о пророчестве, которое было сделано перед тем, как пал Великий Храм. Там говорится о трех сестрах, которые повзрослеют перед началом двадцатого века. Одна из сестер будет самой сильной ведьмой за несколько столетий. В Сестричестве считают, что этими ведьмами можем оказаться мы. Они хотят прибрать нас к рукам, пока этого не сделали Братья. Вот почему Елена здесь.

Пока я говорю, Маура мечется между окном и кроватью, вышагивая туда-сюда по комнате.

— А с чего ты взяла, что это ты? С тем же успехом это могу быть я. Или Тэсс.

Я качаю головой.

— В пророчестве говорится, что эта ведьма будет обладать способностью к ментальной магии. И… ну у меня есть эта способность. Еще с детства.

Маура застывает, вскинув ладонь ко рту:

— Ты когда-нибудь пыталась заколдовать меня?

— Нет! Конечно, нет, — зыркаю я на нее. — Я вообще использовала ее только один раз, когда Отец хотел отослать меня в монастырскую школу. А Елена хочет, чтобы я вступила в Сестричество и помогала им бороться с Братьями. — Я лезу в карман и натыкаюсь на колечко с рубином. — Цели Сестер важны, Маура, я верю в это. Но для меня важнее вы с Тэсс. То, что они хотят добраться до меня через вас, неправильно.

Маура мотает головой, ее рыжие волосы плещутся, как пламя на ветру, а на губах снова возникает полуулыбка.

— Ты ошибаешься. Она не использует меня, чтобы тебя заполучить.

— Я не выдумываю, поверь. Неужели ты думаешь, что я стала бы такой огород городить, только чтобы помешать тебе видеться с нашей гувернанткой? — Я раздраженно всплескиваю руками. — Можешь, если хочешь, почитать Мамин дневник.

Я направляюсь к своему бюро, но Маура останавливает меня:

— Мне незачем его читать. Если пророчество верно — а я чувствую, что так оно и есть, — то все остальное верно тоже. Но мне все равно, что сделают со мною Сестры. Я хочу поехать с Еленой в Нью- Лондон. Я влюблена в нее, Кейт, и она тоже меня любит. Она еще не сказала этого, но…

Во мне закипает гнев:

— Маура, она манипулирует тобой. С самого начала манипулировала. Да я прямо сейчас уволю ее!

— Не посмеешь! — Маура встает между мною и дверью.

Внезапно обессилев, я прислоняюсь к деревянной спинке кровати. Я не должна расходовать силы на очередную стычку с Маурой. Я ненавижу ссориться с ней, ненавижу ту дистанцию, которая возникла между нами с тех пор, как появилась Елена. Даже раньше, если уж быть честной. Легко, конечно, обвинять во всем Елену, но мы с Маурой грыземся уже не первый месяц.

Меня накрывает волна сочувствия. Маура так невероятно одинока. Она не хочет замуж. Она