этническим колоритом наряда Евы. Гидеон перехватил пару брошенных ею в сторону гостьи взглядов. Интересно, что она думает? Поскольку их отношениям, основанным в первую очередь на взаимном сексуальном влечении, шел всего лишь четвертый месяц, а активность Евы проявлялась по большей ночи ночью, Джайлс и его сестра, пожалуй, впервые получили возможность присмотреться к ней как следует.
Разговор за первой переменой блюд касался в основном событий уходящего дня, но после того, как на смену пирожкам с бараниной пришел фруктовый салат, Джайлс заговорил о своем последнем деловом предприятии.
Потратив несколько лет на довольно сомнительные затеи, он, похоже, напал, наконец, на золотую жилу. Поместью Грейлингс принадлежало, помимо прочего, несколько акров необычайно плодоносных садов, высаженных, как поговаривали, еще монахами-францисканцами, первыми обитателями старинного монастыря. Издревле здесь производили крепкий сухой сидр, но только Джайлсу, совершившему познавательный экскурс в мир виноделия, пришло в голову смешать яблочный сок со старым тепличным виноградом и получить легкое, светлое вино, которое он и планировал поставлять на рынок под названием «Грейлингское игристое».
Именно его они и пили за обедом, и Ева, обладавшая более тонким вкусом по сравнению с остальными, объявила во всеуслышание — и к радости Джайлса, — что приятно удивлена качеством напитка.
— Сказать по правде, я не ожидала чего-то другого, кроме привычного сидра, — призналась она. — Но это действительно хорошо. Здесь ведь присутствует виноград, не правда ли?
— В небольшом количестве.
— Это чувствуется, — одобрительно сказала Ева. Гидеон знал, она бы никогда не похвалила вино, если бы оно того не заслуживало.
— Покупаю ящик, — закивал Ллойд.
Пиппа толкнула его в бок.
— Ты покупаешь все, что содержит хоть каплю спирта.
— Тебя послушать, так я завзятый пьянчужка, — запротестовал он. — А я всего лишь покупаю то, что нравится, — просто мне нравится почти все.
— И как вы предполагаете это продвигать? — не обращая внимания на их пикировку, осведомилась Ева.
Джайлс, словно только и ожидавший приглашения, тут же принялся излагать планы маркетинговой кампании по завоеванию рынка, началом которой должен быть стать намеченный через неделю большой прием.
— Полагаю, местная пресса и управляющие ближайших отелей приглашены? — вмешалась Ева, сдвигая черные брови над равно черными глазами.
— Да, как и местное радио и телевидение.
— Хорошо. А чем вы собираетесь их кормить?
— Канапе и все такое. Об этом позаботится Пиппа, — ответил Джайлс, и они ушли в обсуждение деталей.
Ева определенно попала в свою стихию. За ее обманчиво томной наружностью скрывался острый как бритва ум, и, как представлялось Гидеону, ничто не увлекало ее так, как возможность спланировать ловкий маркетинговый ход.
Осторожнее, Джайлс, подумал он, наблюдая за увлеченной разговором парой. Ты и опомниться не успеешь, как обзаведешься партнером по бизнесу.
Закончили поздно, около часу ночи. В ясном небе висела луна, и Гидеон с Евой отказались от предложения подвезти их до Сторожки в пользу пешей прогулки, тем более что и путь был близкий, около четверти мили.
Дверь захлопнулась. Ева поплотнее запахнула длинное шерстяное пальто и, взяв Гидеона под руку, сказала:
— Они мне понравились, Джайлс и Пиппа.
— Хорошо, — отозвался он, стараясь не думать о том, как по-хозяйски властно обнимал Пиппу за талию Ллойд, когда они уже вышли из дому.
— Ты с ней встречался? — спросила через секунду Ева.
— С кем? С Пиппой? Нет. Мы просто друзья. Знаем друг друга сто лет.
— Но тебе не нравится, что она с Ллойдом.
— На мой взгляд, он ее недостоин.
— И только?
— Да. А что?
Ева ответила не сразу. Некоторое время тишину ночи нарушали только звуки их шагов и хруст гравия под ногами.
— Не думаю, что они влюблены.
— Ллойд и Пиппа? — удивился Гидеон. — Но ведь он явно остается на ночь.
— Как и я, — напомнила Ева.
На следующее утро позвонила Тилли Дэниелс.
Было начало десятого, и Гидеон лежал в постели, слушая перепевы птиц за окном и наслаждаясь игрой света на опущенных веках.
Он открыл глаза. Рядом лежала, раскинувшись на спине, Ева. Она, похоже, еще спала, черные волосы разметались по подушке, а длинные ресницы безмятежно покоились на гладкой карамельной коже щек. Морщинки в уголках глаз только-только проступили, в черном каскаде волос не было заметно ни одной серебряной нити, и Гидеон подумал, что точно так же она будет выглядеть еще лет пятнадцать, а то и двадцать. На прикроватной тумбочке со стороны Евы тренькнул телефон. Не открывая глаз, она вытянула длинную, изящную смуглую руку, нащупала аппарат и передала Гидеону.
— Алло?
— Гидеон? Это Тилли… Тилли Дэниелс. Не слишком рано?
— Нет, конечно, нет. Чем могу помочь?
— Дело вот какое… Это… В общем, я звоню из-за Неро. Всю ночь только о нем и думала… беспокоилась… У вас с Дэмиеном так хорошо с ним получалось, но после того… ну, вы понимаете…
— Конечно.
— В общем… он ведет себя просто по-свински. Я даже не уверена, что справлюсь с ним. Отчасти потому что времени не хватает. Один из тех ребят, что работают на конюшне, вчера не пришел, а лошадей у нас… вы знаете, сколько. Все, что были, остались, кроме двух, которых владельцы забрали сразу, как только узнали про Дэмиена. Неро требуется много внимания, я не успеваю, а те парни, что у нас остались, не очень-то хотят с ним возиться… — Голос ее сошел на нет и затих.
— И вы хотите, чтобы я взял Неро на какое-то время и позанимался с ним?
— Ужасно не хочется просить, но, может быть, вы бы взялись? Для меня это будет как камень с души. Продавать его я не хочу, тем более в нынешнем состоянии, потому что Дэмиен очень хорошо о нем отзывался, но в данный момент…
— Так… мне нужно поговорить с Пиппой, но я не сомневаюсь, что место у нее найдется.
— О… — В ее голосе прозвучала неуверенность. — Я не поняла… Думала, у вас собственная конюшня.
— Не беспокойтесь, проблем не будет. Послушайте, я перезвоню вам, как только все улажу.
Ева уже встала, и Гидеон, перегнувшись через кровать, вернул телефон на место. Она зевнула, набросила на плечи черный атласный халат и направилась к двери ванной, на ходу заплетая волосы в тугой узел.
— Если не хочешь, не вставай, — сказал он.
— Придется, — с улыбкой ответила она. — Нужно открыть галерею, а я уже опаздываю. Освобожу через пять минут.
