— А в чем проблема? — спросил Гидеон.
— Он непредсказуем, понимаете? Обычно ведет себя нормально, но иногда на него как будто что-то находит, и тогда уже никого не слушает. Супруга боится, что Кэти может пострадать. Вы не могли бы приехать и посмотреть? Бедняжка не вынесет, если с ним придется расстаться. У меня есть знакомый, так вот он говорит, что вы можете определить, в чем дело.
— Взглянуть приеду, но обещать ничего не буду, — сказал Гидеон, проклиная болтливого «друга». — Где и когда вас найти?
— Как насчет завтра? У Кэти нет занятий.
— Хорошо. — Гидеон записал адрес и, условившись созвониться в два часа дня, положил трубку, из которой еще неслись слова благодарности.
— Знаешь, ты тряпка, — сонно проворчала Ева, когда он снова опустился рядом с ней на диване.
— Будто я без тебя не знаю. Но когда речь идет о девочке и пони…
— Ты тряпка, — твердо повторила она. — Слабак. Идешь у всех на поводу. А теперь как насчет того, чтобы уделить немного внимания и мне?
Глава 10
Трясясь на «лендровере» по длинному ухабистому проселку к полю, о котором говорил Артур Уиллис, Гидеон думал о своих отношениях с Евой.
Они завалились в постель сразу после полуночи и после короткой любовной схватки еще долго лежали, глядя через окно в спальне на звездное небо и разговаривая ни о чем, как это делают любовники по всему миру.
Утром Ева встала раньше, бодрая и веселая, приняла душ, приготовила завтрак на двоих, а потом села в «астон мартин» и уехала открывать галерею. Целуя ее у двери, он подумал, что мог бы еще лет двадцать скользить по волнам таких вот легких, беззаботных отношений, но тут же понял, что нет, этого было бы недостаточно. Ночью, в заполненной страстью темноте, этого хватало, и даже потом, когда они согревались тающим жаром утоленного желания, ему тоже не требовалось ничего больше, но утром, перед наступающим новым днем, Гидеон чувствовал — чего-то недостает.
И так было всегда.
Лошадка дочери Артура Уиллиса жила, с несколькими другими, на огромном, неухоженном поле, служившем, похоже, еще и кладбищем для старых автомобилей и нежелательной домашней техники.
Качая удивленно головой — и как только животные могут жить в таком месте, среди искореженного металла и протянутой колючей проволоки, и не калечиться? — он прошел вдоль вытянувшихся в ряд полузаброшенных строений, подслеповато таращащихся на мир сквозь замызганные стекла, словно тщась понять свое первоначальное предназначение.
Первое из этих сооружений, с провисшей двойной деревянной дверью и окнами в сторону поля, приютило старый, мирно ржавеющий «лендровер», оставленный здесь в незапамятные времена и забытый. Второе, с полудюжиной дверей, походило на конюшню, и Гидеон, открыв одну из них, обнаружил пластмассовые ящики и заплесневелые картонные коробки. В третьем валялось несколько вскрытых мешков лошадиного корма и пара кип заплесневелого сена. Самое большое здание дальнем конце оказалось запертым. Многого через грязное, затянутое паутиной стекло он не увидел, но общее впечатление получил: просторное помещение с высоким потолком и каким-то механизмом у стены — то ли лебедкой, то ли блоком.
Гидеон отвернулся, вытер испачкавшиеся в пыли руки о джинсы и посмотрел на «лендровер» — с пассажирского сидения на него грустно смотрел Зебеди.
Поле выглядело довольно изолированным, находилось на некотором удалении от дороги, и ближайшим к нему жильем был район муниципальной застройки в паре сотен ярдов, за низинным лужком.
Он взглянул на часы.
Четверть третьего.
Гидеон и сам немного опоздал, но Уиллис опаздывал еще больше. Вот тебе и отчаявшийся отец.
День выдался хмурый, и холодный ветер гулял между покинутыми зданиями. Ожидание затягивалось, и Гидеону это стало надоедать.
Судя по описанию, полученному накануне по телефону, пони Кэти Уиллис был весьма неказистой гнедой лошадкой, пощипывающей травку бок о бок с равно невзрачным серой. Ни та, ни другая интереса к Гидеону не проявляли, а он в свою очередь не отваживался приближаться к ним.
Еще десять минут и хватит.
О появлении компании известил Зебеди. Пес вдруг отчаянно залаял, да так, что несчастный «лендровер» затрясся.
Гидеон вернулся от зданий к машине, чтобы лучше видеть дорогу.
— Хватит! — раздраженно бросил он. — Перестань!
Зебеди не обратил на него никакого внимания и, повернувшись к хозяину задом, продолжал оглашать окрестности злобным лаем.
— Зеб, успокойся! Там никого нет.
Он ошибался.
Гидеон обходил «лендровер» сзади, когда из-за угла выступил и встал на его пути незнакомец. Лицо скрывала жуткая чулочная маска, кошмарным образом искажавшая черты. В одной руке незнакомец держал бейсбольную биту, рукоятью которой он угрожающе постукивал по ладони другой.
Человек в маске ничего не говорил, но это было и не нужно.
На мгновение Гидеон замер от шока и тут же услышал хруст камушка за спиной. В следующую секунду две сильные руки сдавили его в объятии, совершенно лишенном нежности и тепла.
Придя в себя, он резко откинул голову, целясь напавшему в нос. Однажды этот прием сослужил ему большую пользу, но на этот раз противник оказался хитрее и вовремя уклонился, так что Гидеон преуспел лишь в том, что растянул мышцы шеи. Следующий прием, удар пяткой по голени, прошел с большим успехом, порадоваться чему он не успел, потому что в ответ получил по ребрам.
В него как будто врезался таран. Гидеон не был дохляком, и били его не впервые, но такого удара он еще не получал. Воздух вылетел из легких, ноги подогнулись, словно ватные, он захрипел и наверняка бы упал, если бы незнакомец сзади не удержал его в объятиях.
— Держи. — Человек с битой сделал шаг вперед, и Гидеон поднял голову и посмотрел на него, стараясь различить черты под черным нейлоном. Его, конечно, подставили, но кто? Впрочем, сосредоточиться на чем-то другом, помимо темно-синей биты в затянутой в черную кожу руке, было невозможно.
Что дальше?
Только не колени! Что угодно, только не…
Незнакомец остановился в нескольких дюймах от него, и Гидеон уже ощущал запах табака на его одежде. Человек в маске поднял биту и почти нежно коснулся ею подбородка Гидеона.
Сжавшись внутренне, он старался не отводить глаз от расплющенного носа, толстых губ и прикрытых глаз своего мучителя, надеясь сохранить хотя бы гордость.
Бита возникла на периферии зрения рядом с левым глазом, поднялась и резко опустилась, болезненно, но не опасно опустившись на скулу.
Гидеон невольно вздрогнул, что, похоже, позабавило незнакомца сзади.
— Ну, дай ему еще.
Его приятеля, однако, беспокоили более практичные вопросы.
— Нет. Его надо завести внутрь. Здесь оставаться нельзя, мы на виду.
— Ладно, потащили. Только побыстрей. Он парень здоровый, и долго я его держать не могу.
— Ты уж лучше держи, — предупредил другой.
К удивлению Гидеона, незнакомец перед ним отбросил свое оружие, которое, откатившись на пару
