Агата Туайнхем, клиентка Тилли, столь радушно пригласившая незнакомых людей в свою ложу, оказалась бойкой восьмидесятилетней старушкой с задорно блестящими голубоватыми глазами. Маленького роста и хрупкого сложения, она решительно накинула поверх твидового костюма шубку из натурального меха и прикрыла светло-лиловые волосы модной шляпкой.
Заметив неодобрительный взгляд Пиппы, старушка пожала плечами.
— Я никого не убивала, — заявила она, — а раз уж эти бедняжки-норки мертвы, то было бы глупо отказываться их носить. Вы не согласны?
Возможно, Пиппа и имела другое мнение по данному вопросу, но начинать день со спора с хозяйкой ложи было бы верхом неприличия, а потому тема мехов была забыта. К тому времени, как принесли напитки, Агата уже завоевала всеобщую симпатию своим весьма острым чувством юмора.
Сама она прибыла на скачки в сопровождении весьма чопорной и тусклой личности, которую представила как свою кузину, и полного мальчугана, очевидно, правнука, исчезнувшего через пять минут и не появлявшегося до конца состязаний.
Тилли привезла с собой Пиппу, Джайлса и Ллойда, Гидеона и Еву, Барбару и Хэмиша Дэниелсов и Бет с Фредди.
— Вообще-то мне немного не по себе, — смущенно призналась Тилли, торопливо поднимаясь с Гидеоном по ступенькам. — Она за все платит, а моих гостей вчетверо больше, чем ее.
— Но она же сама этого хотела, и, насколько я понимаю, ей это нравится. Посмотрите сами, миссис Туайнхем в своей стихии.
Когда они добрались наконец до ложи, телеэкран уже показывал стоящих на старте лошадей. Гидеон с удовлетворением отметил, что Неро держится вполне прилично.
— Парень взял его в руки, — сказал он, проскальзывая на свое место между Джайлсом и Евой. — Учитывая, что они только что познакомились, это просто изумительно. У этого Майки настоящий талант.
— О, Боже! — в притворном ужасе воскликнул Джайлс. — Еще один колдун!
— Мальчик невероятно стесняется, — вставила Тилли, усаживаясь по другую сторону от Джайлса. — Но я слышала, что с лошадьми он ладить умеет, а теперь и сама в этом убедилась.
Одновременно с сигналом лошади сорвались с места, и уже через несколько секунд рваная шеренга преобразовалась в растянувшуюся цепочку. Неро шел весело, хорошим шагом и уже на первом препятствии оторвался от конкурентов на полкорпуса. Большую часть дистанции он оставался в лидирующей группе, но потом начала сказываться усталость, и в результате последний поворот он прошел пятым. Юный жокей тщательно исполнил все инструкции Тилли и не стал подгонять лошадь, когда почувствовал, что животное начало выдыхаться.
Тилли была в восторге.
— Это же прекрасно, черт возьми! То, чего я и хотела. Майки молодчина! В следующий раз обязательно возьму только его. И спасибо всем, вы проделали фантастическую работу!
Гидеон, забыв на радостях о недавней размолвке, с улыбкой посмотрел на Пиппу, но та, похоже, к такому повороту была еще не готова и, демонстративно отвернувшись, сначала взяла Ллойда за руку, а затем еще и поцеловала его в щеку.
Гидеон грустно улыбнулся наблюдавшей за ним Еве и поспешил вместе с Тилли встретить возвращающихся после забега Майки и Неро.
Тилли повторила свою лестную оценку теперь уже в присутствии жокея.
— Он отлично прыгал! — радостно ответил Майки, похлопывая коня по горячей шее. — Думаю, у него все еще впереди.
— Что ж, он твой на следующий заезд, — ответила Тилли. — Вы отлично поладили, и я буду рассчитывать на тебя, Майки.
Неро расседлали, окатили водой, после чего Гидеон придержал коня, пока конюх тщательно вытирал его насухо и прикрывал попоной.
Что касается коня Агаты, Тремело, то он участвовал в одном из последующих забегов. Высокий, статный серый жеребец считался восходящей звездой паддлстоунской конюшни, и хотя никто не говорил об этом вслух, Гидеон знал, что репутация Тилли как тренера и доверие к ней со стороны владельцев скаковых лошадей во многом зависят именно от результата, показанного Тремело.
Пока все ели и пили, захваченные царящей в ложе Агаты праздничной атмосферой, сама Тилли, как заметил Гидеон, держалась непривычно тихо, и развеселить ее не удавалось даже Джайлсу. Когда она поспешила вниз, чтобы лично проследить за подготовкой к старту, Гидеон уверил друга, что ее замкнутость не имеет к нему ни малейшего отношения.
Как вскоре выяснилось, беспокоилась Тилли напрасно.
Тремело легко выиграл забег, опередив конкурентов на шесть корпусов и увеличив отрыв уже на финишной прямой. Тилли вернулась в ложу с улыбкой от уха до уха и блестящими от радости глазами и пребывала в таком состоянии до конца скачек.
Довольная успехом любимой лошади, Агата спустилась за призом, графином из граненого стекла, в сопровождении всех своих гостей, что лишь добавило ей настроения. Возвращаясь в ложу, Гидеон заметил, что Тилли позволила Джайлсу приобнять себя за талию, и невольно улыбнулся.
— Гидеон?
Обернувшись, он увидел Бет, рядом с которой стоял Фредди. Она подняла программку.
— Здесь есть лошадь по кличке Ройбен Джонс. И, знаете, я вспомнила про нашего Ройбена. Вы ведь слышали о нем?
— Извините. — Гидеон покачал головой. — Не понимаю, о ком вы?
— Я говорю о Ройбене, том отшельнике, что живет в старом коттедже и присматривает за полем. Разве Тилли не рассказывала вам о нем?
Гидеон кивнул.
— Да-да, конечно. Теперь вспомнил.
— Вы спрашивали, куда Дэмиен мог спрятать тот дневник. Знаете, ему очень нравился Ройбен, и он довольно часто ездил к нему. Может быть, Дэмиен и дневник у него спрятал? Помню, он однажды сказал, что мог бы доверить ему любое сокровище.
— А это мысль. Вполне возможно, что так оно и было.
В этот момент Фредди, остававшийся дотоле непривычно молчаливым, словно вышел из ступора, услышав знакомое имя, и принялся скандировать:
— Ройбен Бонс! Ройбен Бонс!
— Не Бонс, а Джонс, — с улыбкой поправила его мать. — Не надо так кричать.
— Ройбен Бонс! Ройбен Бонс! — не успокаивался Фредди, которому собственная версия лошадиной клички нравилась куда больше.
Шедшая впереди Тилли, оглянулась через плечо на Гидеона.
— Вы думаете то же, что и я? — негромко спросила она.
Он кивнул.
— Попытаться по крайней мере стоит, вам не кажется? Когда мы могли навестить его?
— Сегодня уже поздно. Приезжайте завтра утром. Совместите приятное с полезным.
— Завтра не могу, — с сожалением ответил Гидеон. — Мы с Евой уезжаем в Лондон. Нам нужно быть там к двенадцати.
— Хочу познакомить Гидеона с хозяином одной галереи, — пояснила Ева.
Тилли вскинула бровь и мило улыбнулась.
— Мы начинаем в половине седьмого.
Гидеон застонал.
Постель никогда еще не влекла к себе так, как в пять часов следующего утра, и если бы Ева не стащила с него простыню, Гидеон, скорее всего, выключил бы будильник и перевернулся на другой бок.
Однако уже без четверти шесть, любуясь засверкавшей под лучами солнца росистой, затянутой паутинкой травкой и повисшими в высоком голубом небе белыми перистыми облачками, он похвалил себя
