Я отнесла фонарь подальше в коридор, чтобы он не попался на глаза, выключила его, вернулась на ощупь и принялась колотить в дверь, надеясь, что мне скоро откроют. Однако из-за двери не слышалось ни звука. И тут я вспомнила, что смылась во время вечерней молитвы, а после неё, видимо, все обитатели монастыря полегли спать. Сейчас ни одной бодрствующей души в монастыре нет. Если моё отсутствие не заметили до сих пор, то не обратят на него внимания до утра. Остаётся только пожалеть, что за мной не наладили круглосуточного наблюдения.
Холод начинал донимать меня, проникая под одежду. На мне не было ничего тёплого, мы с Серёжкой летели на Эйфору - курортный рай и не предполагали, что можем задержаться. Что же делать? Так я долго не протяну.
Я снова принялась ломиться в дверь, ударяя по ней руками, ногами, коленями и локтями. Бесполезно, никто не отвечал.
- Эй! Откройте! - орала я в темноте и ледяном холоде, устав стучать. - Отоприте, я здесь! Я замерзаю! Эй!
Вернуться к Зяблику я не могла, возвращение лишило бы меня последнего шанса на побег. Пока никто не знает, что я завладела живчиком, сохраняется возможность удрать. Быть может, кого-то из монахов удастся склонить к бегству. Шанс был призрачным, но у меня раньше и такого не было.
- Эй... - прохрипела я из последних сил. - Отоприте...
Внезапно дверь распахнулась, и в освещённом проёме появился отец Арсений, похожий в своей чёрной рясе на злого пингвина.
- Что ты здесь делаешь, дочь моя? - строго осведомился он.
- Простите, меня, отче! Дверь была не заперта, я открыла её, думала, здесь что-то интересное, а тут один холод и тьма. Дверь захлопнулась случайно, а я испугалась... Простите меня, - выдавила я и заплакала.
В данный момент мне было не трудно изобразить отчаяние.
- Не проходила ли ты дальше, дочь моя? - испытующе спросил отец Арсений.
- В темноте? Куда? - всхлипнула я. - И здесь такой холод, отче!
- Покинув пределы монастыря без позволения, ты согрешила дочь моя. Проявила гордыню! - укоризненно молвил отец Арсений.
Я скромно потупилась, как бы сознавая проступок.
* * *
Очнулся я от холодных капель, падавших на лицо. Пока я валялся в беспамятстве, небо заволокло тучами, и пошёл дождь. Я люблю ненастье, мне всегда в такую работу хорошо работается и думается, а звук дождя наполняет мою душу спокойствием и умиротворением. Это, если дома. Но на чужой, дикой планете, лежать под дождём, пусть даже слабым, удовольствие не из приятных. Надо убираться отсюда...
Я сел, голова немного гудела, а нога болела. Я попробовал пошевелить ею, но вздрогнул и невольно застонал. Так, прогулки отменяются. Пока, во всяком случае. Стиснув зубы и шипя от боли, я пополз к ближайшему дереву, похожему на земную ель.
Ёлки... Новый год... Семья и спокойствие. Как это далеко.
Я занял место посуше и принялся осматривать ногу. На ощупь она была горячей и опухла. Стиснув зубы, я стянул носок и закатал штанину повыше. Хорошо, что брюки у меня модные, широкие...
Вид, открывшийся мне, не утешал... Голеностоп здорово раздулся, покраснел и выглядел угрожающе. Сустав бы искривлён, кость выпирала сбоку - похоже на вывих. Хреново... Я не имел никакой медицинской подготовки, но знал, что вправить вывих плёвое дело для знающего человека. Вот только, где найти такого?
Так, будем рассуждать логически. Как произошла моя травма? Она произошла в результате падения с большой высоты на неровную поверхность - предположительно камень. Значит, для вправления вывиха, нужно применить прямо противоположное усилие, надавить в нужную сторону. Анатомии я не знал, но внешний вид сустава явно свидетельствовал, куда надо его толкать. В сериалах мужественные герои вправляют вывихи, резко дёргая пострадавшую конечность, но я слышал, что так делать нельзя, можно усугубить.
Сняв другой носок, я внимательно осмотрел здоровую ногу. Наверно, со стороны это выглядело глупо, но мне было наплевать. Я должен чётко представлять, как выглядит голеностопный сустав в своём естественном положении. Положив одну ногу на другую, я ещё раз внимательно оглядел больную ступню. Да, давить, по идее, надо сюда, тогда сустав станет на место. Будет очень больно, но когда ожидаешь боль, она не так страшна.
Я глубоко вздохнул, взялся обеими руками за сустав и надавил изо всех сил. Ногу прострелил жгучий удар, на глазах выступили слёзы, а на лбу холодный пот, но сознания я не потерял и даже не вскрикнул.
Сразу же после первого приступа наступило облегчение. Я вытер слёзы и пот, и посмотрел на ступню - с виду, она выглядела нормально, кость перестала выступать, и только опухоль никуда не делась. Хоть и опасно оставаться поблизости от лаборатории глогов, но идти пока нельзя, придётся задержаться под этой ёлкой до утра.
Я надел носки, подтянул поближе дубину, как две капли воды похожую на мою прежнюю, опёрся спиной о ствол дерева и задремал...
Проспал я всю ночь без тревог - нога не беспокоила, звери не бродили вокруг. Вероятно глоги своими технологиями, отогнали всех хищников подальше. Да, глоги... Как там Пат? Что с ним? Жив ли? Надеюсь, загадочный дар, что обещали глоги, не повредил ему. Может, имеет смысл подождать его? Но как мы встретимся? Точки рандеву мы не назначили, слишком внезапно всё произошло. Если глоги всё же отпустят его, вряд ли он двинется по вентиляционным коридорам. Скорее, воспользуется более естественным выходом, который наверняка находится вдали от того, каким воспользовался я. Другими словами, ждать его не имеет смысла, всё равно мы разминемся... Значит, надо двигать самому. Направление известное - на бакен. Может и Пат пойдёт туда, он ведь знает, куда я стремлюсь. Я посмотрел на геосканер, точка по- прежнему пульсировала, ожидая моего решения. Да, надо было решать...
Сняв носок с больной ноги, я внимательно оглядел ступню. Опухоль за ночь опала, при движении не ощущалось ничего неприятного. Похоже, обошлось, надо вставать. Я оглянулся по сторонам, с трудом встал и, опираясь на дубину, сделал первый шаг. Всё оказалось проще, ногу не пронзила боль, просто ощущалось некоторое неудобство. Была опасность, что в дальнейшем оно превратится в страдание, но пока терпимо. После десятка шагов неприятное ощущение ушло, но я всё-таки опирался на палку, боясь, что резкое движение, снова приведёт к вывиху.
Кроны высоких хвойных деревьев шумели надо мной, птицы пели песни, а песчаная почва покрыта редкой травой. Шагалось легко, под гору и настроение моё постепенно поднималось. Впереди была ещё долгая дорога, но пищевые таблетки, оставшиеся в карманах, позволяли надеяться, что и дальше путь будет хоть и тяжёлым, но реально проходимым. Управу на хищников, что могли встретиться, я нашёл - стану и дальше изображать из себя охотника с ружьём, а всё остальное, будь, как будет. У меня есть цель, я пойду к ней.
Размышляя об этом, я не обратил сначала внимания на странный звук, что раздавался сверху и поднял голову лишь, когда он стал хорошо различим. Я слышал этот звук раньше. Это вертолёт...
Винтокрылая машина прошла надо мной на низкой высоте, так близко, что я увидел мельчайшие детали обшивки. Хорошо, что я стоял под деревом, и меня было сложно заметить.
Глоги? Они преследуют меня? Наверно, да. Они всё-таки хотят вручить мне свой дар... Впрочем, у глогов могли найтись приборы, да и слуги, вроде давешнего гигантопитека, тоже могли быть. Но они не знают, что я вместо того, чтобы шагать по лесу, сутки провёл в лесу, под деревом. Они ищут меня далеко впереди. Это преимущество, но как им воспользоваться? Наверно, надо взять в сторону, туда, где меня не будут искать. Да я потеряю несколько суток, но собью со следа погоню.
Я тронулся по пути перпендикулярному предыдущему. Теперь я шёл не к бакену, а поперёк вектора, указывающего на него. Не могу сказать, что изменение маршрута порадовало меня, но то, что я, по идее, отдаляюсь от погони, немного утешало.
