— Уж извините! — воскликнул Макс с шутливым негодованием.
— Ничего страшного! Вы невозможны! — нахмурилась Дафна. — Давайте сменим тему. Мне необходимы ваши познания в вопросе инвестиций.
— Конечно.
Она не могла удивить его сильнее.
— Речь идет о приюте.
— На Бакет-лейн? Только не говорите, что снова были там.
— Нет. В отличие от некоторых маркизов у меня нет тяги к самоубийству.
Эта девушка непредсказуема.
— Я уже давно ищу инвесторов для покупки нового здания для приюта. Детям нужно другое окружение. И я нашла замечательное место — в Айлингтоне продается бывший пансион. Я пыталась собрать деньги, чтобы купить это здание, пока этого не сделал кто-нибудь другой, но после краха на бирже акций никто не хочет заниматься благотворительностью. Понимаю, что, как говорится, своя рубашка ближе… но я не могу позволить, чтобы несчастные дети жили среди бандитов и проституток.
— Согласен, — не стал спорить Макс. — Можете не волноваться. Я позабочусь об этом.
— Что? Ох! — Ее глаза изумленно округлились, а щеки покраснели. — Нет, все в порядке, только… я вовсе не имела в виду, что вы должны…
— Считайте, что все уже сделано.
— Как сделано? Вы хотите его купить?
Макс едва не сказал: «Считайте это свадебным подарком». Но потом он неожиданно увидел тревогу на ее красивом лице и придержал язык.
До него дошло, что с ее потребностью в контроле такой жест может встревожить ее. Чего доброго подумает, что он таким образом вынуждает ее согласиться на брак. Черт.
Он не хотел манипулировать ее чувствами.
— Мои друзья и я не слишком пострадали от обвала рынка, поскольку многие наши владения за границей. Я поговорю с ними, — пояснил он, поворачивая кабриолет. — Мы позаботимся, чтобы у вас появились нужные средства.
— Ваши друзья? — с большим сомнением повторила она. — Из клуба «Инферно»?
— Да. Если не возражаете, я съезжу и посмотрю Найденное вами здание, удостоверюсь, что оно подходит, и узнаю, не требуется ли сделать ремонт до того, как туда въедут дети.
— Это… очень мило с вашей стороны. — Дафна выпрямилась и некоторое время смотрела прямо перед собой, как будто была не в силах поверить в его слова.
Неожиданно она повернулась и нерешительно спросила:
— Может быть, мы могли бы поехать вместе?
У Макса радостно забилось сердце, но он постарался скрыть свои эмоции и спокойно проговорил:
— Как пожелаете. Я прикажу своим людям устроить встречу с агентом.
Он кожей чувствовал ее взгляд, но, сделав над собой титаническое усилие, не оборачивался. Когда же терпеть стало невмоготу, он все же посмотрел на невесту и был встречен самой очаровательной, лучезарной, блаженной улыбкой, которую ему когда-либо доводилось видеть.
Макс на мгновение замер завороженно. Исходящий от нее свет был сродни первым солнечным лучам.
На него еще никто никогда так не смотрел — с необычайной нежностью и надеждой, как на героя.
«Боже, — мысленно взмолился он, — помоги мне ее получить. Она должна сказать “да”».
В этот миг он и помыслить не мог о возвращении к прежней жизни — к тьме, холоду, вечному одиночеству. До сих пор он даже не знал, как силен его голод. Слишком долго он игнорировал его, посвятив себя исполнению долга.
Но быть рядом с этим совершенным ангельским созданием, видеть ее сияющую улыбку, а потом получить отказ, — пережить такое будет невозможно.
Любой ценой. Макс понял, что сделает все от него зависящее, чтобы Дафна Старлинг стала частью его жизни. Его потрясла сила собственной страсти. И то, что изначально задумывалось как брак по расчету, теперь стало единственной мечтой, ради которой ничего не жалко.
Любой ценой эта женщина будет принадлежать ему.
Кабриолет подъехал к конюшне, расположенной за его домом, и остановился.
У экипажа моментально появился грум в темно-красной ливрее.
— Где мы? — удивленно спросила Дафна, разглядывая большое кирпичное здание, в тени которого стояла коляска.
— Я называю это домом, — тихо ответил Макс.
— Это ваш дом? — воскликнула она. На лице девушки отразилась целая гамма чувств, но преобладала настороженность.
Макс кивнул, пристально глядя ей в глаза.
— Не хотите ли войти?
Глава 8
— Лорд Ротерстоун! — возмутилась Дафна. — Уверена, вы знаете, что я не могу этого сделать. Со мной нет компаньонки.
— Не важно, — тихо проговорил он, глядя на нее с мягкой, нежной улыбкой. Она чувствовала, как поддается его воле и искушению сделать то, чего делать не должна. — Мы же помолвлены.
Она разволновалась:
— Это тоже еще не решено.
Его улыбка стала шире, глаза потемнели. Они очаровывали, гипнотизировали ее.
— Неужели вам не любопытно увидеть собственными глазами, что я вам предлагаю?
— Поэтому вы привезли меня сюда? — с вызовом спросила она.
— Зайдите всего на одну минутку, — уговаривал ее Макс, действуя как опытный гипнотизер. Его голос приобрел едва уловимую хрипотцу, что безотказно воздействовало, минуя разум, непосредственно на ее чувства. Почему-то Дафне показалось, что ловкие пальцы расшнуровывают ее корсет. — Я бы хотел показать вам, мисс Старлинг, произведения искусства, которые привез из путешествий, и предложить слегка перекусить.
По телу Дафны пробежала легкая дрожь. Она понимала, что не должна подчиняться, но не могла сопротивляться его бархатному голосу и искушающей улыбке.
— Вы же знаете, что хотите посмотреть, где мы будем жить.
Девушка чувствовала, как тает, улетучивается без следа ее сила воли. Макс не стал ждать ответа, а спрыгнул на землю, обошел коляску и открыл дверцу.
Дафна изо всех сил старалась взять себя в руки и возразить. Но разговор о Пенелопе напомнил ей, почему она приветствовала сегодня маркиза намного радушнее, чем изначально намеревалась.
Мачеха при всяком удобном случае давала понять, что ей давно пора покинуть родительский дом. Вот Дафна и задалась вопросом: почему она старается остаться там, где нежеланна?
Разве не лучше принять предложение этого удивительного человека, стать его женой и обрести собственный дом?
Возможно, пора что-то менять в своей жизни. Она не может навсегда остаться ребенком и жить до старости вместе с отцом. Приходит время, когда девочка становится женщиной и соединяется с мужчиной.
Но лорд Ротерстоун тот ли мужчина, который ей нужен?
Нет смысла отрицать очевидное: ее влечет к нему. Сегодня в ожидании его приезда она трижды меняла платье, всякий раз находя какие-то недостатки. Она никогда еще не старалась так произвести
